О поэзии и прозе
У нас опять мороз. Картину эту, правда, я запечатлел несколько дней назад, после чего потеплело, но сегодня утром вышел за водой (не к колодцу - в магазин, конечно), а там не то, чтобы уж очень лютая (я ведь и минус сорок в Питере помню), но всё-таки стужа. Ветер переменился, и стёкла теперь замёрзли с другой стороны дома, но не так красиво; к тому же, окна там выходят не на церковь, а во двор-колодец, поэтому пусть останутся вот эти узоры, а то никто дальше читать не будет.
Тусклые дни миновали, окрестный пейзаж ныне выглядит довольно поэтично, и приходится сдерживаться, чтобы не заговорить стихами. Это трудно. Так недавно, рассказывая в редакции журнала "Звезда" о своём тёмном прошлом, я произнёс фразу: "Работая инспектором таможни, я получал сто сорок три рубля". Фраза привела в восторг поэта Владимира Бауэра и вызвала жаркий спор о неведомом мне пиррихии, после чего и я заметил сходство своего слога со слогом Данте.
Вчерашний день однако огорчил, и мне, честно говоря, было не до поэзии. Скажу больше, то идейное ристалище, в которое я не мог не ввязаться (последний комментарий получил несколько минут назад), было от неё очень далёким. Дело в том, что блокада, 70-летие снятия которой отмечал вчера город, для моей семьи не пустой звук. Отец служил на крейсере "Максим Горький", стоявшем на Неве, участвовал в десанте, тонул; мать гасила "зажигалки" на крышах, её старшая сестра шила шинели на фабрике, младшая ребёнком пережила первую блокадную зиму, потом была эвакуирована - на её глазах уходили под воду разбомбленные баржи с детьми на палубах; дед работал инженером на заводе в Металлострое, умер от голода в цеху, его пятнадцатилетний сын добрался пешком до города, пришёл на Гороховую к сёстрам и умер через полчаса у них на руках. Те, кто выжил, мечтали о победе, верили в неё, а после гордились ей - о том, чтобы сдать город, и мысли у них не было. И вот я об этом пишу, а мне в ответ некто из Краснодарского края: "Вы своей провластной позицией оскорбили блокадников". Как это нынче модно говорить - когнитивный диссонанс? Я уже не говорю о перлах вроде "В Ленинграде выжили одни каннибалы" или "Гитлер пришёл, чтобы освободить Россию от жидобольшевиков". И каждый год одно и то же. Ничего не поделаешь: информационная война. А попросту - мерзость.
Но довольно об этом. Город наш жив, по-прежнему прекрасен, и в нём происходит много хорошего. Вот, например, поэтическое ристалище, финал которого состоялся в центре современного искусства "Эрарта". Ведущим конкурса был журналист и поэт Константин Струков, он же strukoff.
Мне была оказана честь стать членом зрительского жюри. Сначала я отказывался: ведь я даже не знаю, что такое пиррихий, но меня убедили в том, что свежее восприятие неискушённого слушателя ценно так же, как и мнение эксперта.
Наиболее искусным поэтом мне показался Владимир Бауэр. Экспертам тоже. А вообще, скажу я своим молодым френдам, поэтический вечер может доставить не меньшее удовольствие, чем просмотр какого-нибудь блокбастера, вечер в клубе или политическая дискуссия в ЖЖ. Впрочем, если последняя и может доставить удовольствие, то разве что мазохистское. Это точно. Засим ухожу читать стихи.