Польская точка зрения на польско-русские отношения
За нами 123 года оккупации, 45 лет принудительной дружбы и Катынь. А что дальше?
Ген. Mauritz von Wiktorin, ген. Хайнц Гудериан и комбриг Семен Кривошеин принимают совместный парад Вермахта и Красной Армии в Бресте. Источник: Bundesarchiv, Bild 101I-121-0011A-22 / Gutjahr / CC-BY-SA 3.0, CC BY-SA 3.0 de
Польский текст статьи «Mamy za sobą 123 lata okupacji, 45 lat wymuszonej przyjaźni i Katyń. Co dalej?» опубликован 29 мая 2016 г. на интернет-портале obserwatorpolityczny.pl. Автор статьи - Кракауэр (Krakauer). Перевод vladkharitonov.
С польской точки зрения любые размышления о польско-русских отношениях должны учитывать главные политические ориентиры истории, так как, к сожалению, прошлым определяется настоящее. С этим ничего не поделаешь, даже у здравого прагматизма должны быть свои границы, если другая сторона отношений не признает ранее признанные, документированные и подтвержденные исторические факты, оскорбляя память предков.
У нас за плечами 123 года русской оккупации. Именно Россия уничтожила польское государство, без ее действий другие соседи не решились бы на подобные действия. Такова была реальность той эпохи. У нас за плечами 45 лет принудительной дружбы, которую на отвратительном и вызывающим отторжение убийстве просто не удалось бы построить. Позитивом в совместной истории является тот реальный факт, что русские и другие народы Союза Советских Социалистических Республик спасли нас от вероятного биологического уничтожения. Добавим - настолько вероятного, что граничащего с уверенностью. Наша благодарность к русским-освободителям никогда не иссякнет и всегда будет жива. Свыше полумиллиона мужественных героев Красной Армии навсегда остались в польской земле. Это счет крови, который делает нас должниками. Без жертвенности этих людей, вероятно, сегодня данные слова на польском языке невозможно было бы ни написать и ни прочитать. Могилы солдат Красной Армии в Польше являются нашей лицензией на жизнь. Если кто-то этого не понимает, пусть вспомнит реалии немецкой оккупации.
Но была Катынь, было вступление советских войск в Польшу, кончающуюся под ударами Германии в 1939 году. Был пакт Риббентропа-Молотова, который, возможно, прекрасно соответствовал ленинскому принципу борьбы с врагом на его собственной территории, но, тем не менее, является историческим фактом, который невозможно игнорировать. Эти вопросы сегодня должны быть "уже лишь", а возможно, "всего лишь" печальным историческим воспоминанием, объединяющим два демократических общества - польское и русское - над могилами поляков, русских и людей других национальностей, ставших жертвами репрессий советского аппарата безопасности в сталинские времена, которым трудно, даже для русских, дать однозначную оценку. Хотя имеются историки, говорящие, что если бы Сталин первым напал на Гитлера, то вторжение 1939 года считалось бы необходимым маневром для заблаговременного обеспечения стратегически важных позиций, предоставляющих войскам выход для наступления на Центральную Европу. Возможно, тогда не было бы драмы Ленинграда? Кровопролития в Сталинграде? Миллионов убийств, совершенных Германией и ее союзниками в завоеванных странах? Этого мы никогда не узнаем, можно быть уверенными лишь в том, что мы живем благодаря жертвенности солдат Красной Армии - вечная слава героям!
Потом было 45 лет принудительной "дружбы". СССР совершил классовую переориентацию Польши, помогая в строительстве народного государства в стране, где, по существу, действовали слегка припудренные феодальные порядки. Польша перед 1939 и 1944 годами была Польшей "господина помещика, старосты и ксендза." Проведенная в то время в стране революция прогрессивных народных сил была бы невозможна без существенной советской поддержки. Опять были убийства и высылки на Восток. Такова была цена закрепления классовых перемен в Польше. Пока еще в нашей стране нет возможности дать объективную оценку фактов того времени, если таковая вообще существует. Эмоции берут верх над логикой. Для значительной части нашего общества немецкие репрессии сменились тогда репрессиями советскими, в которых принял участие и национальный репрессивный аппарат. Современная польская историография даже не может обнаруживать плюсы, явившиеся следствием проведенных в то время перемен в стране, так как в свете существующих правовых установлений пропаганда тоталитарного государства в Польше карается, запрещена и публичная демонстрация его символики в целях иных, чем образовательные. Это, разумеется, очень существенно ограничивает для нас объективность рассмотрения, в принципе, в определенных вопросах о ней не приходится говорить.
Признавая в целом изложенное выше, нужно ответить на вопрос: если мы будем позволять историческим эмоциям оказывать влияние на современность, то будет ли это означать, что мы перечеркнем будущее? Ведь в современной России историческая память жива, а молодые русские хотят помнить не о дедушке, который убивал людей в сталинских пыточных, а о дедушке-защитнике Ленинграда, одержавшем победу на Курской Дуге или штурмовавшем руины Берлина! В счете крови всегда в первую очередь учитывается самая свежая, так как ее помнят живые.
Должно быть что-то "дальше". Последние 27 лет польско-русских отношений характеризуются чрезвычайной русской терпеливостью и отстраненностью, которые воспринимаются поляками как нечто само собой разумеющееся. Если в это же самое время мы не только простили, но, в принципе, и забыли немцам поступки, которые простить и забыть совершенно невозможно, то это значит, что в случае с Россией мы имеем дело с манипуляцией. Ведь даже если мы составим счет обид, то с восточной стороны он будет намного меньше. В сущности, последние 27 лет мы являемся не суверенным государством. С началом правления Права и Справедливости был шанс прагматичного взгляда на Восток. Но такой шанс был упущен, эти люди не смогли понять или даже не хотели осознать тот исторический шанс, перед которым они стояли. В результате упущены очередные несколько лет, а за словом "Катынь" в названии этой статьи следовало бы дописать "обломки Туполева".
Мы должны сделать все, чтобы нормализация отношений между нашими государствами произошла как можно скорее. Для этого необходимо развитие отношений между обществами. Поскольку между нами нет никаких различий, которые имели бы естественный характер или являлись следствием произвольного понимания стратегической необходимости. Чем дальше официальные инстанции отходят от мысли о согласии и нормализации отношений, тем больше стараний мы должны прикладывать в области общественной деятельности. Возможно, это не совсем честно, когда ответственность за состояние международных отношений перекладывается на обычных людей, но это эффективнее всего. В принципе, при современном состоянии отношений просто нет другой возможности. Вероятно, такие трудные жесты, как строительство американского военного объекта в Рэдикове, могут способствовать переоценке официальной русской политики по отношению к Польше. До сих пор она характеризовалась отстраненной терпимостью к нашим постоянным претензиям. Что будет дальше, увидим в ближайшем будущем. Что дальше? Кто знает? Ведь у правящих правых даже нет никакой реальной концепции. Польша "от можа до можа" примерно так же правдоподобна, как базы НЛО на темной стороне Луны, хотя, пожалуй, "базы" даже более вероятны.
Вот что можно сказать о польско-русских отношениях с польской точки зрения. Для значительной части наших русских читателей она, наверняка, покажется весьма субъективной, что соответствует правде, вытекающей из природы такой оценки. Намеренно в этой статье я ни слова не написал о 1920 г. Возможно, кто-нибудь из наших русских друзей решит взглянуть на русско-польские отношения с российской точки зрения. Мы ее с удовольствием переведем и опубликуем.
Текст на польском языке предоставлен на условиях лицензии Creative Commons Uznanie autorstwa-Na tych samych warunkach 3.0 Polska