Совместная молитва
Приложение к предыдущему постингу. Когда мы пребывали в Полковничьем, Киприан задал мне такой вопрос:
«Допустим, три друга, росли вместе. Потом пути разошлись, один стал баптистом, другой - православным, третий остался атеистом. Снова встретились: атеист умирает, а православный и баптист стоят над его постелью. Следует ли им совместно помолиться о спасении умирающего? Да или нет?»
(Киприан, поправь меня, если я не так изложил вопрос.)
Я промямлил тогда, что нет, не следует. И сделал это не аргументировано. Потом разговор как-то перешёл на другой предмет. Теперь, думаю, надо восполнить упущение. Вопрос-то интересный.
В данной ситуации я не вижу абсолютно никакого смысла в совместной межконфессиональной молитве. Попросить инославного друга помолиться о ком-то, о каком-то общем друге, я бы мог, но сказать: «Давай сейчас вместе о нём помолимся», - это, по-моему, полнейший абсурд. Это всё равно что два человека с сильной головной болью попытаются проглотить одну и ту же обезболивающую таблетку - не две половинки одной таблетки, а именно одну и ту же, запустить её одновременно в два пищевода.
Молитва - это как физическая боль, которая твоя и больше ничья, в тебе одном усиливается и в тебе одном проходит.
Я в данном случае не говорю про общественную молитву, которая формальным образом является совместной, тогда как внутренне у кого-то принимающего участие в такой молитве вообще может никакой молитвы не быть.
Настоящая молитва, особенно, о ком-то, кто тебе дорог и кто страдает, умирает или уже умер, - это твоя личная боль, живущая только в тебе, только в тебе нарастающая, углубляющаяся или ослабевающая. И если рядом стоит человек с аналогичной болью, то его боль - это только его боль. И зачем делать вид, что вы объединяетесь с ним в совместной молитве, когда каждый заключён в одиночную камеру собственной боли, и две одиночные камеры - это вовсе не то же самое, что одна камера на двоих. Инсценировка совместной молитвы в данном случае - это просто цирк.
У меня, например, была ситуация, когда одного близкого человека чуть не посадили в тюрьму (без вины, только за то, что он по дикой наивности поверил следователю, что всё в порядке, что вам ничего не будет, подпишите только вот здесь… и, не читая, подписал бумаги, в которых на него накатили страшную телегу, переложив на него чужую вину и плюс добавив вину несуществующую; тогда как виноватые заплатили следователю и были свободны). А у него было совершенно раздолбанное после инфаркта сердце, и он, первый раз оказавшись в суде, тут же получил инсульт, и тюрьма означала бы для него быструю смерть от нового инсульта или инфаркта. В итоге всё кончилось хорошо, прокурор занял его сторону, поняв, что тот не виноват, и беднягу отпустили (он, правда, всё равно пережил ещё один инсульт, и его парализовало, но хотя бы жив остался).
Так вот, пока ещё неясно было, чем всё закончится, я думал, что он вот-вот - и покойник, и молитва о нём отдавала почти что физической болью. Это был какой-то неотпускающий давящий кошмар. И если бы в этом состоянии кто-то православный предложил мне: «Давай, я с тобой вместе помолюсь о нём», я бы послал его куда подальше - в смысле, иди, мол, забейся в свой угол и там молись, а ко мне не лезь, в моём углу только для меня одного места и хватает. Совместной молитвой занимайся с кем-нибудь другим, кого кошмары не мучают, у кого румянец на лице играет.
А если бы в этой ситуации мне предложили ещё и межконфессиональную совместную молитву, то я бы это воспринял только как издевательство надо мной (типа: к вам в гости едет цирк! вы любите клоунов? они будут спать с вами в одной постели и показывать вам фокусы!) Хочешь молиться? Ну, иди и молись где-нибудь один, а мои больные зубы своими пальцами не хватай.
Не знаю, это может как-то маргинально звучит. Но да пусть. Мне ещё понятны совместные торжественные церемонии, где соединяются во имя единой показухи, но когда у тебя боль, горе и почти отчаянье, то лезь в свою собственную яму и молись оттуда без свидетелей.
С другой стороны, если бы я увидел, что у моего друга-баптиста горе (родной человек лежит при смерти), и он просил бы меня помолиться о выздоровлении умирающего, то, конечно, помолился бы, но только не вместе с этим другом в едином ритуале. Это опять-таки был бы никому не нужный цирк, только мешающий молитве. Из сочувствия к чужому горю, по-моему, можно молиться только так, как и в личном горе - где-нибудь наедине без свидетелей. Пусть даже и в толпе людей, но - так, чтобы никто не подозревал, что ты там делаешь в темноте собственного нутра.
В общем, вот моя точка зрения, не претендующая на объективность. Что скажете, уважаемые читатели? У вас ведь тоже у каждого своя точка зрения…
P.S. Однажды меня познакомили с женщиной, путешествовавшей по конфессиям. Была у харизматов, потом у баптистов, везде осталась недовольна, потом пришла к православным - посмотреть, может, там ей понравится. Принимать православие она не собиралась, но хотела помолиться вместе с православными и посмотреть - что из этого выйдет? И вот, она пристаёт ко мне и ещё двум моим друзьям: «Давайте помолимся вместе, ну, давайте, я так хочу!»
Не хочу плохо говорить о человеке, но у меня было такое ощущение, что она обмазана чем-то липким и хочет, во что бы то ни стало, прикоснуться к каждому из нас, чтобы приклеиться. Очень противное чувство. Чтобы отделаться от назойливой дамы, я завёл её в храм (как раз шло богослужение) и сказал: «Вот, стойте и молитесь». Её это очень разочаровало. Молитвенный настрой у неё пропал.
«Допустим, три друга, росли вместе. Потом пути разошлись, один стал баптистом, другой - православным, третий остался атеистом. Снова встретились: атеист умирает, а православный и баптист стоят над его постелью. Следует ли им совместно помолиться о спасении умирающего? Да или нет?»
(Киприан, поправь меня, если я не так изложил вопрос.)
Я промямлил тогда, что нет, не следует. И сделал это не аргументировано. Потом разговор как-то перешёл на другой предмет. Теперь, думаю, надо восполнить упущение. Вопрос-то интересный.
В данной ситуации я не вижу абсолютно никакого смысла в совместной межконфессиональной молитве. Попросить инославного друга помолиться о ком-то, о каком-то общем друге, я бы мог, но сказать: «Давай сейчас вместе о нём помолимся», - это, по-моему, полнейший абсурд. Это всё равно что два человека с сильной головной болью попытаются проглотить одну и ту же обезболивающую таблетку - не две половинки одной таблетки, а именно одну и ту же, запустить её одновременно в два пищевода.
Молитва - это как физическая боль, которая твоя и больше ничья, в тебе одном усиливается и в тебе одном проходит.
Я в данном случае не говорю про общественную молитву, которая формальным образом является совместной, тогда как внутренне у кого-то принимающего участие в такой молитве вообще может никакой молитвы не быть.
Настоящая молитва, особенно, о ком-то, кто тебе дорог и кто страдает, умирает или уже умер, - это твоя личная боль, живущая только в тебе, только в тебе нарастающая, углубляющаяся или ослабевающая. И если рядом стоит человек с аналогичной болью, то его боль - это только его боль. И зачем делать вид, что вы объединяетесь с ним в совместной молитве, когда каждый заключён в одиночную камеру собственной боли, и две одиночные камеры - это вовсе не то же самое, что одна камера на двоих. Инсценировка совместной молитвы в данном случае - это просто цирк.
У меня, например, была ситуация, когда одного близкого человека чуть не посадили в тюрьму (без вины, только за то, что он по дикой наивности поверил следователю, что всё в порядке, что вам ничего не будет, подпишите только вот здесь… и, не читая, подписал бумаги, в которых на него накатили страшную телегу, переложив на него чужую вину и плюс добавив вину несуществующую; тогда как виноватые заплатили следователю и были свободны). А у него было совершенно раздолбанное после инфаркта сердце, и он, первый раз оказавшись в суде, тут же получил инсульт, и тюрьма означала бы для него быструю смерть от нового инсульта или инфаркта. В итоге всё кончилось хорошо, прокурор занял его сторону, поняв, что тот не виноват, и беднягу отпустили (он, правда, всё равно пережил ещё один инсульт, и его парализовало, но хотя бы жив остался).
Так вот, пока ещё неясно было, чем всё закончится, я думал, что он вот-вот - и покойник, и молитва о нём отдавала почти что физической болью. Это был какой-то неотпускающий давящий кошмар. И если бы в этом состоянии кто-то православный предложил мне: «Давай, я с тобой вместе помолюсь о нём», я бы послал его куда подальше - в смысле, иди, мол, забейся в свой угол и там молись, а ко мне не лезь, в моём углу только для меня одного места и хватает. Совместной молитвой занимайся с кем-нибудь другим, кого кошмары не мучают, у кого румянец на лице играет.
А если бы в этой ситуации мне предложили ещё и межконфессиональную совместную молитву, то я бы это воспринял только как издевательство надо мной (типа: к вам в гости едет цирк! вы любите клоунов? они будут спать с вами в одной постели и показывать вам фокусы!) Хочешь молиться? Ну, иди и молись где-нибудь один, а мои больные зубы своими пальцами не хватай.
Не знаю, это может как-то маргинально звучит. Но да пусть. Мне ещё понятны совместные торжественные церемонии, где соединяются во имя единой показухи, но когда у тебя боль, горе и почти отчаянье, то лезь в свою собственную яму и молись оттуда без свидетелей.
С другой стороны, если бы я увидел, что у моего друга-баптиста горе (родной человек лежит при смерти), и он просил бы меня помолиться о выздоровлении умирающего, то, конечно, помолился бы, но только не вместе с этим другом в едином ритуале. Это опять-таки был бы никому не нужный цирк, только мешающий молитве. Из сочувствия к чужому горю, по-моему, можно молиться только так, как и в личном горе - где-нибудь наедине без свидетелей. Пусть даже и в толпе людей, но - так, чтобы никто не подозревал, что ты там делаешь в темноте собственного нутра.
В общем, вот моя точка зрения, не претендующая на объективность. Что скажете, уважаемые читатели? У вас ведь тоже у каждого своя точка зрения…
P.S. Однажды меня познакомили с женщиной, путешествовавшей по конфессиям. Была у харизматов, потом у баптистов, везде осталась недовольна, потом пришла к православным - посмотреть, может, там ей понравится. Принимать православие она не собиралась, но хотела помолиться вместе с православными и посмотреть - что из этого выйдет? И вот, она пристаёт ко мне и ещё двум моим друзьям: «Давайте помолимся вместе, ну, давайте, я так хочу!»
Не хочу плохо говорить о человеке, но у меня было такое ощущение, что она обмазана чем-то липким и хочет, во что бы то ни стало, прикоснуться к каждому из нас, чтобы приклеиться. Очень противное чувство. Чтобы отделаться от назойливой дамы, я завёл её в храм (как раз шло богослужение) и сказал: «Вот, стойте и молитесь». Её это очень разочаровало. Молитвенный настрой у неё пропал.