Россия осенью 1916 года.
Личные свидетельства проницательных свидетелей порой весьма сильно отличались от газетных описаний и тем более от их описания в более поздних учебниках истории, по которым учились миллионы наши современников:
Граф Оттокар Чернин был послом Австро-Венгрии в Румынии в начале Первой мировой. Румыния, хотя и имела королем Гогенцолерна, выступила на стороне Антанты, в результате посольство застряло, т.к. Болгария не соглашалась пропустить австрийских дипломатов домой и конце концов - что само по себе удивительно - их выручила Россия, с которой Австрия уже два года находилась в войне. Видимо, это было одно из проявлений того старого европейского рыцарства, которым Романовы, на свою беду, вообще очень грешили.
Дипломаты ехали в экстренном поезде со всеми удобствами, но все равно путешествие по вражеской территории (осень 1916 г.) заняло пару недель, путь их пролегал через Киев и Петроград. Разумеется, по дороге они наблюдали, собирали сведения, оценивали обстановку. И вот что Чернин пишет:
«Путешествие через неприятельскую страну было весьма любопытно. В то время как раз шли кровопролитные бои в Галиции, и нам и днем и ночью встречались беспрерывные поезда, или везущие на фронт веселых, смеющихся солдат, или оттуда - бледных, перевязанных, стонущих раненых.
Население всюду встречало нас удивительно приветливо, и здесь мы не замечали и следа той ненависти, которую мы испытали на себе в Румынии. Все, что мы видели, проявляло себя под знаком железного порядка и строжайшей дисциплины. Никто из нас не верил в возможность того, что эта страна находится накануне революции, и, когда по моем возвращении император Франц-Иосиф спросил меня, достал ли я какие-нибудь данные об ожидающейся революции, я ответил решительно отрицательно.
Старику императору это не понравилось. Он потом говорил одному из своих придворных: «Чернин дал очень верный отчет о Румынии, но дорогу через Россию он проспал».
Император сразу после этого умер (может, от огорчения, что в России всё хорошо?), а Чернин стал министром иностранных дел. Дело, повторяю, происходило осенью 1916 г., когда вся «общественность» (Дума, пресса, Земгор и т.д.) вопила о том, что положение ужасно и спасти нас может только немедленный переворот. Отсюда, кстати, становится более понятным, почему у Николая было такое спокойствие на фоне всех этих воплей: он видел ситуацию примерно как Чернин - «под знаком железного порядка и строжайшей дисциплины» - и твердо рассчитывал на победу в ближайшем будущем.
Вообще, при чтении о тогдашних событиях поражает именно то, что никто из вопивших не мог толком объяснить, а в чем конкретно состоят невыносимые (по меркам военного времени) ужасы и что, по большому счету, делается не так? Никто ничего не уточнял - приговор «царизьму» был вынесен заочно, в крайне упрощенном порядке, и приговор совершенно безапелляционный.
Вероятно, в дальнейшем все происходившее тогда будет изучаться как ярчайший случай массового помешательства