Чесночный век отечественной литературы
Надо признать, термин неустоявшийся, спорный. Но поскольку других нет, будем оперировать этим. Любой школьник расскажет вам и про «золотой век», и про «век серебряный», про кровавую сталинскую диктатуру, убившую все живое и про долгожданную хрущевскую оттепель, когда вдруг всё зазеленело и пошло в рост. Но спрашивать, что именно зазеленело - бесполезно, школьникам об этом не рассказывают. Педагогам почему-то неловко говорить о том, что по неведомым причинам быстрее и сильнее всех рос чеснок - со временем он забил не только злаковые, но и практически все сорняки, превратив отечественную литературу в сплошные чесночные джунгли.
Хорошо ли это? Не знаю. Чеснок овощ полезный, хотя питаться одним чесноком желающих мало: вот и падают тиражи, и толстые журналы никто не читает, и лауреатов ведущих литературных премий никто не знает и знать не хочет.
Первую премию на «Большой книге» в этом году получила прекрасная русская женщина с безупречно русскими именем и фамилией - Мария Степанова.
Это не первая ее премия и даже не двадцать первая - дурно пахнущие намеки критика Кузьменкова на то, что Степанову награждают за место работы (главный редактор проекта Colta.ru) и пятую графу (конкретизировать не буду, слово в приличном обществе табуировано), мы пропустим мимо ушей: думаю, это элементарная зависть.
Это в равной степени относится и к остальным двум призерам, которых проще показать, чем хоть что-то вымолвить, немея от почтительного восторга (у Кузьменкова, кстати, и для них хороших слов не нашлось).
Но вернемся к победителю - сегодня ее день, ее праздник.
«Сервильные рецензенты уже приклеили к «Памяти памяти» ярлык «лучший русскоязычный роман года». Хотя каким боком эта скуловоротно тоскливая эссеистика похожа на роман, знают лишь сами критики.
Теоретически «Память» - семейная хроника. Но авторесса знает о своих предках невыносимо мало. Прадедушка Залман варил мыло, бабушка Дора варила гороховый суп…
Не Бог весть какой аттрактант. Но для Степановой оно и не важно: бабушки, дедушки, а также разные прочие кузины и кумовья - лишь предлог для неукротимой логореи с навязчивой претензией на интеллектуальность. К дневнику тети Гали на живую нитку пришит дневник Сьюзен Зонтаг, к французским вояжам прабабушки Сарры - французские вояжи Шарлотты Саломон. М.С. самовыражается на разрыв аорты, во всю толщину БСЭ и во все мегабайты Википедии».
…Справедливости ради, надо заметить, что цитируемая статья напечатана за полтора месяца до подведения итогов «Большой книги», - поэтому у автора, видимо, и отсутствует должный пиетет перед очередным классиком «джунглей».
Хорошо ли это? Не знаю. Чеснок овощ полезный, хотя питаться одним чесноком желающих мало: вот и падают тиражи, и толстые журналы никто не читает, и лауреатов ведущих литературных премий никто не знает и знать не хочет.
Первую премию на «Большой книге» в этом году получила прекрасная русская женщина с безупречно русскими именем и фамилией - Мария Степанова.
Это не первая ее премия и даже не двадцать первая - дурно пахнущие намеки критика Кузьменкова на то, что Степанову награждают за место работы (главный редактор проекта Colta.ru) и пятую графу (конкретизировать не буду, слово в приличном обществе табуировано), мы пропустим мимо ушей: думаю, это элементарная зависть.
Это в равной степени относится и к остальным двум призерам, которых проще показать, чем хоть что-то вымолвить, немея от почтительного восторга (у Кузьменкова, кстати, и для них хороших слов не нашлось).
Но вернемся к победителю - сегодня ее день, ее праздник.
«Сервильные рецензенты уже приклеили к «Памяти памяти» ярлык «лучший русскоязычный роман года». Хотя каким боком эта скуловоротно тоскливая эссеистика похожа на роман, знают лишь сами критики.
Теоретически «Память» - семейная хроника. Но авторесса знает о своих предках невыносимо мало. Прадедушка Залман варил мыло, бабушка Дора варила гороховый суп…
Не Бог весть какой аттрактант. Но для Степановой оно и не важно: бабушки, дедушки, а также разные прочие кузины и кумовья - лишь предлог для неукротимой логореи с навязчивой претензией на интеллектуальность. К дневнику тети Гали на живую нитку пришит дневник Сьюзен Зонтаг, к французским вояжам прабабушки Сарры - французские вояжи Шарлотты Саломон. М.С. самовыражается на разрыв аорты, во всю толщину БСЭ и во все мегабайты Википедии».
…Справедливости ради, надо заметить, что цитируемая статья напечатана за полтора месяца до подведения итогов «Большой книги», - поэтому у автора, видимо, и отсутствует должный пиетет перед очередным классиком «джунглей».