Всей правды я вам не скажу, но байка интересная
Эту историю я слышал от известного сценариста Е. - я у него учился во ВГИКе - раз десять, не меньше. И всегда в разных редакциях и с новыми подробностями - это нормально: художественная модификация реалий жизни (своей ли, чужой) и есть творчество. Сейчас к десяти версиям Е. добавилась одиннадцатая - опубликовала мемуары его вдова. Что называется, слышала звон… Впрочем, от звона и будем отталкиваться.
Итак, у сценариста Е. сломался зуб. Он пошел к стоматологу и вставил новый. Через некоторое время этот новый выпал. Е. снова пошел к стоматологу. То ли доктор был плохой, то ли его штифты, но эта история повторялась с завидной регулярностью. Да так, что со стоматологом Муратом они подружились настолько, что тот рискнул обратиться с личной просьбой.
- Дочь у меня какая-то безалаберная растет. Не поможешь ее в институт пристроить?
- Она пишет что-нибудь? Пусть принесет, почитаю.
Тут нужно пояснить, что Е. был страшным бабником, ни одной юбки не пропускал. Еще раз уточню: бабником, но не ёб@рем - женщины его просто вдохновляли. Даст - хорошо, не даст - еще лучше: экономия времени, сил, денег и творческой потенции.
Так вот дочка стоматолога Мурата в сексуальном плане его не заинтересовала совсем: этакая серая забитая мышка - рыжая, несуразная, высокая, голенастая. Рассказики, которые она принесла, были примерно того же уровня. Но Е. - добрая душа - всё же позвонил профессору ВГИКа Парамоновой: «Кира, тут у меня есть девочка, пишет вроде ничего. Давай ее посмотрим».
Кстати, эта профессорша персонаж хрестоматийный - помните у Галича: «А жена моя, товарищ Парамонова в это время находилась за границею».
…Когда дочку Мурата взяли на сценарный факультет, она принесла Е. презент от мамы: трехлитровую банку варенья.
Ну что, узнали?
Через два года товарищ Парамонова говорит Е.: «Спасибо тебе за девочку. Очень способная».
Эту девочку звали Рената Литвинова.
О ее творческих работах в конце второго курса судить не берусь, просто не читал. Впрочем, и саму Ренату они интересовали мало: она была занята поиском собственного образа.
Здесь она типа крутая рокерша: вроде бы ничего, но этих рокерш как собак нерезаных… Нет, надо искать дальше.
И тут помог случай: очередной хахаль - страстный, влюбленный и с фантазией - сказал ей как-то в постели:
«Слушай, да ты же вылитая Марлен Дитрих!»
Рената утром посмотрела на себя в зеркало: да, опухшая, страшная, жирная, нос не в ту сторону смотрит, - но ведь действительно похожа!
…Остальное было делом техники, диеты и ежедневного тренинга: через пару месяцев она стала русской Марлен Дитрих, что заметили сразу и все.
Да, образ вторичен. Но гораздо менее вторичен, чем её сценарные работы. А грудной и несколько жеманный голос вкупе с пластикой декаданса - Марлен Дитрих этого точно не умела - окончательно сформировал образ новой русской звезды.
Только не говорите мне, что вы не любите Ренату Литвинову - я этого не переживу)))
Итак, у сценариста Е. сломался зуб. Он пошел к стоматологу и вставил новый. Через некоторое время этот новый выпал. Е. снова пошел к стоматологу. То ли доктор был плохой, то ли его штифты, но эта история повторялась с завидной регулярностью. Да так, что со стоматологом Муратом они подружились настолько, что тот рискнул обратиться с личной просьбой.
- Дочь у меня какая-то безалаберная растет. Не поможешь ее в институт пристроить?
- Она пишет что-нибудь? Пусть принесет, почитаю.
Тут нужно пояснить, что Е. был страшным бабником, ни одной юбки не пропускал. Еще раз уточню: бабником, но не ёб@рем - женщины его просто вдохновляли. Даст - хорошо, не даст - еще лучше: экономия времени, сил, денег и творческой потенции.
Так вот дочка стоматолога Мурата в сексуальном плане его не заинтересовала совсем: этакая серая забитая мышка - рыжая, несуразная, высокая, голенастая. Рассказики, которые она принесла, были примерно того же уровня. Но Е. - добрая душа - всё же позвонил профессору ВГИКа Парамоновой: «Кира, тут у меня есть девочка, пишет вроде ничего. Давай ее посмотрим».
Кстати, эта профессорша персонаж хрестоматийный - помните у Галича: «А жена моя, товарищ Парамонова в это время находилась за границею».
…Когда дочку Мурата взяли на сценарный факультет, она принесла Е. презент от мамы: трехлитровую банку варенья.
Ну что, узнали?
Через два года товарищ Парамонова говорит Е.: «Спасибо тебе за девочку. Очень способная».
Эту девочку звали Рената Литвинова.
О ее творческих работах в конце второго курса судить не берусь, просто не читал. Впрочем, и саму Ренату они интересовали мало: она была занята поиском собственного образа.
Здесь она типа крутая рокерша: вроде бы ничего, но этих рокерш как собак нерезаных… Нет, надо искать дальше.
И тут помог случай: очередной хахаль - страстный, влюбленный и с фантазией - сказал ей как-то в постели:
«Слушай, да ты же вылитая Марлен Дитрих!»
Рената утром посмотрела на себя в зеркало: да, опухшая, страшная, жирная, нос не в ту сторону смотрит, - но ведь действительно похожа!
…Остальное было делом техники, диеты и ежедневного тренинга: через пару месяцев она стала русской Марлен Дитрих, что заметили сразу и все.
Да, образ вторичен. Но гораздо менее вторичен, чем её сценарные работы. А грудной и несколько жеманный голос вкупе с пластикой декаданса - Марлен Дитрих этого точно не умела - окончательно сформировал образ новой русской звезды.
Только не говорите мне, что вы не любите Ренату Литвинову - я этого не переживу)))