Засуха 1921 года.
С точки зрения климатологов засуха - это просто одна из возможных аномалий, которая выражается в дефиците осадков в течение нескольких недель или месяцев. Проблемой становится не отсутствие дождя, а возможная потеря урожая. Причем потенциально плодородные территории часто оказываются засушливыми.
Россия, за исключением немногих районов, привыкла существовать между заморозками и засухами. Печальный опыт предков вынуждал крестьян готовиться к неурожаям. Впрочем, даже эти запасы не всегда спасали от голода, если земледельческий район попадал в череду из двух и более неурожайных лет.
В 1900-1910 годах средний урожай пшеницы в России составлял 51 пуд с десятины (7,59 центнеров с гектара). Однако земледелие не сводилось к единственной культуре. Многие губернии пользовались не пшеничным, а ржаным хлебом. Кроме того, средние показатели мало что говорили о колебаниях урожайности в разные годы и разных регионах.
По данным В.Г.Растянникова и И.В.Дерюгиной средняя урожайность зерновых культур в России составляла в 1913 г. - 8,7 ц/га, в 1914 г. - 6,9 ц/га, в 1915 г. - 8,6 ц/га, в 1916 г. - 7,2 ц/га, в 1917 г. - 6,4 ц/га, в 1918 г. - 6,0 ц/га, в 1919 г. - 6,2 ц/га, в 1920 г. - 5,7 ц/га, в 1921 г. - 5,0 ц/га.
То есть, за время Первой мировой и Гражданской войн произошло снижение урожайности почти в 1,7 раза. Впрочем, часть зерновых, выращенных на территории, входившей в Российскую империю в 1913 году, уже в 1915 году собирали в закрома австро-германских властей. А РСФСР в 1918-1919 годах существовала без основных житниц. Но и после восстановления контроля над основными зернопроизводящими территориями положение улучшилось далеко не сразу.
Прежде всего, наличие созревших злаков в поле еще не гарантирует изобилия на столе. Зерно еще следует убрать и переработать. При этом, уборочная страда не всегда заканчивается благополучно, если начинаются дожди или налетает саранча. Поэтому итог сельскохозяйственных работ подводится уже в конце уборки.
Сбор зерновых культур в РСФСР к концу Гражданской войны составлял около половины довоенного (4300 млн. пудов в 1913 г., 2200 млн. пудов в 1920 г.). Это падение в целом совпадало со снижением урожайности, однако было немного ниже. Влиял не только недород, но и сокращение посевных площадей.
Анализируя причины неурожая, председатель ВЦИК М.И.Калинин говорил на IX Всероссийском съезде Советов: "Если вы посмотрите сейчас на голодающие губернии, то вы увидите, что по всем этим губерниям прошли армии как белые, так и красные, в 1919 г., а в некоторых местах даже в 1920 г. Во многих местах из-за этого пропали целые рабочие сезоны. В соответствии с этим слабость крестьянского населения по отношению к случайным бедствиям, бедствиям стихийным - невероятно увеличилась."
Для обработки земли требовались рабочие руки и рабочий скот, а они погибали в ходе продолжительных войн. Меньшим количеством работников вспахать даже 2-3 десятины было совсем непросто. О совершенствовании агротехники в этих условиях можно было забыть. В РСФСР к 1920 году не хватало самых простых плугов и кос. И всё-таки опыт и упорство мужиков позволили убрать даже скудный урожай.
Однако в распоряжении крестьян оставалось не все убранное зерно. Часть урожая в 1920 году была изъята в пользу государства для снабжения армии и городов. О величине этой продразверстки можно судить по данным, которые В.И.Ленин сообщил делегатам VIII Всероссийского съезда Советов.
Он говорил о необходимости получить 200 миллионов пудов зерна, однако к 15 декабря 1920 года фактически было заготовлено 155 миллионов пудов. По данным Наркомата продовольствия в распоряжение государства поступило 347 миллионов пудов продовольствия, но эта величина включала в себя также овощи и животноводческую продукцию.
По сравнению с общим объемом убранного зерна продразверстка составила около 7%. Однако проблема заключалась в том, что неурожай 1920 года и без того оставил многих крестьян с минимальным запасом семян, а продовольственные органы не всегда считались с крайней нуждой, забирая подчас и семенной фонд. В крайних случаях крестьяне пытались с оружием в руках удержать последний хлеб, как это произошло в Тамбовской губернии и Ишимском уезде.
Очередной неурожай не стал неожиданностью. Осенью 1920 года профессор Петровско-Разумовской академии Владимир Александрович Михельсон на основе многолетних метеорологических наблюдений Московской обсерватории написал статью "Важное предостережение", в которой предупреждал о предстоящей в 1921 году засухе.
С этими данными ознакомился В.И.Ленин, предложив опубликовать этот прогноз в "Правде" и "Известиях" с комментарием наркома земледелия С.П.Середы. Прогноз был опубликован в № 258 "Известий ВЦИК" 17 ноября 1920 года. В каком-то смысле это была первая помощь в борьбе с надвигающимся бедствием, но воспользоваться научным предсказанием не удалось.
К концу зимы небогатые запасы продовольствия в крестьянских амбарах начали таять. О надвигающемся голоде заговорили не только на базарах, но и в правительстве.
2 февраля 1921 года Политбюро ЦК РКП(б) заслушало доклад комиссии по вопросу о помощи крестьянству, пострадавшему от неурожая. В постановлении предлагалось "ускорить перевозку и распределение среди крестьянства продуктов и инвентаря, уже предназначенных к раздаче по плану снабжения".
10 февраля член коллегии Наркомпрода А.И.Свидерский направил В.И.Ленину письмо о необходимости создания особых комиссий для изыскания продовольственных излишков и объединения работы отдельных ведомств для организации столовых для голодающих. Центральный комитет по демобилизации предложил начать сокращение воинских частей в голодающих районах.
17 февраля Президиум ВЦИК принял постановление "Об организации комиссии ВЦИК по оказанию помощи сельскому населению, пострадавшему от неурожая в Рязанской, Калужской, Орловской, Тульской и Царицынской губерниях". То есть, на первое место в числе голодающих районов были поставлены в основном губернии Центральной России.
Комиссию ВЦИК возглавил М.И.Калинин. Его заместителем был назначен П.Г.Смидович. На первых порах в комиссию вошли Л.Б.Каменев, А.П.Смирнов и Селицкий от ВЦСПС.
В середине февраля ЦК РКП(б) утвердил циркуляр и направил его за подписями секретаря ЦК В.М.Молотова и заместителя заведующего агитационно-пропагандистским отделом Я.А.Яковлева в адрес партийных организаций всех уровней.
В этом письме говорилось: "Голод на Волге усиливается. Голодает до 13 млн. человек, десятая часть всего населения Республики. До настоящего времени помощь еще мала или случайна, в ней еще преобладают формы частной благотворительности, продуктовая помощь значительно уступает денежной."
Далее заявлялось: "В настоящий момент в связи с окончанием в марте подготовительных работ к сельскохозяйственной кампании ЦК выдвигает задачу борьбы с голодом как боевую массовую политическую и деловую кампанию. В ней должны принять участие все без исключения члены партии, причем ответственность за ход кампании возлагается целиком на Облбюро, Губкомы и Укомы."
1 марта 1921 года приступила к работе Комиссия ВЦИК по организации помощи пострадавшим от неурожая. Кронштадтский кризис на некоторое время оттеснил на второй план вопрос о снабжении голодающих, но опасные тенденции продолжали нарастать. К этому времени в число регионов, пострадавших от недорода, была включена Череповецкая губерния.
27 апреля 1921 г. СТО издал постановление "О борьбе с засухой", согласно которому Наркомат земледелия обязан был экстренно разработать программу мелиоративных, агрономических и сельскохозяйственных мероприятий по борьбе с засухой. Через день СТО утвердил комплекс мелиоративных работ, согласно которому планировалось расширить площадь лугов и пастбищ, укрепить пески и овраги, устроить снегосборные полосы и изгороди, ввести засев засухоустойчивых культур, прежде всего, в Саратовской, Самарской, Царицынской, Астраханской и Тульской губерниях, а также в Донской области.
25 мая 1921 года СТО утвердил программу строительства гидротехнических объектов, представленную Главным комитетом государственных сооружений. Согласно этому проекту планировалось обширные мелиоративные работы на Верхней Волге, Днепре, в чернозёмных районах и Предуралье. Предполагалось провести ремонт существующих оросительных систем. Планы были обширные, а времени для их реализации уже не оставалось.
Многое зависело от того, как метеорологическая рулетка распорядится скудными посевами. Уже в апреле 1921 года появились признаки ухудшения агроклиматических условий. Едва начавшись, весна сменилась настоящей летней жарой. 11 мая 1921 года газета "Правда" отмечала, что "начало нынешней весны, такой ранней, необыкновенно теплой, но слишком сухой даже для сырых, а не только сухих районов России, наводит на мрачные мысли и тяжелые опасения перед надвигающейся, по-видимому, засухой".
В Поволжье аномальная сушь приобрела опасные масштабы. Нельзя сказать, что здесь такие явления были чем-то необычным. Всего за период с 1891 по 2010 год в Поволжье отмечалось 32 засушливых года. Однако на этот раз неурожайный сезон 1921 года последовал за недородом 1920 года. Кроме того, засуха распространилась на Центрально-Черноземный, Северо-Кавказский, Уральский и даже на Центральный и Волго-Вятский районы. Неурожай поразил степные районы от Днестра до Иртыша.
Засуха существенно уменьшила урожай 1921 года на Украине, где собрали 513,5 миллионов пудов зерна, что было существенно меньше, чем в предыдущем году. По данным члена комиссии ВУЦИК по обследованию голодающих губерний В.С.Мышкина, в неурожайных губерниях Украинской ССР собрали только 75% высеянного зерна.
Если в начале XX века в Самарской губернии в апреле-июне выпадало в среднем 106 мм осадков, то в 1921 году за тот же период выпало только 7 мм. То есть, засуха началась еще до летней жары. 15 июня корреспондент "Правды" сообщил из Самары: "Вследствие засухи потеряна надежда даже на минимальный урожай озимых."
Под вопросом была и судьба яровых культур. В мае 1921 года в Самарской губернии погибли озимые хлеба, начали засыхать яровые. Очередной удар по уцелевшим посевам нанесло нашествие саранчи. Впрочем, прожорливым насекомым на этот раз достались только скудные всходы.
К неурожаю злаков добавились проблемы с кормовыми угодьями. Луга пересыхали не только на юге Поволжья, но и в Костромской губернии. Даже знаменитые Марийские леса не устояли перед погодными аномалиями. В условиях засухи то и дело вспыхивали лесные пожары. Гари охватили 230 тысяч гектар на территории Марийской автономной области. В уцелевших лесах распространился майский хрущ.
28 июня Н.И.Вавилов в письме Е.И.Барулиной сообщал: "В Саратове и на Юго-Востоке началась катастрофа, началось бегство... А.А.Рыбников делал доклад в М. об-ве с. х-ва на съезде, взывая к помощи. Отправили делегацию к Ленину. Голод самый реальный. Студенты и профессора, население бежит... Неурожай хуже 1891 г. и откуда придет помощь, неизвестно."
К началу лета погодные аномалии выросли до таких масштабов, что 21 июня 1921 года СНК издал декрет о создании в РСФСР единой государственной метеорологической службы во главе с Главной физической (с 1924 года - геофизической) обсерваторией при наркомате просвещения. Параллельно формировалась Служба урожая при наркомате земледелия. Но это были меры, на реализацию которых требовались годы. Между тем, голод нарастал в разных районах России.
12 июня 1921 года комиссия ВЦИК включила в список "голодающих" Автономную область немцев Поволжья и Самарскую губернию, а Царицынской, имевшей этот статус с февраля, дополнительно выделили 50 миллионов рублей. Саратовская губерния была признана голодающей 23 июня 1921 года. 21 июня Политбюро ЦК РКП (б) рассмотрело вопрос об увеличении закупок продовольствия за границей.
26 июня "Правда" вышла c передовой "Голод в Поволжье и меры помощи". На самом деле, голод и недоедание распространились по многим регионам и привязывать его только к поволжским губерниям было бы неправильно. Нельзя сказать, что в городах и селах не голодали в 1918-1920 годах. Это не было тайной. Однако масштабы бедствия 1921 года были исключительными, оставив без средств существования до 30 миллионов человек.
Положение немного изменилось в июле 1921 года, когда в засушливых районах прошли первые дожди. Более влажным был и август. Однако окончание двухлетней засухи в Европейской части России не могло вернуть потерянный урожай. Восстановление земледелия требовало новых семян и здоровых крестьянских рук. А для этого прежде всего нужно было спасти от голодной смерти самих земледельцев.
Ю.Ю.Аншакова. "Увиденное мною в Самаре я не забуду никогда": Голод начала 1920-х годов и помощь голодающим в Самарской губернии. Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Т. 14. 2012. № 3. С. 59-71.
В.К.Владимирский. Засуха - возможный источник чрезвычайной ситуации. Стратегия гражданской защиты: проблемы и исследования. 2013. Вып. 1. Т. 3.
В.Шмидт. Трагедия Казахстана 1921-1922 годов: голод и его последствия. М. Восточный архив. 2018. № 1 (37). C. 40-50.
Е.Н.Бадмаева. Голод в Нижнем Поволжье в 1921 и 1933 гг. Новый исторический вестник. 2010. № 4 (26). С. 47-59.
Г.Ф.Иванова, Н.Г.Левицкая, И.А.Орлова. Изменчивость климатических норм за период инструментальных наблюдений в Саратове. Известия Саратовского университета. 2013. Т. 13. Вып. 1. С. 20-22.
Д.В.Каракулов. Голод 1921-1922 гг. на Урале. Автореферат кандидатской диссертации. Екатеринбург. 2000.
А.М.Кристкалн. Голод 1921 г. в Поволжье: опыт современного изучения проблемы. Автореферат кандидатской диссертации. М. 1997.
В.В.Менчук. Геоэкологический анализ природных катастроф и стихийных бедствий на территории Республики Бурятия. Автореферат кандидатской диссертации. Улан-Удэ. 2006.
В.А.Поляков. Голод в Поволжье, 1919-1925 гг. Автореферат докторской диссертации. Саратов. 2009.
В.А.Поляков. Голод в Поволжье: первый опыт государственной помощи в 1921 году. Вестник Волгоградского государственного университета. 2007. Сер. 4. Вып. 12. С. 18-32.
В.А.Поляков. Поволжский голод начала 1920-х гг.: к историографии проблемы. Новый исторический вестник. 2005. № 1 (12). С. 36-49.
В.Н.Разуваев. Погода и климат в России в XX веке. Россия в окружающем мире: аналитический ежегодник. М. МНЭПУ. 2001. 332 с.
"Страна философов" Андрея Платонова: проблемы творчества. Вып. 3. М. ИМЛИ. "Наследие". 1999. 512 с.
А.И.Страшная, Т.А.Максименкова, О.В.Чуб. Агрометеорологические особенности засухи 2010 года в России по сравнению с засухами прошлых лет. Труды Гидрометцентра России. 2011. Вып. 345. С. 171-188.
Н.С.Цинцадзе. Социоприродные факторы засухи и голода 1921 г. в РСФСР: осмысление властью и обществом. Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2018. № 6. С. 30-42.
Россия, за исключением немногих районов, привыкла существовать между заморозками и засухами. Печальный опыт предков вынуждал крестьян готовиться к неурожаям. Впрочем, даже эти запасы не всегда спасали от голода, если земледельческий район попадал в череду из двух и более неурожайных лет.
В 1900-1910 годах средний урожай пшеницы в России составлял 51 пуд с десятины (7,59 центнеров с гектара). Однако земледелие не сводилось к единственной культуре. Многие губернии пользовались не пшеничным, а ржаным хлебом. Кроме того, средние показатели мало что говорили о колебаниях урожайности в разные годы и разных регионах.
По данным В.Г.Растянникова и И.В.Дерюгиной средняя урожайность зерновых культур в России составляла в 1913 г. - 8,7 ц/га, в 1914 г. - 6,9 ц/га, в 1915 г. - 8,6 ц/га, в 1916 г. - 7,2 ц/га, в 1917 г. - 6,4 ц/га, в 1918 г. - 6,0 ц/га, в 1919 г. - 6,2 ц/га, в 1920 г. - 5,7 ц/га, в 1921 г. - 5,0 ц/га.
То есть, за время Первой мировой и Гражданской войн произошло снижение урожайности почти в 1,7 раза. Впрочем, часть зерновых, выращенных на территории, входившей в Российскую империю в 1913 году, уже в 1915 году собирали в закрома австро-германских властей. А РСФСР в 1918-1919 годах существовала без основных житниц. Но и после восстановления контроля над основными зернопроизводящими территориями положение улучшилось далеко не сразу.
Прежде всего, наличие созревших злаков в поле еще не гарантирует изобилия на столе. Зерно еще следует убрать и переработать. При этом, уборочная страда не всегда заканчивается благополучно, если начинаются дожди или налетает саранча. Поэтому итог сельскохозяйственных работ подводится уже в конце уборки.
Сбор зерновых культур в РСФСР к концу Гражданской войны составлял около половины довоенного (4300 млн. пудов в 1913 г., 2200 млн. пудов в 1920 г.). Это падение в целом совпадало со снижением урожайности, однако было немного ниже. Влиял не только недород, но и сокращение посевных площадей.
Анализируя причины неурожая, председатель ВЦИК М.И.Калинин говорил на IX Всероссийском съезде Советов: "Если вы посмотрите сейчас на голодающие губернии, то вы увидите, что по всем этим губерниям прошли армии как белые, так и красные, в 1919 г., а в некоторых местах даже в 1920 г. Во многих местах из-за этого пропали целые рабочие сезоны. В соответствии с этим слабость крестьянского населения по отношению к случайным бедствиям, бедствиям стихийным - невероятно увеличилась."
Для обработки земли требовались рабочие руки и рабочий скот, а они погибали в ходе продолжительных войн. Меньшим количеством работников вспахать даже 2-3 десятины было совсем непросто. О совершенствовании агротехники в этих условиях можно было забыть. В РСФСР к 1920 году не хватало самых простых плугов и кос. И всё-таки опыт и упорство мужиков позволили убрать даже скудный урожай.
Однако в распоряжении крестьян оставалось не все убранное зерно. Часть урожая в 1920 году была изъята в пользу государства для снабжения армии и городов. О величине этой продразверстки можно судить по данным, которые В.И.Ленин сообщил делегатам VIII Всероссийского съезда Советов.
Он говорил о необходимости получить 200 миллионов пудов зерна, однако к 15 декабря 1920 года фактически было заготовлено 155 миллионов пудов. По данным Наркомата продовольствия в распоряжение государства поступило 347 миллионов пудов продовольствия, но эта величина включала в себя также овощи и животноводческую продукцию.
По сравнению с общим объемом убранного зерна продразверстка составила около 7%. Однако проблема заключалась в том, что неурожай 1920 года и без того оставил многих крестьян с минимальным запасом семян, а продовольственные органы не всегда считались с крайней нуждой, забирая подчас и семенной фонд. В крайних случаях крестьяне пытались с оружием в руках удержать последний хлеб, как это произошло в Тамбовской губернии и Ишимском уезде.
Очередной неурожай не стал неожиданностью. Осенью 1920 года профессор Петровско-Разумовской академии Владимир Александрович Михельсон на основе многолетних метеорологических наблюдений Московской обсерватории написал статью "Важное предостережение", в которой предупреждал о предстоящей в 1921 году засухе.
С этими данными ознакомился В.И.Ленин, предложив опубликовать этот прогноз в "Правде" и "Известиях" с комментарием наркома земледелия С.П.Середы. Прогноз был опубликован в № 258 "Известий ВЦИК" 17 ноября 1920 года. В каком-то смысле это была первая помощь в борьбе с надвигающимся бедствием, но воспользоваться научным предсказанием не удалось.
К концу зимы небогатые запасы продовольствия в крестьянских амбарах начали таять. О надвигающемся голоде заговорили не только на базарах, но и в правительстве.
2 февраля 1921 года Политбюро ЦК РКП(б) заслушало доклад комиссии по вопросу о помощи крестьянству, пострадавшему от неурожая. В постановлении предлагалось "ускорить перевозку и распределение среди крестьянства продуктов и инвентаря, уже предназначенных к раздаче по плану снабжения".
10 февраля член коллегии Наркомпрода А.И.Свидерский направил В.И.Ленину письмо о необходимости создания особых комиссий для изыскания продовольственных излишков и объединения работы отдельных ведомств для организации столовых для голодающих. Центральный комитет по демобилизации предложил начать сокращение воинских частей в голодающих районах.
17 февраля Президиум ВЦИК принял постановление "Об организации комиссии ВЦИК по оказанию помощи сельскому населению, пострадавшему от неурожая в Рязанской, Калужской, Орловской, Тульской и Царицынской губерниях". То есть, на первое место в числе голодающих районов были поставлены в основном губернии Центральной России.
Комиссию ВЦИК возглавил М.И.Калинин. Его заместителем был назначен П.Г.Смидович. На первых порах в комиссию вошли Л.Б.Каменев, А.П.Смирнов и Селицкий от ВЦСПС.
В середине февраля ЦК РКП(б) утвердил циркуляр и направил его за подписями секретаря ЦК В.М.Молотова и заместителя заведующего агитационно-пропагандистским отделом Я.А.Яковлева в адрес партийных организаций всех уровней.
В этом письме говорилось: "Голод на Волге усиливается. Голодает до 13 млн. человек, десятая часть всего населения Республики. До настоящего времени помощь еще мала или случайна, в ней еще преобладают формы частной благотворительности, продуктовая помощь значительно уступает денежной."
Далее заявлялось: "В настоящий момент в связи с окончанием в марте подготовительных работ к сельскохозяйственной кампании ЦК выдвигает задачу борьбы с голодом как боевую массовую политическую и деловую кампанию. В ней должны принять участие все без исключения члены партии, причем ответственность за ход кампании возлагается целиком на Облбюро, Губкомы и Укомы."
1 марта 1921 года приступила к работе Комиссия ВЦИК по организации помощи пострадавшим от неурожая. Кронштадтский кризис на некоторое время оттеснил на второй план вопрос о снабжении голодающих, но опасные тенденции продолжали нарастать. К этому времени в число регионов, пострадавших от недорода, была включена Череповецкая губерния.
27 апреля 1921 г. СТО издал постановление "О борьбе с засухой", согласно которому Наркомат земледелия обязан был экстренно разработать программу мелиоративных, агрономических и сельскохозяйственных мероприятий по борьбе с засухой. Через день СТО утвердил комплекс мелиоративных работ, согласно которому планировалось расширить площадь лугов и пастбищ, укрепить пески и овраги, устроить снегосборные полосы и изгороди, ввести засев засухоустойчивых культур, прежде всего, в Саратовской, Самарской, Царицынской, Астраханской и Тульской губерниях, а также в Донской области.
25 мая 1921 года СТО утвердил программу строительства гидротехнических объектов, представленную Главным комитетом государственных сооружений. Согласно этому проекту планировалось обширные мелиоративные работы на Верхней Волге, Днепре, в чернозёмных районах и Предуралье. Предполагалось провести ремонт существующих оросительных систем. Планы были обширные, а времени для их реализации уже не оставалось.
Многое зависело от того, как метеорологическая рулетка распорядится скудными посевами. Уже в апреле 1921 года появились признаки ухудшения агроклиматических условий. Едва начавшись, весна сменилась настоящей летней жарой. 11 мая 1921 года газета "Правда" отмечала, что "начало нынешней весны, такой ранней, необыкновенно теплой, но слишком сухой даже для сырых, а не только сухих районов России, наводит на мрачные мысли и тяжелые опасения перед надвигающейся, по-видимому, засухой".
В Поволжье аномальная сушь приобрела опасные масштабы. Нельзя сказать, что здесь такие явления были чем-то необычным. Всего за период с 1891 по 2010 год в Поволжье отмечалось 32 засушливых года. Однако на этот раз неурожайный сезон 1921 года последовал за недородом 1920 года. Кроме того, засуха распространилась на Центрально-Черноземный, Северо-Кавказский, Уральский и даже на Центральный и Волго-Вятский районы. Неурожай поразил степные районы от Днестра до Иртыша.
Засуха существенно уменьшила урожай 1921 года на Украине, где собрали 513,5 миллионов пудов зерна, что было существенно меньше, чем в предыдущем году. По данным члена комиссии ВУЦИК по обследованию голодающих губерний В.С.Мышкина, в неурожайных губерниях Украинской ССР собрали только 75% высеянного зерна.
Если в начале XX века в Самарской губернии в апреле-июне выпадало в среднем 106 мм осадков, то в 1921 году за тот же период выпало только 7 мм. То есть, засуха началась еще до летней жары. 15 июня корреспондент "Правды" сообщил из Самары: "Вследствие засухи потеряна надежда даже на минимальный урожай озимых."
Под вопросом была и судьба яровых культур. В мае 1921 года в Самарской губернии погибли озимые хлеба, начали засыхать яровые. Очередной удар по уцелевшим посевам нанесло нашествие саранчи. Впрочем, прожорливым насекомым на этот раз достались только скудные всходы.
К неурожаю злаков добавились проблемы с кормовыми угодьями. Луга пересыхали не только на юге Поволжья, но и в Костромской губернии. Даже знаменитые Марийские леса не устояли перед погодными аномалиями. В условиях засухи то и дело вспыхивали лесные пожары. Гари охватили 230 тысяч гектар на территории Марийской автономной области. В уцелевших лесах распространился майский хрущ.
28 июня Н.И.Вавилов в письме Е.И.Барулиной сообщал: "В Саратове и на Юго-Востоке началась катастрофа, началось бегство... А.А.Рыбников делал доклад в М. об-ве с. х-ва на съезде, взывая к помощи. Отправили делегацию к Ленину. Голод самый реальный. Студенты и профессора, население бежит... Неурожай хуже 1891 г. и откуда придет помощь, неизвестно."
К началу лета погодные аномалии выросли до таких масштабов, что 21 июня 1921 года СНК издал декрет о создании в РСФСР единой государственной метеорологической службы во главе с Главной физической (с 1924 года - геофизической) обсерваторией при наркомате просвещения. Параллельно формировалась Служба урожая при наркомате земледелия. Но это были меры, на реализацию которых требовались годы. Между тем, голод нарастал в разных районах России.
12 июня 1921 года комиссия ВЦИК включила в список "голодающих" Автономную область немцев Поволжья и Самарскую губернию, а Царицынской, имевшей этот статус с февраля, дополнительно выделили 50 миллионов рублей. Саратовская губерния была признана голодающей 23 июня 1921 года. 21 июня Политбюро ЦК РКП (б) рассмотрело вопрос об увеличении закупок продовольствия за границей.
26 июня "Правда" вышла c передовой "Голод в Поволжье и меры помощи". На самом деле, голод и недоедание распространились по многим регионам и привязывать его только к поволжским губерниям было бы неправильно. Нельзя сказать, что в городах и селах не голодали в 1918-1920 годах. Это не было тайной. Однако масштабы бедствия 1921 года были исключительными, оставив без средств существования до 30 миллионов человек.
Положение немного изменилось в июле 1921 года, когда в засушливых районах прошли первые дожди. Более влажным был и август. Однако окончание двухлетней засухи в Европейской части России не могло вернуть потерянный урожай. Восстановление земледелия требовало новых семян и здоровых крестьянских рук. А для этого прежде всего нужно было спасти от голодной смерти самих земледельцев.
Ю.Ю.Аншакова. "Увиденное мною в Самаре я не забуду никогда": Голод начала 1920-х годов и помощь голодающим в Самарской губернии. Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Т. 14. 2012. № 3. С. 59-71.
В.К.Владимирский. Засуха - возможный источник чрезвычайной ситуации. Стратегия гражданской защиты: проблемы и исследования. 2013. Вып. 1. Т. 3.
В.Шмидт. Трагедия Казахстана 1921-1922 годов: голод и его последствия. М. Восточный архив. 2018. № 1 (37). C. 40-50.
Е.Н.Бадмаева. Голод в Нижнем Поволжье в 1921 и 1933 гг. Новый исторический вестник. 2010. № 4 (26). С. 47-59.
Г.Ф.Иванова, Н.Г.Левицкая, И.А.Орлова. Изменчивость климатических норм за период инструментальных наблюдений в Саратове. Известия Саратовского университета. 2013. Т. 13. Вып. 1. С. 20-22.
Д.В.Каракулов. Голод 1921-1922 гг. на Урале. Автореферат кандидатской диссертации. Екатеринбург. 2000.
А.М.Кристкалн. Голод 1921 г. в Поволжье: опыт современного изучения проблемы. Автореферат кандидатской диссертации. М. 1997.
В.В.Менчук. Геоэкологический анализ природных катастроф и стихийных бедствий на территории Республики Бурятия. Автореферат кандидатской диссертации. Улан-Удэ. 2006.
В.А.Поляков. Голод в Поволжье, 1919-1925 гг. Автореферат докторской диссертации. Саратов. 2009.
В.А.Поляков. Голод в Поволжье: первый опыт государственной помощи в 1921 году. Вестник Волгоградского государственного университета. 2007. Сер. 4. Вып. 12. С. 18-32.
В.А.Поляков. Поволжский голод начала 1920-х гг.: к историографии проблемы. Новый исторический вестник. 2005. № 1 (12). С. 36-49.
В.Н.Разуваев. Погода и климат в России в XX веке. Россия в окружающем мире: аналитический ежегодник. М. МНЭПУ. 2001. 332 с.
"Страна философов" Андрея Платонова: проблемы творчества. Вып. 3. М. ИМЛИ. "Наследие". 1999. 512 с.
А.И.Страшная, Т.А.Максименкова, О.В.Чуб. Агрометеорологические особенности засухи 2010 года в России по сравнению с засухами прошлых лет. Труды Гидрометцентра России. 2011. Вып. 345. С. 171-188.
Н.С.Цинцадзе. Социоприродные факторы засухи и голода 1921 г. в РСФСР: осмысление властью и обществом. Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2018. № 6. С. 30-42.