Автобиография Н.Н.Суханова.
Суханов, Николай Николаевич (псевд.; настоящая фамилия Гиммер) [1882-1937], род. в Москве 10 декабря 1882 г. Отец был мелким жел.-дор. чиновником, страдал алкоголизмом, умер в 1903 г.; но его я никогда не видал и того, что называют семьей, никогда не знал.
Детство провел отчасти при матери, но больше при бабушке. Мать - умная и способная женщина, без интеллигентской культуры, из дворянской семьи, по профессии-акушерка; близок к ней никогда не был. Физически был слаб; в деятельности, свойственной детству и отрочеству, отставал от сверстников и обнаруживал склонность к созерцательности.
Первые впечатления от жизни: недостаток средств и разговоры о разводе, тянувшемся безрезультатно много лет. Разговоры велись так, чтобы я не понял (отчасти по-французски); я понимал половину и всегда чувствовал себя перед посторонними людьми носителем каких-то постыдных тайн.
Семи лет поступил в школу при фабрике, где служила мать. Учился хорошо, но с тех пор и до конца был очень слаб в математике. 10-ти лет поступил в гимназию в Москве. До 4-го класса жил на средства матери в дворянских, совершенно некультурных семьях. Много читал, страстно любил театр и музыку.
14-ти лет имел сильные впечатления от громкого процесса моей матери, содержание которого послужило материалом для драмы Л.Толстого "Живой труп". Мать была присуждена к тюрьме, я же начал давать уроки и жить самостоятельно. Работал очень много, но и не знал материальной нужды: обыкновенно один урок имел за стол и квартиру, на другом получал деньги, которые мог сберегать для летних путешествий.
Гимназистом ездил по Волге, посетил Урал, Кавказ, Крым, Киев и др. 16-ти, 17-ти лет развил большую педагогическую деятельность и в качестве первого ученика был поощряем учителями к тому, чтобы стать педагогом. Политикой и общественным движением совершенно не интересовался, естествознанием, техникой - также; но интенсивно читал и размышлял по вопросам истории, классической древности, религии, литературы, искусства.
Почти никаких литературных опытов, особенно в области художественного творчества, которых не было до 1926 г. 17-ти, 18-ти, 19-ти лет был захвачен идеями Л.Толстого. От него воспринял критику политического режима и хозяйственного строя; это сделало меня "крайним левым" и побудило войти в нелегальные гимназические кружки для общего и политического самообразования. Но никаких признаков научно-общественного самосознания в то время констатировать у себя не могу.
Другая сторона учения Толстого, отвлекая меня от выработки общественного мировоззрения, направила меня в сторону индивидуалистической философии, абстрактного самоусовершенствования, отрицания культуры и даже "неделания". К этому времени относятся первые литературные опыты в гимназическом гектографированном журнале, который я и редактировал.
На многолюдном общем собрании московских гимназических нелегальных кружков мною был с успехом прочитан первый реферат (в начале дек. 1901 г.) на тему о пьесе Чехова "Три сестры". Реферат был пропитан идеями Толстого.
К окончанию гимназии я не только был вегетарианцем, но и решил не итти в университет. Не зная, что с собой делать, я на деньги, скопленные обычным порядком, поехал в Париж, - без определенных целей. В это время (1902-03 гг.) там функционировала т.н. "Высшая школа Общ. Наук".
Там, с одной стороны, были заложены основы моего общественного образования. С другой - там открылся неизбежный выход из моего толстовского неделания. Я вошел в круг общественных революционных идей, а вместе с тем в революционную среду. В это время в Париже выступали с лекциями и рефератами Ленин, Мартов, Троцкий, Чернов и др. По окончании учебного года, без каких-либо устойчивых воззрений, я поехал в Москву, чтобы заниматься революционной деятельностью.
Я поступил в университет только для того, чтобы не быть в глазах полиции без определенных занятий. Состоял членом центральных организаций, руководивших студенческим движением. Кроме того, больше в силу личных связей, чем в силу научных убеждений, выполнял поручения эсеровской организации. Ездил с рефератами в провинцию и т.д. Весной 1904 г. был арестован с большим количеством нелегальщины. В качестве члена П.С.Р. просидел в тюрьме до суда и по суду до революции 1905 г, и вместе с другими был освобожден толпой из московской Таганской тюрьмы.
Тюрьма была главным местом и периодом моего образования. В тюрьме же была написана первая моя печатная работа, представляющая критику эсеровской аграрной программы или, вернее, ее обычного толкования (напеч. в прилож. к "Револ. Росс." N-75, от 15 сент. 1905 г.).
Выйдя из тюрьмы в дни свобод, снова стал работать в организациях П.С.Р., участвовал в восстании 1905 года, после которого должен был скрыться, и занялся вне Москвы научно-аграрными работами в издательстве Качоровского. С ним на короткое время снова ездил заграницу, в Швейцарию, где продолжал научные занятия и чтение рефератов в кружках. По возвращении в Москву, в годы реакции, приступил вплотную к научно-литературной деятельности.
В 1907 г. вышла моя первая легальная брошюра "Что даст земля городскому рабочему". В 1908 г. - книга "Земельная рента и основы земельного обложения". В 1909 г. - к вопросу "Об эволюции сельского хозяйства". После этого начал сотрудничать в толстых журналах, главным образом в "Русском Богатстве". И именно с этого времени считаю себя вполне законченным марксистом. Писал только на экономические, преимущественно аграрные темы.
Все мои писания имели для меня не самостоятельный научный интерес, а исходили из интересов социалистического движения, как я понимал их. Тем не менее, в те же годы я поступил снова в университет и готовился к профессуре. Но в конце 1910 г. без видимых причин был выслан в Архангельскую губ. на 3 года; оттуда продолжал сотрудничать в толстых журналах, гл. обр. народнического направления, постепенно расширяя круг трактуемых вопросов.
В частности там были написаны статьи, вызвавшие большой шум, посвященные фактической ликвидации народничества и доказательству того, что старые социалистические группировки устарели, изжиты движением. Там же, в Архангельской губ., удалось, совместно с группой ссыльных, разработать и напечатать высокоценный архивный материал "Арханг. губ. - по статистическому описанию 1784 г. (итоги подворной переписи)".
В начале 1913 г., после амнистии, поселился в Петербурге и впервые вошел в литературную среду. В начале 1914 г., благодаря более или менее случайным обстоятельствам, получил предложение редактировать ежемес. журн. "Современник". Журнал был посвящен мною по преимуществу развитию идей о новых группировках в нашем социал. движении.
В журнале приняли близкое участие видные представители различных течений российского социализма. Кроме того, писал в лево-эсеровской газете и вообще, чем дальше, тем больше занимался публицистикой. В мае 1914 г. был выслан из Петербурга, но продолжал нелегально жить там и редактировать журнал до самой революции 1917 г.
Во время войны без колебания занял интернационалистические позиции. Сначала пытался защищать их в журнале, в результате из него ушли сотрудники-оборонцы как народнического, так и марксистского лагеря; потом выступил с рядом брошюр ("Наши левые группы и война", "К кризису социализма", "Почему мы воюем").
Война и международное социалистическое движение во время войны подтверждали мои идеи о необходимости новых группировок и в российском движении. В 1915 г. я, вместе с сотрудн. и подписи. "Современника", перешел в новый журнал "Летопись", основанный Горьким, того же типа и направления, но с гораздо большими средствами. После революции 1917 г. группа "Летописи" основала и вела газету "Новая Жизнь" левого с.-д. направления.
Участвовал в событиях революции, был членом центральных советских учреждений (ЦИК) с первого дня революции до июня 1918 г. Сначала работал как беспартийный, затем вступил в автономную группу Мартова, к которой впоследствии примкнула вся разбитая РСДРП. В 20-м г., после выступлений Мартова на конгрессе в Галле, вышел из меньшевистской партии.
В годы советской власти работал в ряде советских учреждений в Москве, на Урале, в Берлине, Париже, - большею частью в качестве экономиста и редактора периодических изданий. В те же годы написал "Записки о революции" (7 томов), охватывающие период революции до захвата советской власти.
В 1923 г. издал книжку "О мировом хозяйстве". В вопросах международного рабочего движения с начала войны стоял на точке зрения III Интернационала и впоследствии - коммунизма; в вопросах внутренней экономической политики и социалист, строительства разделяю взгляды правящей партии со времени новой экономической политики.
В соответствии с этим считаю ошибочным все писанное мною до 1921 г. к оценке коммунистич. партии и ее роли в нашей революции. Всего мною написано около 400 печ. листов - по вопросам экономики, публицистики, истории и пр. (в т.ч. числе 18 отдельных книг и брошюр). 20.I-27 г.
[В 1924-25 годах редактировал экономические журналы, издававшиеся при советских торгпредствах в Германии и Франции. Избирался членом Коммунистической академии. Арестован в 1930 году. Расстрелян в 1940 году.]
Детство провел отчасти при матери, но больше при бабушке. Мать - умная и способная женщина, без интеллигентской культуры, из дворянской семьи, по профессии-акушерка; близок к ней никогда не был. Физически был слаб; в деятельности, свойственной детству и отрочеству, отставал от сверстников и обнаруживал склонность к созерцательности.
Первые впечатления от жизни: недостаток средств и разговоры о разводе, тянувшемся безрезультатно много лет. Разговоры велись так, чтобы я не понял (отчасти по-французски); я понимал половину и всегда чувствовал себя перед посторонними людьми носителем каких-то постыдных тайн.
Семи лет поступил в школу при фабрике, где служила мать. Учился хорошо, но с тех пор и до конца был очень слаб в математике. 10-ти лет поступил в гимназию в Москве. До 4-го класса жил на средства матери в дворянских, совершенно некультурных семьях. Много читал, страстно любил театр и музыку.
14-ти лет имел сильные впечатления от громкого процесса моей матери, содержание которого послужило материалом для драмы Л.Толстого "Живой труп". Мать была присуждена к тюрьме, я же начал давать уроки и жить самостоятельно. Работал очень много, но и не знал материальной нужды: обыкновенно один урок имел за стол и квартиру, на другом получал деньги, которые мог сберегать для летних путешествий.
Гимназистом ездил по Волге, посетил Урал, Кавказ, Крым, Киев и др. 16-ти, 17-ти лет развил большую педагогическую деятельность и в качестве первого ученика был поощряем учителями к тому, чтобы стать педагогом. Политикой и общественным движением совершенно не интересовался, естествознанием, техникой - также; но интенсивно читал и размышлял по вопросам истории, классической древности, религии, литературы, искусства.
Почти никаких литературных опытов, особенно в области художественного творчества, которых не было до 1926 г. 17-ти, 18-ти, 19-ти лет был захвачен идеями Л.Толстого. От него воспринял критику политического режима и хозяйственного строя; это сделало меня "крайним левым" и побудило войти в нелегальные гимназические кружки для общего и политического самообразования. Но никаких признаков научно-общественного самосознания в то время констатировать у себя не могу.
Другая сторона учения Толстого, отвлекая меня от выработки общественного мировоззрения, направила меня в сторону индивидуалистической философии, абстрактного самоусовершенствования, отрицания культуры и даже "неделания". К этому времени относятся первые литературные опыты в гимназическом гектографированном журнале, который я и редактировал.
На многолюдном общем собрании московских гимназических нелегальных кружков мною был с успехом прочитан первый реферат (в начале дек. 1901 г.) на тему о пьесе Чехова "Три сестры". Реферат был пропитан идеями Толстого.
К окончанию гимназии я не только был вегетарианцем, но и решил не итти в университет. Не зная, что с собой делать, я на деньги, скопленные обычным порядком, поехал в Париж, - без определенных целей. В это время (1902-03 гг.) там функционировала т.н. "Высшая школа Общ. Наук".
Там, с одной стороны, были заложены основы моего общественного образования. С другой - там открылся неизбежный выход из моего толстовского неделания. Я вошел в круг общественных революционных идей, а вместе с тем в революционную среду. В это время в Париже выступали с лекциями и рефератами Ленин, Мартов, Троцкий, Чернов и др. По окончании учебного года, без каких-либо устойчивых воззрений, я поехал в Москву, чтобы заниматься революционной деятельностью.
Я поступил в университет только для того, чтобы не быть в глазах полиции без определенных занятий. Состоял членом центральных организаций, руководивших студенческим движением. Кроме того, больше в силу личных связей, чем в силу научных убеждений, выполнял поручения эсеровской организации. Ездил с рефератами в провинцию и т.д. Весной 1904 г. был арестован с большим количеством нелегальщины. В качестве члена П.С.Р. просидел в тюрьме до суда и по суду до революции 1905 г, и вместе с другими был освобожден толпой из московской Таганской тюрьмы.
Тюрьма была главным местом и периодом моего образования. В тюрьме же была написана первая моя печатная работа, представляющая критику эсеровской аграрной программы или, вернее, ее обычного толкования (напеч. в прилож. к "Револ. Росс." N-75, от 15 сент. 1905 г.).
Выйдя из тюрьмы в дни свобод, снова стал работать в организациях П.С.Р., участвовал в восстании 1905 года, после которого должен был скрыться, и занялся вне Москвы научно-аграрными работами в издательстве Качоровского. С ним на короткое время снова ездил заграницу, в Швейцарию, где продолжал научные занятия и чтение рефератов в кружках. По возвращении в Москву, в годы реакции, приступил вплотную к научно-литературной деятельности.
В 1907 г. вышла моя первая легальная брошюра "Что даст земля городскому рабочему". В 1908 г. - книга "Земельная рента и основы земельного обложения". В 1909 г. - к вопросу "Об эволюции сельского хозяйства". После этого начал сотрудничать в толстых журналах, главным образом в "Русском Богатстве". И именно с этого времени считаю себя вполне законченным марксистом. Писал только на экономические, преимущественно аграрные темы.
Все мои писания имели для меня не самостоятельный научный интерес, а исходили из интересов социалистического движения, как я понимал их. Тем не менее, в те же годы я поступил снова в университет и готовился к профессуре. Но в конце 1910 г. без видимых причин был выслан в Архангельскую губ. на 3 года; оттуда продолжал сотрудничать в толстых журналах, гл. обр. народнического направления, постепенно расширяя круг трактуемых вопросов.
В частности там были написаны статьи, вызвавшие большой шум, посвященные фактической ликвидации народничества и доказательству того, что старые социалистические группировки устарели, изжиты движением. Там же, в Архангельской губ., удалось, совместно с группой ссыльных, разработать и напечатать высокоценный архивный материал "Арханг. губ. - по статистическому описанию 1784 г. (итоги подворной переписи)".
В начале 1913 г., после амнистии, поселился в Петербурге и впервые вошел в литературную среду. В начале 1914 г., благодаря более или менее случайным обстоятельствам, получил предложение редактировать ежемес. журн. "Современник". Журнал был посвящен мною по преимуществу развитию идей о новых группировках в нашем социал. движении.
В журнале приняли близкое участие видные представители различных течений российского социализма. Кроме того, писал в лево-эсеровской газете и вообще, чем дальше, тем больше занимался публицистикой. В мае 1914 г. был выслан из Петербурга, но продолжал нелегально жить там и редактировать журнал до самой революции 1917 г.
Во время войны без колебания занял интернационалистические позиции. Сначала пытался защищать их в журнале, в результате из него ушли сотрудники-оборонцы как народнического, так и марксистского лагеря; потом выступил с рядом брошюр ("Наши левые группы и война", "К кризису социализма", "Почему мы воюем").
Война и международное социалистическое движение во время войны подтверждали мои идеи о необходимости новых группировок и в российском движении. В 1915 г. я, вместе с сотрудн. и подписи. "Современника", перешел в новый журнал "Летопись", основанный Горьким, того же типа и направления, но с гораздо большими средствами. После революции 1917 г. группа "Летописи" основала и вела газету "Новая Жизнь" левого с.-д. направления.
Участвовал в событиях революции, был членом центральных советских учреждений (ЦИК) с первого дня революции до июня 1918 г. Сначала работал как беспартийный, затем вступил в автономную группу Мартова, к которой впоследствии примкнула вся разбитая РСДРП. В 20-м г., после выступлений Мартова на конгрессе в Галле, вышел из меньшевистской партии.
В годы советской власти работал в ряде советских учреждений в Москве, на Урале, в Берлине, Париже, - большею частью в качестве экономиста и редактора периодических изданий. В те же годы написал "Записки о революции" (7 томов), охватывающие период революции до захвата советской власти.
В 1923 г. издал книжку "О мировом хозяйстве". В вопросах международного рабочего движения с начала войны стоял на точке зрения III Интернационала и впоследствии - коммунизма; в вопросах внутренней экономической политики и социалист, строительства разделяю взгляды правящей партии со времени новой экономической политики.
В соответствии с этим считаю ошибочным все писанное мною до 1921 г. к оценке коммунистич. партии и ее роли в нашей революции. Всего мною написано около 400 печ. листов - по вопросам экономики, публицистики, истории и пр. (в т.ч. числе 18 отдельных книг и брошюр). 20.I-27 г.
[В 1924-25 годах редактировал экономические журналы, издававшиеся при советских торгпредствах в Германии и Франции. Избирался членом Коммунистической академии. Арестован в 1930 году. Расстрелян в 1940 году.]