Поддавки. Июль 1918 года.
Что я всё красным подыгрываю? Для разнообразия можно подсобить и другому лагерю. Например - семейству Романовых. Что это их всё убивают да убивают? Ведь вполне могли бы и выжить. Всего-то и нужно было для этого, чтобы угроза захвата Екатеринбурга белочехами была отодвинута на месяц-другой.
В этих условиях, скорее всего, экс-венценосное семейство переправили бы в Москву. Поначалу в столице Николая Александровича содержали бы под арестом, предполагая провести над ним суд (ради такого случая его не тронули осенью 1918 года).
Семья всё это время обитала где-нибудь в Серебряном Бору под охраной. Вместо поредевшей придворной свиты, с ними осталась домработница, совмещавшая эти обязанности со службой в ВЧК. Но уже в 1921 году интерес к старым царским грехам сошёл на нет. Бывшего самодержца освободили по амнистии, и он воссоединился с семейством.
Николай Александрович, Александра Фёдоровна, Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна, Мария Николаевна, Анастасия Николаевна и Алексей Николаевич поселились под негласным наблюдением со стороны ВЧК, а затем - и ГПУ под Москвой, например, в Подольске. Они купили домик, продав некоторые фамильные драгоценности. Не Царское Село, но все-таки жилье.
А дальше начались обычные проблемы с взрослеющими чадами. Надо было дочек выдавать замуж. Полагалось бы найти принца, но где такого найдешь в Подольске? А тут, как назло, Татьяна Николаевна обратила внимание на столяра-краснодеревщика, который делал обеденный стол для Романовых. Пока родители гадали, что она в нем нашла, дело дошло до венчания.
Только горю не помочь
- Нет теперь закона:
У жирафов вышла дочь
Замуж за бизона.
После нескольких истерик новобрачных пришлось благословить. Правда, этот брак оказался несчастливым. Первый внук Николая Александровича умер через неделю после рождения, а при вторых родах в 1926 году умерла и сама Татьяна Николаевна.
Это была первая потеря в семье Романовых. Вторым ударом оказалась судьба бывшего наследника престола. Доктор Боткин перед тем, как покинуть Романовых, порекомендовал Александре Федоровне хорошего врача. Действительно, доктор был опытным. Но, к несчастью для бывшей императрицы, врач был членом РКП(б) и оказал сильное влияние на Алексея Николаевича. Уже в 1923 году Николай Александрович обнаружил, что его сын слишком внимательно читает советскую прессу. В 1924 году Алексей Николаевич, несмотря на холод, к ужасу матери, отправился на похороны Ленина. В 1926 году на почве обсуждения фильма "Броненосец Потемкин" дело дошло до разрыва. Алексей Николаевич ушел из дома под причитания матери и переехал в Муром, а затем - в Кострому, где устроился на работу в промысловую артель.
Александра Федоровна, и без того слишком впечатлительная, после смерти дочери и ухода сына начала болеть и умерла в 1928 году. На похоронах, кроме мужа, присутствовали только две дочери. Ольга Николаевна к этому времени переехала в Москву, где поступила на работу в издательство в качестве переводчика. Здесь она встретила давнего знакомого по Царскому Селу, одно время служившего при дворе, за которого вышла замуж в 1929 году. Новый член семьи Романовых работал в службе озеленения и через год перевелся в Красногвардейск (Гатчину).
В одно время с сестрой в 1929 году Мария Николаевна вышла замуж за заместителя начальника горторга. Супруг был ласковым, но вороватым, и уже через два года его посадили за махинации с продовольственными пайками. Кроме того, жулик не побрезговал некоторыми романовскими реликвиями, которые он продал какому-то иностранцу. Вскоре Мария Николаевна развелась с супругом и вышла замуж вторично. На этот раз муж оказался вполне добропорядочным человеком и даже понравился тестю, несмотря на то, что занимался профсоюзной работой. Но в 1937 году супруг Марии Николаевны был арестован и через год сослан в Барнаул. Туда же переехала жена.
Некоторое время вместе с Николаем Александровичем оставалась младшая дочь Анастасия Николаевна, но в 1932 году она вышла замуж за преподавателя индустриального техникума. От этого брака родился сын Павел. Николай Александрович, чтобы не мешать молодым, переехал в Загорск, где купил небольшой домик. Там он некоторое время работал сторожем в историко-художественном музее. По праздникам он иногда наведывался в Подольск, чтобы посмотреть на внука. В 1937 году Николая Александровича задержали сотрудники НКВД, но после короткого допроса отпустили домой.
В 1938 году Романовы собрались вместе в последний раз по случаю семидесятилетия главы семейства. Приехал даже Алексей Николаевич из Костромы, хотя отец принял его прохладно. Настроение у всех не располагало к торжествам. В 1940 году Алексей Николаевич попал в больницу, где умер в результате сильного кровотечения. На его похороны приехала только сестра Анастасия с мужем.
Война принесла новые утраты. Сбежавшие из Красногвардейска в Ленинград Ольга Николаевна с мужем пережили тяжёлую блокадную зиму и погибли в 1942 году во время артобстрела. Мария Николаевна всю войну проработала медсестрой в госпитале. В 1945 году она овдовела и через несколько лет переехала к сестре в Подольск.
Николай Александрович во время войны оказался в сложном положении. Ему, правда, платили небольшую пенсию. Кроме того, за ним присматривала какая-то сердобольная соседка. В 1943 году Николай Александрович передал в фонд обороны десяток ювелирных изделий, за что получил благодарность от Сталина.
Возраст давал о себе знать. Николай Александрович одряхлел, а его аккуратная бородка стала белой и лохматой. В 1947 году он по дороге в лавру поскользнулся, упал и умер, не приходя в сознание. Рядом не оказалось ни одного знакомого, и бывшего самодержца похоронили вместе с неопознанными бродягами. Дочери узнали о смерти отца только через месяц. Они пытались найти его могилу, но безуспешно, и ограничились тем, что поплакали на предполагаемом месте захоронения. Соседка передала наследницам документы покойного, шкатулку с драгоценностями и дневник, последней строкой которого были слова: "Прошёл три версты."
После 1946 года обе дочери Николая Александровича жили в Подольске. Мария Николаевна работала медсестрой в городской больнице, а Анастасия Николаевна - библиотекарем в техникуме. Об их существовании знали немногие, хотя еще в 1944 году какой-то британский журналист безуспешно пытался взять интервью у членов семьи Романовых. Только в 1960 году, когда обе сестры были уже на пенсии, с ними побеседовал корреспондент "Известий". На вопросы отвечала в основном Анастасия Николаевна, а Мария Николаевна предпочитала помалкивать.
Сёстрам даже предложили написать воспоминания, но после некоторых колебаний они отказались. В 1964 году от рака умерла Мария Николаевна. Через пять лет не стало Анастасии Николаевны. Её сын Павел в 1950-х годах был подающим надежды футболистом и даже некоторое время играл за "Зенит". С 1962 года он преподавал в Ленинградском институте физической культуры имени Лесгафта. О своих предках Павел предпочитал публично не вспоминать. Зато его дочери охотно давали интервью и даже написали несколько книг. На этом "мыльную оперу" следует закончить.
Как могли повлиять выжившие Романовы на ход советской истории после Гражданской войны? Думаю, что никак. Политические трупы легко канонизировать, но трудно реанимировать. Как говорил герой Булгакова: "Какого Александровича? А говорит, я нализался."
Авторам книг о царской семье пришлось бы сочинять что-нибудь новое. Например, М.Касвинов написал бы не "23 ступени вниз", а просто "Ступени, ведущие вниз". А Э.С.Радзинский растянул бы минисериал "Дом Романовых" на десять серий, использовав материалы своей беседы с царской дочкой.
Сократилось бы количество канонизированных страстотерпцев. У Поклонской бы мироточил другой портрет. И конечно, остались бы без хлеба лже-Анастасии и лже-Алексеи. Впрочем, у жуликов повод для лжи всегда найдётся.
В этих условиях, скорее всего, экс-венценосное семейство переправили бы в Москву. Поначалу в столице Николая Александровича содержали бы под арестом, предполагая провести над ним суд (ради такого случая его не тронули осенью 1918 года).
Семья всё это время обитала где-нибудь в Серебряном Бору под охраной. Вместо поредевшей придворной свиты, с ними осталась домработница, совмещавшая эти обязанности со службой в ВЧК. Но уже в 1921 году интерес к старым царским грехам сошёл на нет. Бывшего самодержца освободили по амнистии, и он воссоединился с семейством.
Николай Александрович, Александра Фёдоровна, Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна, Мария Николаевна, Анастасия Николаевна и Алексей Николаевич поселились под негласным наблюдением со стороны ВЧК, а затем - и ГПУ под Москвой, например, в Подольске. Они купили домик, продав некоторые фамильные драгоценности. Не Царское Село, но все-таки жилье.
А дальше начались обычные проблемы с взрослеющими чадами. Надо было дочек выдавать замуж. Полагалось бы найти принца, но где такого найдешь в Подольске? А тут, как назло, Татьяна Николаевна обратила внимание на столяра-краснодеревщика, который делал обеденный стол для Романовых. Пока родители гадали, что она в нем нашла, дело дошло до венчания.
Только горю не помочь
- Нет теперь закона:
У жирафов вышла дочь
Замуж за бизона.
После нескольких истерик новобрачных пришлось благословить. Правда, этот брак оказался несчастливым. Первый внук Николая Александровича умер через неделю после рождения, а при вторых родах в 1926 году умерла и сама Татьяна Николаевна.
Это была первая потеря в семье Романовых. Вторым ударом оказалась судьба бывшего наследника престола. Доктор Боткин перед тем, как покинуть Романовых, порекомендовал Александре Федоровне хорошего врача. Действительно, доктор был опытным. Но, к несчастью для бывшей императрицы, врач был членом РКП(б) и оказал сильное влияние на Алексея Николаевича. Уже в 1923 году Николай Александрович обнаружил, что его сын слишком внимательно читает советскую прессу. В 1924 году Алексей Николаевич, несмотря на холод, к ужасу матери, отправился на похороны Ленина. В 1926 году на почве обсуждения фильма "Броненосец Потемкин" дело дошло до разрыва. Алексей Николаевич ушел из дома под причитания матери и переехал в Муром, а затем - в Кострому, где устроился на работу в промысловую артель.
Александра Федоровна, и без того слишком впечатлительная, после смерти дочери и ухода сына начала болеть и умерла в 1928 году. На похоронах, кроме мужа, присутствовали только две дочери. Ольга Николаевна к этому времени переехала в Москву, где поступила на работу в издательство в качестве переводчика. Здесь она встретила давнего знакомого по Царскому Селу, одно время служившего при дворе, за которого вышла замуж в 1929 году. Новый член семьи Романовых работал в службе озеленения и через год перевелся в Красногвардейск (Гатчину).
В одно время с сестрой в 1929 году Мария Николаевна вышла замуж за заместителя начальника горторга. Супруг был ласковым, но вороватым, и уже через два года его посадили за махинации с продовольственными пайками. Кроме того, жулик не побрезговал некоторыми романовскими реликвиями, которые он продал какому-то иностранцу. Вскоре Мария Николаевна развелась с супругом и вышла замуж вторично. На этот раз муж оказался вполне добропорядочным человеком и даже понравился тестю, несмотря на то, что занимался профсоюзной работой. Но в 1937 году супруг Марии Николаевны был арестован и через год сослан в Барнаул. Туда же переехала жена.
Некоторое время вместе с Николаем Александровичем оставалась младшая дочь Анастасия Николаевна, но в 1932 году она вышла замуж за преподавателя индустриального техникума. От этого брака родился сын Павел. Николай Александрович, чтобы не мешать молодым, переехал в Загорск, где купил небольшой домик. Там он некоторое время работал сторожем в историко-художественном музее. По праздникам он иногда наведывался в Подольск, чтобы посмотреть на внука. В 1937 году Николая Александровича задержали сотрудники НКВД, но после короткого допроса отпустили домой.
В 1938 году Романовы собрались вместе в последний раз по случаю семидесятилетия главы семейства. Приехал даже Алексей Николаевич из Костромы, хотя отец принял его прохладно. Настроение у всех не располагало к торжествам. В 1940 году Алексей Николаевич попал в больницу, где умер в результате сильного кровотечения. На его похороны приехала только сестра Анастасия с мужем.
Война принесла новые утраты. Сбежавшие из Красногвардейска в Ленинград Ольга Николаевна с мужем пережили тяжёлую блокадную зиму и погибли в 1942 году во время артобстрела. Мария Николаевна всю войну проработала медсестрой в госпитале. В 1945 году она овдовела и через несколько лет переехала к сестре в Подольск.
Николай Александрович во время войны оказался в сложном положении. Ему, правда, платили небольшую пенсию. Кроме того, за ним присматривала какая-то сердобольная соседка. В 1943 году Николай Александрович передал в фонд обороны десяток ювелирных изделий, за что получил благодарность от Сталина.
Возраст давал о себе знать. Николай Александрович одряхлел, а его аккуратная бородка стала белой и лохматой. В 1947 году он по дороге в лавру поскользнулся, упал и умер, не приходя в сознание. Рядом не оказалось ни одного знакомого, и бывшего самодержца похоронили вместе с неопознанными бродягами. Дочери узнали о смерти отца только через месяц. Они пытались найти его могилу, но безуспешно, и ограничились тем, что поплакали на предполагаемом месте захоронения. Соседка передала наследницам документы покойного, шкатулку с драгоценностями и дневник, последней строкой которого были слова: "Прошёл три версты."
После 1946 года обе дочери Николая Александровича жили в Подольске. Мария Николаевна работала медсестрой в городской больнице, а Анастасия Николаевна - библиотекарем в техникуме. Об их существовании знали немногие, хотя еще в 1944 году какой-то британский журналист безуспешно пытался взять интервью у членов семьи Романовых. Только в 1960 году, когда обе сестры были уже на пенсии, с ними побеседовал корреспондент "Известий". На вопросы отвечала в основном Анастасия Николаевна, а Мария Николаевна предпочитала помалкивать.
Сёстрам даже предложили написать воспоминания, но после некоторых колебаний они отказались. В 1964 году от рака умерла Мария Николаевна. Через пять лет не стало Анастасии Николаевны. Её сын Павел в 1950-х годах был подающим надежды футболистом и даже некоторое время играл за "Зенит". С 1962 года он преподавал в Ленинградском институте физической культуры имени Лесгафта. О своих предках Павел предпочитал публично не вспоминать. Зато его дочери охотно давали интервью и даже написали несколько книг. На этом "мыльную оперу" следует закончить.
Как могли повлиять выжившие Романовы на ход советской истории после Гражданской войны? Думаю, что никак. Политические трупы легко канонизировать, но трудно реанимировать. Как говорил герой Булгакова: "Какого Александровича? А говорит, я нализался."
Авторам книг о царской семье пришлось бы сочинять что-нибудь новое. Например, М.Касвинов написал бы не "23 ступени вниз", а просто "Ступени, ведущие вниз". А Э.С.Радзинский растянул бы минисериал "Дом Романовых" на десять серий, использовав материалы своей беседы с царской дочкой.
Сократилось бы количество канонизированных страстотерпцев. У Поклонской бы мироточил другой портрет. И конечно, остались бы без хлеба лже-Анастасии и лже-Алексеи. Впрочем, у жуликов повод для лжи всегда найдётся.