Удивительное путешествие Хосрова
Арабы были одной из самых путешествующих нацией в мире. В этом отношении рядом с ними можно поставить только древних римлян: ни в христианской Европе, ни в Китае в то время не было ничего подобного. Мусульманский мир тех лет поражает своей смешанностью и пестротой: в нем никого не удивляло, что в Каире живут армяне, в Багдаде - африканцы, а в Мадриде - тюрки.
Многослойность общества делала мусульман терпимыми к соседям и в то же время легкими на подъем. Отправляясь на другой конец халифата, арабы не находили там ничего чуждого или незнакомого и везде чувствовали себя как дома - в такой же или очень похожей среде, с теми же законами и той же верой. «Земной круг» приверженцев ислама был ярким и огромным, но при этом цельным и единым, как большой цветник, над которым, подобно солнцу, сияла воля его Творца.
В путешествия мусульмане отправлялись по самым разным причинам. Одних гнала из дома междоусобная война, другие совершали паломничество в Мекку, третьи пускались в путь по делам торговли или странствовали от двора к двору в поисках щедрых покровителей. Были и такие, кто, чувствуя смутное недовольство жизнью, устремлялись в дальние края ради духовных поисков и новых впечатлений, в надежде обрести свой путь или найти учителя, который откроет им правильное учение или даст мудрый совет.
В числе таких искателей истины был Насир Хосров - чиновник и таджикский интеллектуал XI века, живший в Средней Азии при Газневидах и сельджуках. Еще в ранней юности он перебрался из Таджикистана в персидский Мерв и до сорока лет занимался канцелярскими делами, делая обычную карьеру поэта и секретаря. Жизнь его протекала мирно и спокойно, пока некий голос во сне не заставил его оставить прежние занятия и пуститься в странствия.
Дорожный дневник
Начав свой путь в Мерве, Насир взял путь на запад и отправился «в сторону Киблы». Он пересек всю прикаспийскую Персию и Сирию до Средиземного моря, провел три года в Египте, дважды совершил хадж в Мекку и едва не погиб в пустыне по пути в Ирак. На обратном пути Хосров вместе с торговым караваном он попал в Басру и через южную часть Ирана вернулся обратно в Мерв. Из этой поездки, на которую у него ушло около семи лет, он привез путевой дневник и составил на его основе «Книгу путешествия». Благодаря его записям мы можем взглянуть на мир глазами людей того времени - «от первого лица».
Хосров вел дневник с прилежностью добросовестного путешественника, любившего точные детали. Оказавшись в новом месте, он обязательно указывал преодоленное им расстояние, количество жителей в городе, их занятия, стоимость продуктов на рынке и наличие пресной воды. Насир считал своим долгом описывать устройство местных мечетей, справляться о весе каменных блоков в крепостной стене и измерять шагами длину улиц, чтобы определить площадь города.
Все эти полезные сведения перемежались в его книге с диковинками и курьезами: например, что в Андалусии «иногда выпадает снег», а в Ване мусульмане на рынках открыто пьют вино и едят свинину.
Иерусалим
За первый год путешествия Хосров успел добраться только до Иерусалима, который арабы называли Бейт-аль-Мукаддас, а местные жители - Кудс. Толпы мусульман стремились сюда из благочестия: считалось, что всякий намаз, совершаемый в Бейт-ал-Мукаддас, равен двадцати пяти тысячам простых намазов. (Это не так уж много, если вспомнить, что Иерусалим был всего лишь третьим из священных городов. Намаз в Медине равнялся пятидесяти тысячам простых, а в Мекке - ста тысячам). Насир описывал Иерусалим как «стоящий на камне» город, полностью лишенный зелени и источников воды, но богатый и красивый, с хорошей больницей и большими запасами оливкового масла.
Большая часть его иерусалимских заметок посвящена главной мечети города Куббат ас-Сахра - Куполу скалы. Внутри здания действительно находился фрагмент скалы - Сахра, откуда Пророк по исламской легенде вознесся на небо. Посетителям рассказывали, что когда Пророк поднялся в воздух, камень, по причине его величия, поднялся вслед за ним, поэтому Мухаммеду пришлось вправить его обратно, но он все-таки остался выше, чем был. На том же куске гранита остались следы ног Исаака, отпечаток ноги Мухаммеда и отпечаток руки архангела Гавриила. Мусульмане верили, что здесь, на вершине горы Мория, Авраам принес в жертву своего сына, царь Соломон построил первый Храм, а царь Ирод - второй.
Хосров посетил много других достопримечательностей и священных мест. Недалеко от Иерусалима ему показывали могилы Авраама и его жены Сары, могилы Иакова и его жены и могилу Иосифа. Сохранилось даже несколько домов, где Авраам принимал гостей. В палестинской Акке часть двора в главной мечети была засеяна травой: говорили, что сам Адам обрабатывал здесь землю, а из протекавшего рядом источника поил корову.
Бережно храня исламские предания, арабы демонстрировали чисто средневековое отсутствие любопытства ко всему, кроме собственной веры и традиций. Проезжая через Сирию, Насир Хосров писал, что «все степи этой местности покрыты мраморными колоннами, отдельными капителями и колоннами без капителей, все они из разукрашенного мрамора, закругленные, четырехугольные, шестигранные и восьмигранные. По всей Сирии мне попадалось около пятисот тысяч колонн, или капителей, и ни одна живая душа не знает, что это было такое или откуда привезено».
Про огромную античную арку у въезда в Бейрут местные жители говорили только, что эта постройка очень древняя и что когда-то это были «ворота фараона».
Египет и Аравия
В Египте Насир Хосров еще застал Александрийский маяк. По его словам, на нем было установлено зажигательное зеркало, и когда вражеское судно попадало в поле его действия, оно тут же вспыхивало и сгорало. Но румийцы подослали человека, который разбил чудо-зеркало, а новое построить так и не смогли. Один мастер предложил халифу аль-Хакиму восстановить зеркало, но тот отказался, сказав, что в этом нет нужды: румийцы и без того платят ему дань и во всем слушают Египет.
Мекку, главную цель его паломничества, Хосров описывал как природную крепость с горами вместо стен. Все проходы и щели в окрестных горах были прочно замурованы, и только в двух или трех сделаны железные ворота. В середине XI века, когда Хосров прибыл в Мекку, в городе жило всего две тысячи человек и было две бани с полом из зеленого камня. Большая часть роскошных зданий, построенных багдадскими халифами, лежала в развалинах. Город страдал от недостатка пресной воды: в колодцах она была горько-соленой, поэтому приходилось собирать дождевую, но ее часто не хватало. Воду брали в основном из подземного канала, проведенного к Мекке одним аденским эмиром, и из некоторых загородных колодцев: ее привозили в город и продавали на улицах.
Аравия, родина Пророка и земля ислама, произвела на Хосрова удручающее впечатление. В Аравийской пустыне каждый путник, проезжавший через земли того или иного племени, должен был получать от него хафира - проводника и защитника, гарантировавшего безопасный проезд. Без хафира он был бы тут же ограблен бедуинами, которые всех проезжих чужестранцев считали своей законной добычей и называли «дичью».
Кочевники, сопровождавшие Хосрова, выглядели как дикари и питались только верблюжьим молоком - больше ничего съедобного у них не было. Некоторые еще ловили и ели ящериц. Они не знали никакой другой жизни и думали, что вся земля устроена точно так же. Носров не мог есть ящериц и пить верблюжье молоко: он рвал маленькие плоды с каких-то деревьев и всю дорогу кормился только этим. Бедуинов он считал немусульманами, потому что они никогда не совершали омовений. У них вообще не было воды: когда он просил пить или помыть руки, ему давали верблюжье молоко.
Ирак
Из Аравии Хосров попал в Йемен, где, по его словам, обитали только «разбойники, убийцы и нечестивцы». Попытка пройти через пустыню привела его в мрачное и унылое место под названием Фаладж. Это была небольшая полоса земли с четырнадцатью замками, где местные жители еще в давнее времена разделились на две противоборствующие стороны и с тех пор постоянно воевали друг с другом. Даже на молитву в мечеть они отправлялись вооруженными с головы до ног.
Все фаладжиты были очень бедны и жили впроголодь, зато у них росли лучшие в мире финики, которыми они и расплатились с Хосровом, когда он предложил расписать им михраб. Это спасло его от голодной смерти: четыре месяца он не мог выбраться из этой страны, окруженной со всех сторон пустыней. Наконец, ему удалось уйти с караваном в Басру, но для этого пришлось нанять верблюда за огромные деньги - тридцать динаров, которых у него не было. Он пообещал караванщикам расплатиться, когда прибудет в Басру.
За четыре дня путники добрались до Лемамы, где всем заправляли местные князьки из рода Алидов. Сильных соседей у них не было, а они могли выставить триста всадников: этого было достаточно, чтобы править городом и всей областью.
Дальше их путь лежал в Лахсу - большой город, где никогда не было власти ни одного халифа или султана. Не было здесь и ислама: жители почитали какого-то Абу-Саида, который объявил себя спасителем и защитником людей и пообещал снова вернуться на землю после смерти. Он распорядился, чтобы до его возвращения в городе правили шесть его потомков, поэтому в главном замке Лахсы стоял огромный трон, где могли сидеть сразу шесть человек, и приказы отдавались только с согласия всех шестерых. Визирей тоже было шесть, они тоже восседали на шестиместном троне и все решения принимали сообща.
Правление в Лахсе было очень необычным: налогов с народа не брали, неимущим помогали, разорившимся выдавали пособие, для бедных бесплатно мололи муку, бездомным строили дома. Иностранцев принимали с радостью и выдавали ссуды, на которые они могли купить инструменты и освоить какое-нибудь ремесло, а долг можно было вернуть когда угодно, хоть через десять лет.
Хосров писал, что сами лахсцы - не мусульмане, но мусульман не притесняют, позволяют им молиться и ходить в мечеть, выстроенную в городе каким-то хаджой. Местные жители никогда не пили вина и ели мясо всех домашних животных, от коров и ослов до кошек и собак, которых откармливали на убой и резали как баранов. Торговцы на рынках специально клади рядом с мясом головы, чтобы покупатели знали, чье это мясо.
Деньгами у них служила свинцовая монета, которая имела хождение только в их области и больше нигде. Возле могилы Абу Саида они постоянно держали богато украшенных коней, чтобы, восстав из мертвых, он мог сразу сесть в седло. Святой предупредил, что после воскресения его могут не узнать, поэтому после возвращения они должны ударить его по шее мечом: если он останется жив, значит, он и есть Абу Саид.
В Басре
Басра, куда путешественники добрались после долгих мытарств, стояла на реке Шатт-аль-Араб - слиянии Тигра, Евфрата и канала Джубера. Город был окружен огромной стеной с крепкими воротами, но после разрушительных войн внутри нее сохранилось только несколько жилых кварталов, разделенных целыми районами развалин и руин.
В Басру Хосров и его спутник прибыли полуживыми, нищими и почти голыми: из одежды у них остались только набедренные повязки и какие-то лохмотья на спине. Дети на улицах принимали их за сумасшедших и кидали камнями. В городе было холодно, но они не могли заплатить за баню, чтобы помыться и согреться. Хосрову пришлось продал единственное, что у него осталось, - мешок, в котором он хранил свои книги, - но когда он предложил банщику несколько медяков, тот прогнал их, боясь, что они распугают его клиентов. Погонщик верблюдов требовал с них долг в тридцать динаров, а взять их было негде.
На счастье Хосрова, в это время в городе появился вазир одного из персидских правителей по имени Али ибн Ахмед, человек ученый и большой знаток литературы. В его свите был перс, с которым Хосров познакомился после приезда в город: он сообщил своему хозяину о бедственном положении путешественника, и тот немедленно прислал Насиру коня с предложением приехать к нему во дворец.
Однако ехать Хосрову было не в чем, поэтому он написал отказ в форме изящной и учтивой записки, стараясь продемонстрировать свою ученость и литературные способности. Восхищенный вазир выдал ему тридцать динаров на одежду, оплатил его долг погонщику и взял Хосрова под свою опеку. В бане, куда Насир потом явился в великолепной одежде и в сопровождении слуг, его принимали теперь стоя, как вельможу.
Конец пути
Из Басры путешественник отправился в персидский Фарс морем, поскольку междоусобная борьба между сыновьями местного эмира делала сухопутные дороги небезопасными. В Мехрубане Хосров обрел помощь еще одного именитого и ученого человека, который дал ему в сопровождение целый отряд пехотинцев: богатые образованные люди проявляли солидарность с образованными бедняками.
Последний участок пути Насир прошел через цветущий Исфахан и пустыню Биабан, полную зыбучих песков: если проводник сбивался здесь с дороги, то пропадал весь караван. Наконец, в каком-то рабате Хосров встретил купцов из родных мест и спросил, не знает ли кто-нибудь его семью. Один из караванщиков оказался их домашним слугой, и спустя несколько дней путешественник уже обнимался с братом, который считал его пропавшим без вести.
«После того как мы утратили все надежды, - писал Хосров, - столько раз попадали в смертельную опасность и уже не рассчитывали остаться в живых, мы снова свиделись, смогли насладиться свиданием друг с другом и восхвалили Господа, велик и славен да будет Он».
Насир умолчал о том, что из Египта он вернулся убежденным исмаилитом и что халиф аль-Мустансир лично поручил вести тайную проповедь в восточных землях. Это вызвало преследования властей, и Хосрову пришлось бежать в Памир, где он нашел убежище в одной из горных крепостей и там же закончил свои дни.