"Сладкая жизнь" в Каирском халифате
Жизненные блага в египетском халифате распределялись очень неравномерно. Все средства застревали в верхних классах, а нижним доставались крохи. Многие высшие чиновники были умопомрачительно богаты.
Состояние эмира Джавхара, например, включало 600 миллионов динаров, то есть золотой монеты, не считая остальных сокровищ. После смерти вазира аль-Афдаля в его доме было обнаружено шесть миллионов четыреста тысяч динаров, семьсот золотых и серебряных блюд, несметное число слитков золота и серебра, множество больших китайских сосудов, наполненных драгоценностями.
В оставленное им наследство, кроме того, входило девяносто тысяч одежд из драгоценных тканей, хранилище благовоний, наполненное бессчетными глиняными сосудами с мускусом, камфарой и амброй, а также четыре тысячи ковров и покрывал, пятьсот сосудов из хрусталя, пятьсот сосудов для сладостей, тысячи мешков с товарами из Йемена, Александрии и Магриба и семь тысяч принадлежностей для езды.
Ибн Муйассар пишет, что в дворце аль-Афдаля имелась особая комната, где «стояли фигуры восьми рабынь, друг против друга; четыре из них белые, из камфары, и четыре черные - из амбры; и на них прекрасные одежды и дорогие украшения, а на руках их - великолепные драгоценные камни. И когда выходил он из дверей этого помещения и вступал на порог, наклоняли они свои головы, приветствуя его, а когда сидел он посередине залы, они оставались стоящими». Кроме этих истуканов, вазир имел 800 живых рабынь, из которых 50 были его наложницами, причем каждая жила в отдельной комнате.
Самым богатым человеком в Египте был, разумеется, сам халиф. Ему принадлежали не только обширные земли, но и почти вся недвижимость в Каире: торговые лавки, караван-сараи, доходные дома. Неудивительно, что церемониальные правила предписывали особе халифа особенное величие и роскошь. Его почетным прозвищем было «Господин своего века».
На людях халиф должен был появляться под белым зонтом в тон своей одежды, и на его тадже - особом тюрбане в форме желудя - сияла огромная жемчужина, вставленная в полумесяц из рубинов и осыпанная изумрудами. За ним несли два опахала, скипетр, кроваво-красные знамена, золотую чернильницу и шатры. Каждый его выход сопровождал гром литавров и звуки труб.
Его свита поражала своей роскошью и блеском не меньше самого халифа. Впереди всех на коне ехал «господин меча», то есть визирь, - под барабанный бой, звук рога и в сопровождении нескольких знамен. За ним следовал главный судья, кади ал-кудат, которому для выездов полагалась самка мула серой масти, серебряная сбруя и седло, украшенное шелком.
После кади и главного даи в порядке старшинства выступали военачальники: старшие эмиры с золотыми ожерельями, эмиры второй ступени с серебряными копьями и эмиры третьей ступени без особых знаков. Придворные гвардейцы гарцевали верхом, одетые в тонкие кольчуги, обшитые золотой парчой с серебряными звездами, в руках они держали щиты из смоковницы и буковые копья «длинной в шаг», украшенными золотыми наконечниками и серебряными бляхами.
Справа и слева от процессии шествовали евнухи с золотыми курильницами и жгли благовония, амбру и алоэ. Остальные участники процессии ехали на верблюдах с паланкинами и мулах с носилками. Все это было покрыто золотыми дощечками, драгоценными камнями и румийским шелком, расшитом жемчугами.
Не менее пышными были и дворцовые аудиенции халифа. Торжественные приемы происходили в Золотом зале Золотого дворца, стены которого украшались парчой, а пол устилался шелком. Халиф восседал на особом возвышении посреди зала, задернутым занавесями: когда начиналась церемония, эти занавеси приподнимались и публике становился виден халиф, сидевший на золотом троне.
Первым к нему подходил вазир, целовал ему руку и ногу и некоторое время стоял в стороне, ожидая, когда халиф бросит ему почетную подушку и позволит сесть. Все остальные стояли вокруг на заранее определенных местах согласно своим рангам.
Начиналось чтение Корана; затем главный кадий выходил вперед и приветствовал халифа, призывая на него милость и благословение Аллаха. После него то же самое делали наиболее важные лица из присутствовавших в зале, и эта процедура могла продолжаться по два или три часа. Во время церемонии вазир, если ему было что-то нужно сказать халифу, мог встать с места и подойти к повелителю, склонившись на свой меч.
Все кончалось тем, что собравшиеся один за другим уходили из зала, по очереди целуя руку и ногу халифу. Последним уходил вазир; после этого занавеси опускались и ворота зала закрывались до нового приема.
Обыденная жизнь
Каирский халифат принадлежал к тем счастливым странам, в которых власть, сама купаясь в благоденствии и роскоши, никого не грабила и давала свободно богатеть другим. Путешественник, посетивший в это время Египет, писал, что никто их жителей Каира «не опасается султана, не боится шпионов и доносчиков и твердо знает, что султан никогда не станет притеснять и не позарится на чужое добро... Такой спокойной жизни я нигде не видел».
При Фатимидах любой вельможа средней руки имел целый штат невольников и слуг: конюхов, оруженосцев, сокольничьих, псарей, егерей. У некоторых семей имелось даже собственное войско, состоявшее из конницы и пехоты. Горожане среднего достатка жили в основном за счет торговли и доходов от аренды.
Самым надежным вложением денег считалась недвижимость: земля, колодцы и строения, включая бани, мельницы, караван-сараи, отдельные лавочки или целые базары. Все это сдавалось внаем и приносило огромную прибыль. В городскую недвижимость вкладывали средства сами халифы, их вазиры и эмиры и чиновники рангом поменьше. Кроме торговых точек, в Каире были популярны доходные дома, достигавшие в высоту в 7-14 этажей и вмещавшие несколько сотен человек.
Жизнь состоятельных египтян была не только спокойной, но и комфортной. В больших городах вроде Каира, Фустата и Александрии поддерживались постоянный порядок и чистота: уборщики каждый день выметали с улиц пыль и мусор и поливали их водой, а ночные сторожа всю ночь обходили город. Каждый лавочник обязан был по ночам зажигать у входа лампу, чтобы она освещала улицу, и держать у двери большой кувшин с водой на случай пожара. В городе имелось много крытых переулков и базаров, куда никогда не попадал дневной свет: там всегда горели светильники.
На египетских базарах можно было нанять верблюда или осла и купить или заказать любую вещь, от мясного пирожка до новой мельницы. Здесь предлагали свои услуги сундучники, седельщики, замочники, облицовщики мрамором, ковроделы, резчики мяса. В лавках бесплатно выдавали упаковку для проданного товара: это могло быть стекло, фаянсовый сосуд или бумага.
Самой серьезной проблемой в Египте была вода: в некоторых городах ее добывали с помощью акведуков и источников, в других приходилось собирать дождевую воду, которая хранилась в больших цистернах. При этом почти каждый житель держал запас воды у себя на крыше, а из цистерн на главной площади с мечетью брать воду мог любой прохожий. На улицах и базарах ходили водоносы, которые носили воду на своей спине в бронзовых кувшинах и мехах: благодаря этому они попадали в самые узкие улочки, где не мог пройти ослик или мул.
Главным лицом в городе был чиновник мухтасиб. Он следил за порядком и торговлей: чтобы не было скученности на улицах, чтобы водоносы закрывали свои кувшины тканью и в них не попадала пыль, чтобы капитаны кораблей не брали слишком много людей на борт, учителя не мучили учеников и не били их смертным боем, простые люди вели себя прилично, а торговцы не жульничали с весами. Если верить тогдашним летописцам, в Каире эту должность мог занимать только христианин.
Фатимиды были шиитами, и это накладывало отпечаток на всю повседневную и праздничную жизнь страны. Халиф регулярно раздавал милостыню бедным и оплачивал все расходы на мечети по всему халифату. В день Ашура - траура по имаму Хусейну - все лавки в Каире закрывались до полудня, а по улицам города ходили плакальщики. Горожане облачались в траурные одежды, ели только простую пищу вроде чечевицы, молока, соленой рыбы и сыров. Даже хлеб в знак печали был особого темного цвета.
По большим праздникам - например, в честь рождения наследника престола, - халифы проявляли особую щедрость и осыпали своих подданных подарками. Особенно богатыми были раздачи в навруз (Новый год).
«И было роздано все, - пишет историк, - что полагалось из мужских и женских одежд, и золото, и серебро, и все другие полагающиеся в праздник подарки сообразно чинам получавших их. А это - четыре тысячи золотых динаров, и пятнадцать тысяч серебряных дирхемов, и множество одежд из дабикских материй, с золотом и шелковых, и миаджар, и разноцветные женские покрывала, и сикулад с золотом и шелковый, и мисфах, и шелковые дабикские повязки. А из праздничных яств в ноурузе раздавались дыни, гранаты, гроздья бананов, и отдельно недозрелые финики, и корзины сухих фиников из Куса, и корзины айвы. И каждому подавалась хариса, приготовленная из курицы, бараньего мяса и говядины разных сортов, с приправой».