Необычные секты и ереси в исламе
Карматы
Вскоре после смерти сына Исмаила, Мухаммеда, часть исмаилитов уверовала, что он не умер, а просто «укрылся» до времени. Приверженцы этой секты утверждали, что Мухаммед - последний, седьмой имам (поэтому их называли также «семиричниками»), с приходом которого наступит всеобщая радость и процветание. Надо только дождаться его появления, и никаких притеснений и горестей больше не будет, а история закончится. Поэтому мусульманам больше не нужно соблюдать никакие правила и ритуалы, молиться, посещать мечеть и т.д.: наступает вечный праздник справедливости и счастья.
Карматские воины на миниатюре X века
«Семиричная» ветвь исмаилитов во главе с Абдаллахом ибн Маймуном создала штаб-квартиру в Саламии, откуда рассылала своих проповедников - даи (от арабского дава - «призыв»), во все концы страны. Они усердно сеяли семена новой веры, и те давали щедрые всходы. Одним из самых верных приверженцев исмаилитства стал басрийский крестьянин Хамдан ибн Ашас по прозвищу Кармат (Уродец), в честь которого секта получила свое название.
По своим воззрениям это был исламский «коммунист», проповедовавший всеобщее равенство и братство, общность собственности и жен, необязательность молитвы, милостыни и поста. Проповедуя чистоту карматской веры, он разрешал грабить и убивать всех, кто придерживался иных взглядов.
Наиболее успешной проповедь карматов была в Бахрейне. Здесь, в восточной Аравии, на берегу Персидского залива, посланец Хамдама по имени аль-Джаннаби создал новое государство со столицей в Хаджаре. Карматская доктрина стала в нем официальной религией, а набеги и грабежи соседей - основной статьей дохода. Население сел и городов в панике разбегалось перед карматами: они не знали жалости и беспощадно грабили, насиловали и убивали жителей.
Постепенно аль-Джаннаби и его братья распространили свое влияние на южный Ирак, захватили Басру и угрожали Дамаску, а позже едва не взяли сам Багдад: только военные таланты тогдашнего эмира Муниса спасли столицу от разгрома. Зато карматам удалось занять Мекку и вывезти оттуда Черный камень, который только через двадцать лет вернулся на место благодаря заступничеству Фатимидов.
Карматы создали тайные ячейки по всему халифату: вызванные ими волнения вспыхивали то в Африке, то в Хорасане, то в Афганистане. Только позже нашествие сельджуков положило им конец.
Хуррамиты и аль-Муканна
В халифате, унаследовавшем персидские и византийские ереси, пользовались популярностью книги Мани и близкие к ним труды христианских гностиков - Маркиона, Бардесана, Карпократа. Еще до появления ислама, в VI веке, жрец-огнепоклонник по имени Маздак смешал все это вместе, создав причудливый гибрид зороастризма с манихейством и гностицизмом.
Век спустя в исламе у него нашлись последователи - хуррамиты (от персидского «хур» - солнце, огонь), которые добавили к маздакийскому учению крайнюю форму шиизма. Хуррамиты считали, что Бог последовательно и непрерывно воплощается в людях и всегда существует в каком-то человеке. Раньше это были Адам, Моисей, пророки, Иисус, Мухаммед, а теперь - духовные вожди хуррамитов.
С хуррамитами было связано восстание Хашима ибн Хакима по прозвищу аль-Муканна - «Прикрывающий лицо». Свое прозвище он получил за то, что носил на лице покрывало, якобы для того, чтобы скрыть его непереносимое сияние (враги утверждали, что Хашим был просто уродлив).
Аль-Муканна утверждал, что после Мухаммеда божественный дух воплотился в Абу Муслиме, а после его смерти - в нем самом. Он говорил понятные и простые вещи, которые нравились народу: что в мире всегда идет добра со злом, что зло - это современные власти и арабы, а добро - некое счастливое утраченное прошлое, которое он призван восстановить. После его победы все станут равными и счастливыми, у всех будет вдоволь земли, никто никого не будет притеснять.
Особенное впечатление на мятежников производило загадочное «второе солнце», которое аль-Муканна соорудил из преломляющих свет зеркал и время от времени демонстрировал своим приверженцам.
На волне восстания аль-Муканне удалось захватить Бухару, но он не смог сопротивляться регулярной армии халифа. Засев в горах в неприступной крепости, хуррамиты долго выдерживали осаду, пока халиф аль-Махди лично не возглавил войско и не разгромил мятежников. Аль-Муканна и несколько его ближайших сторонников покончили с собой. По преданию, перед смертью он устроил пир и отравил на нем сто своих жен, а потом бросился в чан с кислотой, чтобы враги не нашли его тела и решили, что он вознесся на небеса.
Небесные воинства
Чем радикальней и фанатичней были секты, тем ожесточенней и даже безрассудней протекали их восстания. Некоторые мятежники настолько слепо верили в самозванных имамов, что выходили на битву с одними палками, не сомневаясь, что в их руках они превратятся в мечи.
Некий Махмуд, подняв мятеж в Средней Азии, заявил, что общается с небесными духами и его войско наполовину состоит из невидимых джиннов. Это придало повстанцам такую смелость, что они наголову разбили отряды регулярной армии и захватили Бухару.
Воцарившись в городе, мятежники тут же принялись грабить местных богачей, а «предводитель небесных воинств» Махмуд устроился во дворце эмира и стал предаваться утехам с молодыми женщинами, «прекрасными как пери».
Но такое поведение ничуть не смутило его сторонников: они продолжали считать его праведником и святым и даже воду, в которой он мылся, хранили и раздавали как лекарство.
Азакирии
Ереси не обходили стороной и столицу халифата - Багдад. В X веке религиозный проповедник Ибн Абу-ль-Азакир объявил себя богом и богом богов, мессией, первоначальной истиной и творцом мира, который может принимать любую форму и воплощаться в любое свое творение. Он утверждал, что управляет миром, как хочет, может менять его по своему желанию и, вообще, властвует над всеми и свободен во всех своих действиях. Обращающемуся к нему с мольбой он может дать все, что пожелает.
У Ибн Абу-ль-Азакира была своя богословско-философская система, причудливо сочетавшая ислам и гностицизм. Он учил, что каждая вещь и каждый человек в мире имеют свою противоположную пару, которая представляет собой как бы их отрицание и злую сторону. Все известные личности в истории имели своего сатану, иблиса: например, иблисом Давида был Голиаф, иблисом Авраама - Нимврод и так далее. Рай он определял как принятие истины, а ад - как отказ от нее; любой, кто познает истину, становится ангелом.
Сам проповедник называл себя верховным богом, его ученики считались богами более низкого ранга и т.д. Брак азакирии не признавали, считая, что можно вступать в сношения с женами родственников и друзей и брать на время чужих жен. Ибн Абу-ль-Азакир занимался также алхимией, написал «книгу о шестом чувстве» и трактаты об опьяняющих напитках и философском камне.
Ересь Ибн Абу-ль-Азакира, несмотря на ее экстравагантность, была широко распространена в Багдаде, в том числе среди знатных людей. Его ученики были настолько преданы своему учителю, что на суде отказались прилюдно нанести ему пощечину и плюнуть в лицо; наоборот, один ученик обнял его со слезами и назвал «своим богом». По решению шариатского суда проповедника казнили: распяли, убили, голову выставили на шесте, а тело сожгли.
Еретика Ибн Абу-ль-Азакира иногда путали с Мансуром аль-Халладжем, который учил о божественности человека и человечности бога. На самом деле аль-Халладж был одной из «первых ласточек» нового и совершенно особого течения в исламе, которому в будущем предстояло достичь невероятного расцвета и едва не впитать в себя весь ислам. Это учение называлось «суфизм».
Но об этом я расскажу в следующих постах.
Вскоре после смерти сына Исмаила, Мухаммеда, часть исмаилитов уверовала, что он не умер, а просто «укрылся» до времени. Приверженцы этой секты утверждали, что Мухаммед - последний, седьмой имам (поэтому их называли также «семиричниками»), с приходом которого наступит всеобщая радость и процветание. Надо только дождаться его появления, и никаких притеснений и горестей больше не будет, а история закончится. Поэтому мусульманам больше не нужно соблюдать никакие правила и ритуалы, молиться, посещать мечеть и т.д.: наступает вечный праздник справедливости и счастья.
Карматские воины на миниатюре X века
«Семиричная» ветвь исмаилитов во главе с Абдаллахом ибн Маймуном создала штаб-квартиру в Саламии, откуда рассылала своих проповедников - даи (от арабского дава - «призыв»), во все концы страны. Они усердно сеяли семена новой веры, и те давали щедрые всходы. Одним из самых верных приверженцев исмаилитства стал басрийский крестьянин Хамдан ибн Ашас по прозвищу Кармат (Уродец), в честь которого секта получила свое название.
По своим воззрениям это был исламский «коммунист», проповедовавший всеобщее равенство и братство, общность собственности и жен, необязательность молитвы, милостыни и поста. Проповедуя чистоту карматской веры, он разрешал грабить и убивать всех, кто придерживался иных взглядов.
Наиболее успешной проповедь карматов была в Бахрейне. Здесь, в восточной Аравии, на берегу Персидского залива, посланец Хамдама по имени аль-Джаннаби создал новое государство со столицей в Хаджаре. Карматская доктрина стала в нем официальной религией, а набеги и грабежи соседей - основной статьей дохода. Население сел и городов в панике разбегалось перед карматами: они не знали жалости и беспощадно грабили, насиловали и убивали жителей.
Постепенно аль-Джаннаби и его братья распространили свое влияние на южный Ирак, захватили Басру и угрожали Дамаску, а позже едва не взяли сам Багдад: только военные таланты тогдашнего эмира Муниса спасли столицу от разгрома. Зато карматам удалось занять Мекку и вывезти оттуда Черный камень, который только через двадцать лет вернулся на место благодаря заступничеству Фатимидов.
Карматы создали тайные ячейки по всему халифату: вызванные ими волнения вспыхивали то в Африке, то в Хорасане, то в Афганистане. Только позже нашествие сельджуков положило им конец.
Хуррамиты и аль-Муканна
В халифате, унаследовавшем персидские и византийские ереси, пользовались популярностью книги Мани и близкие к ним труды христианских гностиков - Маркиона, Бардесана, Карпократа. Еще до появления ислама, в VI веке, жрец-огнепоклонник по имени Маздак смешал все это вместе, создав причудливый гибрид зороастризма с манихейством и гностицизмом.
Век спустя в исламе у него нашлись последователи - хуррамиты (от персидского «хур» - солнце, огонь), которые добавили к маздакийскому учению крайнюю форму шиизма. Хуррамиты считали, что Бог последовательно и непрерывно воплощается в людях и всегда существует в каком-то человеке. Раньше это были Адам, Моисей, пророки, Иисус, Мухаммед, а теперь - духовные вожди хуррамитов.
С хуррамитами было связано восстание Хашима ибн Хакима по прозвищу аль-Муканна - «Прикрывающий лицо». Свое прозвище он получил за то, что носил на лице покрывало, якобы для того, чтобы скрыть его непереносимое сияние (враги утверждали, что Хашим был просто уродлив).
Аль-Муканна утверждал, что после Мухаммеда божественный дух воплотился в Абу Муслиме, а после его смерти - в нем самом. Он говорил понятные и простые вещи, которые нравились народу: что в мире всегда идет добра со злом, что зло - это современные власти и арабы, а добро - некое счастливое утраченное прошлое, которое он призван восстановить. После его победы все станут равными и счастливыми, у всех будет вдоволь земли, никто никого не будет притеснять.
Особенное впечатление на мятежников производило загадочное «второе солнце», которое аль-Муканна соорудил из преломляющих свет зеркал и время от времени демонстрировал своим приверженцам.
На волне восстания аль-Муканне удалось захватить Бухару, но он не смог сопротивляться регулярной армии халифа. Засев в горах в неприступной крепости, хуррамиты долго выдерживали осаду, пока халиф аль-Махди лично не возглавил войско и не разгромил мятежников. Аль-Муканна и несколько его ближайших сторонников покончили с собой. По преданию, перед смертью он устроил пир и отравил на нем сто своих жен, а потом бросился в чан с кислотой, чтобы враги не нашли его тела и решили, что он вознесся на небеса.
Небесные воинства
Чем радикальней и фанатичней были секты, тем ожесточенней и даже безрассудней протекали их восстания. Некоторые мятежники настолько слепо верили в самозванных имамов, что выходили на битву с одними палками, не сомневаясь, что в их руках они превратятся в мечи.
Некий Махмуд, подняв мятеж в Средней Азии, заявил, что общается с небесными духами и его войско наполовину состоит из невидимых джиннов. Это придало повстанцам такую смелость, что они наголову разбили отряды регулярной армии и захватили Бухару.
Воцарившись в городе, мятежники тут же принялись грабить местных богачей, а «предводитель небесных воинств» Махмуд устроился во дворце эмира и стал предаваться утехам с молодыми женщинами, «прекрасными как пери».
Но такое поведение ничуть не смутило его сторонников: они продолжали считать его праведником и святым и даже воду, в которой он мылся, хранили и раздавали как лекарство.
Азакирии
Ереси не обходили стороной и столицу халифата - Багдад. В X веке религиозный проповедник Ибн Абу-ль-Азакир объявил себя богом и богом богов, мессией, первоначальной истиной и творцом мира, который может принимать любую форму и воплощаться в любое свое творение. Он утверждал, что управляет миром, как хочет, может менять его по своему желанию и, вообще, властвует над всеми и свободен во всех своих действиях. Обращающемуся к нему с мольбой он может дать все, что пожелает.
У Ибн Абу-ль-Азакира была своя богословско-философская система, причудливо сочетавшая ислам и гностицизм. Он учил, что каждая вещь и каждый человек в мире имеют свою противоположную пару, которая представляет собой как бы их отрицание и злую сторону. Все известные личности в истории имели своего сатану, иблиса: например, иблисом Давида был Голиаф, иблисом Авраама - Нимврод и так далее. Рай он определял как принятие истины, а ад - как отказ от нее; любой, кто познает истину, становится ангелом.
Сам проповедник называл себя верховным богом, его ученики считались богами более низкого ранга и т.д. Брак азакирии не признавали, считая, что можно вступать в сношения с женами родственников и друзей и брать на время чужих жен. Ибн Абу-ль-Азакир занимался также алхимией, написал «книгу о шестом чувстве» и трактаты об опьяняющих напитках и философском камне.
Ересь Ибн Абу-ль-Азакира, несмотря на ее экстравагантность, была широко распространена в Багдаде, в том числе среди знатных людей. Его ученики были настолько преданы своему учителю, что на суде отказались прилюдно нанести ему пощечину и плюнуть в лицо; наоборот, один ученик обнял его со слезами и назвал «своим богом». По решению шариатского суда проповедника казнили: распяли, убили, голову выставили на шесте, а тело сожгли.
Еретика Ибн Абу-ль-Азакира иногда путали с Мансуром аль-Халладжем, который учил о божественности человека и человечности бога. На самом деле аль-Халладж был одной из «первых ласточек» нового и совершенно особого течения в исламе, которому в будущем предстояло достичь невероятного расцвета и едва не впитать в себя весь ислам. Это учение называлось «суфизм».
Но об этом я расскажу в следующих постах.