Русские не проигрывают - всё
Русские не проигрывают (окончание)
***
- Мистер Рябов,- сказал капитан Филипс, заведующий снабжением.- Откровенно говоря, лично я не вижу необходимости в том, чтобы кормить и одевать ваше подразделение. Хвала богам, моё начальство тоже начинает не видеть этой необходимости. Меня уполномочили напомнить вам о том, что вы дважды проигнорировали предложение немного погонять банды, терроризирующие ваши посёлки. Смотрите, мы ведь тоже можем начать игнорировать вас.
- Какие банды?- спросил Рябов.- У нас всё спокойно, и никто не шалит.
- Вот сейчас господину Косому стало обидно,- ответил капитан Филипс.
- Да послушайте! У этих банд оружие! Я что, должен своих ребят под пули совать?
- Дело ваше. Можете не совать. Но зачем вы тогда нужны?
Рябов оглядел складское помещение, где теперь жило его подразделение: все пятьдесят два бойца, плюс поварихи, секретарши, медсёстры. Их выдавили за город после стычек с конкурентами. Были потери, некоторые ушли искать лучшей доли. Пришлось уехать подальше.
Снабжение на новом месте наладили быстро. Рябов вызвался патрулировать местность, но инициатива вскоре заглохла.
- Хорошо,- сказал Рябов капитану.- Мы погоняем банды.
Он отобрал пятерых бойцов, взял с собой секретаршу. Все погрузились в автобус и поехали по местным администрациям.
Правда, наладить контакты вот так, сходу, не получилось.
- Вы уедете, а нам здесь жить,- предельно откровенно сказал председатель первого же посёлка.- Косой не простит предателей. И другие не простят.
- Дядька, ты шо - больной?- вмешался в разговор Яков, приехавший с Рябовым.- Предательство - это если бы вы с ним были в одной банде! А так они вас грабят и терроризируют. Вот и дайте нам информацию, чтоб мы их постреляли.
- Где ж вы раньше были, такие умные,- проворчал председатель.- Не знаю я ничего ни про каких бандитов.
Рябов показал ему распечатку в файле, которую дал Филипс.
- Тут всё есть. Ограбления, убийства. В вашем посёлке тоже грабили. Двое пропало без вести. Где они? Есть подозрение, что бандиты у вас останавливаются.
- Не знаю я ничего.
Рябовцы вышли от него на улицу.
В двух других посёлках было то же самое.
Рябов дал команду возвращаться, а приехав на склад, где квартировало подразделение, позвонил начальнику местной оккупационной администрации Мэтьюзу и долго с ним разговаривал.
Бойцы разошлись по своим углам и разлеглись по лежбищам. Часовых не выставляли - кому пришло бы в голову напасть на вооружённый отряд? Поэтому бойцы занимались кто чем, не беспокоясь о своей безопасности.
Яков никого не присмотрел из многочисленной женской части своего подразделения, со спиртным взял паузу, когда начались тягучие боли внутри. Делать было нечего, и он приобщился к чтению.
В школьные годы Яков ненавидел читать. Одно время отец-военный служил на России, а затем его перевели в Украину. И у Якова, среди прочих предметов добавилась украинская литература.
- Читай, это же интересно,- пыталась убеждать его мама.
Но Яков аж бесился от её слов. Ну что там может быть интересного?!
Родители вышли на пенсию, купили дом в селе, а Яков закончил опостылевшую школу и, наоборот, уехал в город.
Теперь же, в подразделении Рябова, читать его не заставляли, но делать было совсем уж нечего, а неподалёку нашли почти неразбомбленные квартиры в двухэтажках, и в одной из них весь пол оказался просто устелен самыми разными книгами. Бойцы ходили по ним и пинали их ногами. Там Яков и подсобрал себе небольшую библиотеку.
Начал он с приключений Незнайки. Книга, вроде, для детей, но написана была как про взрослых. Яков одолел её за четыре дня и отложил в сторону, чтобы потом перечитать ещё раз, а сам взялся за Шерлока Холмса, однако, как вскоре выяснилось, зря.
Этот тип раздражал Якова своей заумностью. Такого во всех компаниях, где когда-либо обитал Яков, обязательно бы чмырили. Прочитав два рассказа, он отбросил книгу прочь и взялся за роман про попаданца.
Вот это было настоящее!
Мужик случайно попал в прошлое, во время войны с немцами, и там разобрался, как надо. Чуть не убил самого Гитлера, в общем, дал жару.
Яков специально сбегал на разбомбленную квартиру с книгами. Этого самого автора больше не нашёл, но про попаданцев набрал пять книг и читал их взахлёб.
Но не всем повезло так, как ему. Бойцы страдали без настоящего дела, поэтому стали пить ещё чаще. Уже с утра начиналась борьба с похмельем, плавно перетекающая к работе над похмельем следующего дня. Непременно включали музыку погромче, кое-кто даже пытался танцевать и подпевать.
Крики, вопли, дикий хохот.
Когда Яков взял паузу в потреблении спиртного, его стали раздражать ежедневные пьянки-гулянки-дебоши. Больше всего он нервничал, когда к нему настырно лезли с выпивкой.
- Ты чо - не свой?
- Ты чо - не уважаешь?
Поэтому Яков отгородил себе участочек одеялами, наброшенными на металлические вешалки, и прятался там. Точно так же сделал себе кабинет и сам Рябов. Раньше Якова удивляло то, что командир всё видел и знал. Бывало даже, тот выскакивал из своего закутка и говорил подчинённому:
- Рыгать - на улицу.
И откуда знал?
Бойцы слушались его беспрекословно и немного побаивались.
Теперь же Яков и сам следил за складом через щель между одеялами. Наблюдал за кутежами, пьяными ухаживаниями и разборками.
Иногда хотелось туда. В такие моменты Яков надавливал пальцами на живот, и оттуда отзывалась боль, пульсируя и разрастаясь.
Что там? Желудок, печень? К подразделению прибилась одна, которая называла себя доктором, но в плане медицины она умела только пить неразбавленный спирт, поставляемый фашистами, а чего там у Якова болит - не знала.
Приказ Рябова о выдвижении все восприняли с энтузиазмом.
Целый день не пили. Яков читал про попаданцев, кто-то играл в карты, кто-то надраивал оружие, кто-то просто слонялся по складу туда-сюда и нервничал.
Весна ещё толком не началась, но снег уже пропал, оставив после себя грязь и почерневшую траву. За стенами свистел ветер, сквозь щели задувало холодом.
Когда стемнело, Рябов поднял подразделение. Он построил всех и показал карты посёлков, которые планировалось зачистить этой ночью.
С этими картами было не очень понятно. Словами Рябов объяснил яснее:
- Подъехали, окружили, вошли. У кого оружие - сразу на поражение.
Гауляйтер Мэтьюз дал бензин и патроны. Расселись в три автобуса, во втором из них Рябов назначил старшим Якова.
- Бог с нами,- сказал командир.- За Родину. За Путина.
Затем он дал команду выдвигаться.
Ехали колонной, около раскисших просёлочных дорог. Все напряжённо молчали и бесчисленное количество раз проверяли боекомплект.
Накануне Рябов договорился с Мэтьюзом насчёт того, что оккупанты не отключат ночью электричество. Поэтому в первом же посёлке, куда приехало подразделение Рябова, светились окна во всех бараках.
Автобусы оставили метров за двести, растянулись цепью и двинулись в наступление. Рябов и его секретарша шли правофланговыми.
За окном первого же барака в посёлке заметили движение. Что-то разглядеть не вышло - окна кто-то завесил грязными простынями - но ощущалось, что внутри происходят активные действия.
Отряд ворвался в барак, бойцы разбежались по коридору, встали около дверей и, по команде, одновременно вышибли их ногами.
Это было детское помещение. Воспитатели ушли на пьянку, поэтому старшие дети, которых уже расселили в разные комнаты по половому признаку, наведались к младшим и устроили бой подушками.
При этом юные хулиганы не орали и не визжали, чтобы их не услышал кто-то из старших с улицы.
Бойцы оторопело смотрели на детей, дети оторопело смотрели на бойцов.
- Обыскать барак,- приказал Рябов.
Детей выставили на улицу, где они стояли группками, завернувшись в одеяла, под присмотром двух часовых. Во всех комнатах бойцы распотрошили стенные шкафы и пораскрывали тумбочки. В карманах верхней одежды нашли двенадцать сигарет. Яков оглянулся на Рябова, ожидая команды. Детские кровати на металлических пружинах были застелены тонкими матрацами, переворачивать их не хотелось.
- Жить захочешь - скрутишься и там,- сказал Рябов.
Матрацы посрывали с кроватей и побросали на пол. И тут с улицы послышался истерический женский визг.
Яков рванул туда.
Оказывается, поселковые активисты заметили обыск в детском бараке и мёрзнущих на улице воспитанников. Первой к месту событий примчалась Акулина и начала ругаться, а часовой, недолго думая, тюкнул её прикладом в лоб.
Теперь она лежала в грязи и кричала благим матом, из разбитой головы хлестала кровь, над ней склонился Костя, а дети молча жались друг к другу.
- Вы чего это, а?- допытывался директор - пожилой, пьяный дядька - робко заглядывая в глаза бойцов.- Как же это, а?
- Бандиты в посёлке есть?- спросил его Рябов.
- Кроме вас - нету,- всхлипнула Акулина.
Её уже подняли на ноги и перевязывали голову тряпкой.
- Ты мне поумничай тут,- Рябов не ругался, даже голос не повысил, но умничать Акулине сразу расхотелось.- Заместитель вашего главного фашиста Мэтьюза прислал мне карты с местами, где бывают бандиты. Ваш посёлок тоже есть. Американец его красным фломастером на карте обвёл. Врёт, поди?
- Мужики, ну чо вы, в самом деле?- подал голос Костя.- Бывают, конечно, у нас бандиты, а что нам делать? И Косой заглядывал, и другие. Ночевали даже, от фашистов прятались. Предлагаете их не пустить?
- А почему не докладываете?- уточнил Рябов.
- Кому?
- Нам. Моему отряду. Мне, подполковнику Рябову.
- Ну вот, докладываю же. В последний раз две недели назад приезжали. Мы им баню натопили, они парились, в карты играли. Под утро уехали. Можно уже детей в помещение?
Рябов кивнул Косте, Костя кивнул старшим пацанам, и замёрзшие дети потянулись в свой барак.
Бойцы пробежались по остальным зданиям, позаглядывали в комнаты, но уже ничего не переворачивали. Вооружённых не обнаружили. И Рябов уже построил всех, чтобы грузиться в автобусы, как вдруг с периметра, где стояли часовые, послышалась стрельба.
***
Клыкатый сказал своим, что есть один посёлок, где много детей; тамошняя администрация под эту марочку получает дополнительные ништяки - и ни с кем не делится.
Сначала все думали, будто бы там дань стрижёт Косой, но потом случайно
выяснилось, что нет. Поэтому Клыкатый отправил туда Гену и Тоху: поговорить с администрацией и распедалить всё по-хорошему. Настасья тоже напросилась. Интересно же.
Ей нравилось в этом новом коллективе, с Геной. Новые лица, новые ощущения... Она ездила на гоп-стопы, и ей даже давали топорик.
Правда, драться ним пока не приходилось.
Ограбляемые обычно или мрачно молчали, глядя в пол, или истерично просили смилостивиться. Настасье, случалось, жалко было этих несчастных, у которых отбирали одежду, спиртное и деньги, но, с другой стороны, её возбуждало ощущение власти.
А ещё интересно было угадать, где жертвы прячут ценное.
Плюс ещё Гена - такой сильный и мужественный. Настасья ни разу не пожалела о том, что ушла с ним.
В их конторе не было официального главаря.
- У нас - анархия,- всегда говорил Клыкатый.
Самое интересное, что это была настоящая фамилия, а не кличка. Клыкатый называл себя инженером, он собирал сведения обо всём - где что лежит, как охраняется, какие риски - и передавал их желающим. Кто хотел, шёл на дело, отдавая потом Клыкатому заранее оговоренный процент.
Будущую дань с посёлка решили класть на общак. Кандидатуры Гены и Тохи одобрили на самом настоящем собрании акционеров, как называл эти мероприятия Клыкатый.
Выехали к ночи.
В пути было скучно, а из-за рёва двигателя не получалось поговорить. Тоха вёл машину, Гена смотрел на дорогу, а Настасья напевала песенки и отстукивала пальцами ритм на коленках.
Нужный посёлок располагался неподалёку от городских руин. Тоха оставил машину за толстой стеной из красного кирпича, после чего все вылезли из неё и отправились на беседу. Похоже было, что в посёлке царит оживление. Везде горел свет, и между бараками сновали чёрные силуэты.
- Пьянка, что ли?- предположил Тоха.
Гена промолчал, Настасья пожала плечами. Они шли в полный рост, жухлая трава шуршала у них под ногами, как вдруг...
- Стой, кто идёт?- голос послышался шагах в двадцати впереди.
- А ты кто такой?- ответил Гена.
Во тьме клацнул автоматный предохранитель. Опытные Гена с Тохой тотчас же повалились на болотистую землю, а Настасья продолжила идти. Гена не успел повалить её. Видел ли часовой идущих или нет, но две пули из короткой очереди прошили Настасью насквозь.
В следующий миг она ощутила себя лежащей на спине. Гена стрелял из пистолета, а Тоха кричал, как заведённый:
- Уходим! Уходим!
Боль раздирала Настасью на части, тело не слушалось.
- Уходим!- вопил Тоха.- Ну уходим же!
Его вытаращенные глаза и распахнутый рот казались Настасье чёрными провалами на мертвенно-бледной физиономии.
Гена подхватил её, взвалил на себя и побежал, стреляя на ходу. Бойцы сбегались из бараков, выстраивались цепью.
Машина стояла недалеко, но Настасья с каждым шагом казалась всё тяжелее. Она безвольно обвисла на плече Гены, ноги тащились по земле.
- Брось её,- громко зашептал Тоха.- Накроют же нас!
Гена хотел ответить грубостью, но тут бойцы начали стрелять. Бандиты низко пригнулись. Как раз кстати попалась канавка под бетонным блоком, Гена сгрузил раненную туда и быстро, в два гребка ногой, засыпал её палыми листьями и мусором.
- Ты побудь здесь, слышь, Насть, я приеду за тобой! Эти уйдут, и я приеду, не справимся мы с ними вдвоём!
Настасья молчала.
Гена, низко пригнувшись, помчался к машине, которую уже заводил Тоха. На фоне поселковых огней видны были силуэты бегущих бойцов.
Машина рванула с места.
- Фары выключи, придурок!- прошипел Гена.
Тоха погасил фары. Бойцы открыли по машине огонь, пули застучали по борту.
- Жми!- заорал Гена, стреляя из окошка.
Рябов остановил цепь и скомандовал:
- Автобусы сюда.
Водители побежали за транспортом и подогнали его к месту. Погрузились быстро и организованно. Выехали на колею. Мощные фары освещали пространство впереди: руины, лесопосадки, поля.
Никто не разглядел, что за машина была у бандитов.
- Хорошо бы живьём хоть одного захватить для допроса,- сказал в своём автобусе Яков.
Все посмотрели на него. Как же их захватишь, они ведь стреляют!
- Рябов приказал - на поражение,- напомнил один из бойцов.
Местность прочесали тщательно, благо, бензина дали много; однако, бандиты всё же успели уйти. С полчаса автобусы крутились по округе, отыскивая следы, а затем обнаружили около лесопосадки брошенную машину, посечённую пулями.
Рябов скомандовал возвращаться.
В посёлке он собрал администрацию и сказал:
- Нет бандитов, значит?
- Откуда мы знаем, для чего они сюда пёрлись?- огрызнулся Костя.- Вы Любаню зачем убили?
- Какую Любаню?- уточнил Рябов.
- Вот эту.
Любаня, вытянувшись, лежала на столе перед кухней, и малышня издалека пугливо смотрела на неё.
- Это бандиты,- сказал Рябов.- Устроили им тут профилакторий с баней и картами, вот они и убивают.
- Да это ваш боец её пристрелил!- злобно крикнула Акулина, придерживавшая на голове окровавленную тряпку.- Вон тот, в бронике! Прошил очередью!
- А чо я?!- тут же завопил салабон Сидоров, недавно прибившийся к отряду.- Откуда мне знать?! Выскочила какая-то тётка, орёт, матерится, палкой машет! Вдруг она тоже бандитка?
- Это повариха,- объяснил Костя.- Была. Палкой она кашу в баке мешала. Любаня всё умела. А какой борщ варила! У нас недавно два хахла из инспекции здесь проверяли, так она расстаралась для них. Они, хахлы эти, Любаниного борща сожрали чуть ли не ведро и всё не верили, что его русская женщина приготовила.
Рябов зачем-то зашёл в помещение кухни, дверь которой была распахнута настежь. Сопровождал его Костя, ещё два бойца остались у входа.
Всё выглядело так, словно Любаня выскочила в туалет и сейчас вернётся. Грязь, картофельные очистки и окурки на полу, заляпаннная жиром и томатом электрическая плита, пластмассовый бак с водой, в которой барахтался чёрный таракан, кастрюля с прилипшими на дне макаронами.
- Почему же так получается?- заговорил Костя.- Войны, вроде, нет, а наши гибнут.
- Приношу свои извинения,- сказал Рябов, выходя из кухни на улицу.- Инцидент будет тщательно расследован. Группа! По автобусам!
***
Серый и два Вована проводили группу Рябова глазами из-за уличного туалета. У каждого из них карманы уже и так оттопыривались от стреляных гильз, но всех троих обуял охотничий азарт. Пацаны собирали их там, где прошла цепь; прикопченные пороховым дымом, ещё тёплые.
- Вон оттуда эти отстреливались,- Вован-малый показал рукой на кирпичную стену.- Туда и побежали.
Пацаны пригнувшись, разглядывали траву, шаря в ней руками. Луна светила довольно ярко, но Серый всё же влез ладонью в кровавое пятно.
- Пацаны!- прошептал он.- Тут подстрелили кого-то!
Вованы подошли к нему.
Серый оттирал руку пучком жухлой травы.
В лунном свете были видны борозды на земле. Похоже, там кого-то тащили. Пацаны прошли немного, и под бетонным блоком обнаружили кучу мусора, из-под которого торчали женские ноги в туфлях и колготках.
Вованы с воплями кинулись назад. Серый нагнулся и зашуршал травой.
- Эй!- зашептал он.- Ссыкуны! Она живая. Ванечку какого-то зовёт.
В его руках была женская сумочка. Он прошвырнулся по отсекам, деньги забрал себе, маленький топорик тоже, всякую фигню, типа духов, помады и пудры, оставил на месте, с мыслью раздать девчонкам. В одном из кармашков сумочки обнаружилась записка. Серый подпалил спичку, прочитал:
- Жибовидова... Вознесенск...Украина... Слыште, пацаны, да это хахлушка. Я уж думал взрослых позвать, но теперь пусть сдыхает. Пошли отсюда.
Два Вована охотно двинулись к посёлку. Было столько всего рассказать и показать своим друзьям-приятелям! А Серый задержался, чтобы стянуть с раненой туфли - ещё теплые, чуть влажные и немного забрызганные кровью.
***
Сам мистер Грэм не захотел разговаривать с чужаком, отправил помощника, однако, тот вскоре вернулся.
- Поговорите с ним сами,- сказал он.
Грэм опасался провокаций, хотя посетитель внешне на провокатора не очень походил. В барак его не пустили,
- У меня мало времени,- сразу предупредил Грэм.
- Можете называть меня Олег Петрович,- ответил посетитель.- Я пришёл поговорить о детях. Вот.
Он вынул из-за пазухи самый настоящий планшет и сунул под нос Грэму, быстро перелистывая фото.
- Дети. Дети курят. Дети роются в помойке. Дети воруют еду. Смотрите, как они одеты.
- Э-э-э, мистер Как-вас-там, с какой целью вы мне это показываете?
- Думаю, на Западе хватает бездетных семей, которые не прочь были бы усыновить...
- Что???!- перебил Грэм. - Усыновить? Русских детей? Вы с какой планеты, мистер? Усыновлённые русские дети, проживая во вполне благополучных семьях, точно так же роются в мусорках и воруют еду. Я не возьмусь. До свидания.
- Постойте! Можно организовать приют. Собрать этих детей. Учить, лечить. Рабочие места, бюджет, пожертвования! Вы - личность известная, сумеете подать материал, как надо.
Грэм задумался буквально на секунду.
- Идея хороша, мы обдумаем и свяжемся с вами. До свидания.
- Как вы со мной свяжетесь?
- И вам доброго дня. Извините, много работы.
Грэм заскочил в барак, вошёл в комнату, посмотрел в окно. Посетитель постоял, повертел головой, а потом побрёл прочь по колее в грязи.
Грэм оглянулся на своих помощников.
- Ну, чего стоите? У вас работы нет?
Помощники разбрелись по своим углам. Грэм выругался вполголоса и принялся смотреть отснятый материал.
***
- Мистер Рябов,- сказал капитан Филипс, заведующий снабжением.- Откровенно говоря, лично я не вижу необходимости в том, чтобы кормить и одевать ваше подразделение. Хвала богам, моё начальство тоже начинает не видеть этой необходимости. Меня уполномочили напомнить вам о том, что вы дважды проигнорировали предложение немного погонять банды, терроризирующие ваши посёлки. Смотрите, мы ведь тоже можем начать игнорировать вас.
- Какие банды?- спросил Рябов.- У нас всё спокойно, и никто не шалит.
- Вот сейчас господину Косому стало обидно,- ответил капитан Филипс.
- Да послушайте! У этих банд оружие! Я что, должен своих ребят под пули совать?
- Дело ваше. Можете не совать. Но зачем вы тогда нужны?
Рябов оглядел складское помещение, где теперь жило его подразделение: все пятьдесят два бойца, плюс поварихи, секретарши, медсёстры. Их выдавили за город после стычек с конкурентами. Были потери, некоторые ушли искать лучшей доли. Пришлось уехать подальше.
Снабжение на новом месте наладили быстро. Рябов вызвался патрулировать местность, но инициатива вскоре заглохла.
- Хорошо,- сказал Рябов капитану.- Мы погоняем банды.
Он отобрал пятерых бойцов, взял с собой секретаршу. Все погрузились в автобус и поехали по местным администрациям.
Правда, наладить контакты вот так, сходу, не получилось.
- Вы уедете, а нам здесь жить,- предельно откровенно сказал председатель первого же посёлка.- Косой не простит предателей. И другие не простят.
- Дядька, ты шо - больной?- вмешался в разговор Яков, приехавший с Рябовым.- Предательство - это если бы вы с ним были в одной банде! А так они вас грабят и терроризируют. Вот и дайте нам информацию, чтоб мы их постреляли.
- Где ж вы раньше были, такие умные,- проворчал председатель.- Не знаю я ничего ни про каких бандитов.
Рябов показал ему распечатку в файле, которую дал Филипс.
- Тут всё есть. Ограбления, убийства. В вашем посёлке тоже грабили. Двое пропало без вести. Где они? Есть подозрение, что бандиты у вас останавливаются.
- Не знаю я ничего.
Рябовцы вышли от него на улицу.
В двух других посёлках было то же самое.
Рябов дал команду возвращаться, а приехав на склад, где квартировало подразделение, позвонил начальнику местной оккупационной администрации Мэтьюзу и долго с ним разговаривал.
Бойцы разошлись по своим углам и разлеглись по лежбищам. Часовых не выставляли - кому пришло бы в голову напасть на вооружённый отряд? Поэтому бойцы занимались кто чем, не беспокоясь о своей безопасности.
Яков никого не присмотрел из многочисленной женской части своего подразделения, со спиртным взял паузу, когда начались тягучие боли внутри. Делать было нечего, и он приобщился к чтению.
В школьные годы Яков ненавидел читать. Одно время отец-военный служил на России, а затем его перевели в Украину. И у Якова, среди прочих предметов добавилась украинская литература.
- Читай, это же интересно,- пыталась убеждать его мама.
Но Яков аж бесился от её слов. Ну что там может быть интересного?!
Родители вышли на пенсию, купили дом в селе, а Яков закончил опостылевшую школу и, наоборот, уехал в город.
Теперь же, в подразделении Рябова, читать его не заставляли, но делать было совсем уж нечего, а неподалёку нашли почти неразбомбленные квартиры в двухэтажках, и в одной из них весь пол оказался просто устелен самыми разными книгами. Бойцы ходили по ним и пинали их ногами. Там Яков и подсобрал себе небольшую библиотеку.
Начал он с приключений Незнайки. Книга, вроде, для детей, но написана была как про взрослых. Яков одолел её за четыре дня и отложил в сторону, чтобы потом перечитать ещё раз, а сам взялся за Шерлока Холмса, однако, как вскоре выяснилось, зря.
Этот тип раздражал Якова своей заумностью. Такого во всех компаниях, где когда-либо обитал Яков, обязательно бы чмырили. Прочитав два рассказа, он отбросил книгу прочь и взялся за роман про попаданца.
Вот это было настоящее!
Мужик случайно попал в прошлое, во время войны с немцами, и там разобрался, как надо. Чуть не убил самого Гитлера, в общем, дал жару.
Яков специально сбегал на разбомбленную квартиру с книгами. Этого самого автора больше не нашёл, но про попаданцев набрал пять книг и читал их взахлёб.
Но не всем повезло так, как ему. Бойцы страдали без настоящего дела, поэтому стали пить ещё чаще. Уже с утра начиналась борьба с похмельем, плавно перетекающая к работе над похмельем следующего дня. Непременно включали музыку погромче, кое-кто даже пытался танцевать и подпевать.
Крики, вопли, дикий хохот.
Когда Яков взял паузу в потреблении спиртного, его стали раздражать ежедневные пьянки-гулянки-дебоши. Больше всего он нервничал, когда к нему настырно лезли с выпивкой.
- Ты чо - не свой?
- Ты чо - не уважаешь?
Поэтому Яков отгородил себе участочек одеялами, наброшенными на металлические вешалки, и прятался там. Точно так же сделал себе кабинет и сам Рябов. Раньше Якова удивляло то, что командир всё видел и знал. Бывало даже, тот выскакивал из своего закутка и говорил подчинённому:
- Рыгать - на улицу.
И откуда знал?
Бойцы слушались его беспрекословно и немного побаивались.
Теперь же Яков и сам следил за складом через щель между одеялами. Наблюдал за кутежами, пьяными ухаживаниями и разборками.
Иногда хотелось туда. В такие моменты Яков надавливал пальцами на живот, и оттуда отзывалась боль, пульсируя и разрастаясь.
Что там? Желудок, печень? К подразделению прибилась одна, которая называла себя доктором, но в плане медицины она умела только пить неразбавленный спирт, поставляемый фашистами, а чего там у Якова болит - не знала.
Приказ Рябова о выдвижении все восприняли с энтузиазмом.
Целый день не пили. Яков читал про попаданцев, кто-то играл в карты, кто-то надраивал оружие, кто-то просто слонялся по складу туда-сюда и нервничал.
Весна ещё толком не началась, но снег уже пропал, оставив после себя грязь и почерневшую траву. За стенами свистел ветер, сквозь щели задувало холодом.
Когда стемнело, Рябов поднял подразделение. Он построил всех и показал карты посёлков, которые планировалось зачистить этой ночью.
С этими картами было не очень понятно. Словами Рябов объяснил яснее:
- Подъехали, окружили, вошли. У кого оружие - сразу на поражение.
Гауляйтер Мэтьюз дал бензин и патроны. Расселись в три автобуса, во втором из них Рябов назначил старшим Якова.
- Бог с нами,- сказал командир.- За Родину. За Путина.
Затем он дал команду выдвигаться.
Ехали колонной, около раскисших просёлочных дорог. Все напряжённо молчали и бесчисленное количество раз проверяли боекомплект.
Накануне Рябов договорился с Мэтьюзом насчёт того, что оккупанты не отключат ночью электричество. Поэтому в первом же посёлке, куда приехало подразделение Рябова, светились окна во всех бараках.
Автобусы оставили метров за двести, растянулись цепью и двинулись в наступление. Рябов и его секретарша шли правофланговыми.
За окном первого же барака в посёлке заметили движение. Что-то разглядеть не вышло - окна кто-то завесил грязными простынями - но ощущалось, что внутри происходят активные действия.
Отряд ворвался в барак, бойцы разбежались по коридору, встали около дверей и, по команде, одновременно вышибли их ногами.
Это было детское помещение. Воспитатели ушли на пьянку, поэтому старшие дети, которых уже расселили в разные комнаты по половому признаку, наведались к младшим и устроили бой подушками.
При этом юные хулиганы не орали и не визжали, чтобы их не услышал кто-то из старших с улицы.
Бойцы оторопело смотрели на детей, дети оторопело смотрели на бойцов.
- Обыскать барак,- приказал Рябов.
Детей выставили на улицу, где они стояли группками, завернувшись в одеяла, под присмотром двух часовых. Во всех комнатах бойцы распотрошили стенные шкафы и пораскрывали тумбочки. В карманах верхней одежды нашли двенадцать сигарет. Яков оглянулся на Рябова, ожидая команды. Детские кровати на металлических пружинах были застелены тонкими матрацами, переворачивать их не хотелось.
- Жить захочешь - скрутишься и там,- сказал Рябов.
Матрацы посрывали с кроватей и побросали на пол. И тут с улицы послышался истерический женский визг.
Яков рванул туда.
Оказывается, поселковые активисты заметили обыск в детском бараке и мёрзнущих на улице воспитанников. Первой к месту событий примчалась Акулина и начала ругаться, а часовой, недолго думая, тюкнул её прикладом в лоб.
Теперь она лежала в грязи и кричала благим матом, из разбитой головы хлестала кровь, над ней склонился Костя, а дети молча жались друг к другу.
- Вы чего это, а?- допытывался директор - пожилой, пьяный дядька - робко заглядывая в глаза бойцов.- Как же это, а?
- Бандиты в посёлке есть?- спросил его Рябов.
- Кроме вас - нету,- всхлипнула Акулина.
Её уже подняли на ноги и перевязывали голову тряпкой.
- Ты мне поумничай тут,- Рябов не ругался, даже голос не повысил, но умничать Акулине сразу расхотелось.- Заместитель вашего главного фашиста Мэтьюза прислал мне карты с местами, где бывают бандиты. Ваш посёлок тоже есть. Американец его красным фломастером на карте обвёл. Врёт, поди?
- Мужики, ну чо вы, в самом деле?- подал голос Костя.- Бывают, конечно, у нас бандиты, а что нам делать? И Косой заглядывал, и другие. Ночевали даже, от фашистов прятались. Предлагаете их не пустить?
- А почему не докладываете?- уточнил Рябов.
- Кому?
- Нам. Моему отряду. Мне, подполковнику Рябову.
- Ну вот, докладываю же. В последний раз две недели назад приезжали. Мы им баню натопили, они парились, в карты играли. Под утро уехали. Можно уже детей в помещение?
Рябов кивнул Косте, Костя кивнул старшим пацанам, и замёрзшие дети потянулись в свой барак.
Бойцы пробежались по остальным зданиям, позаглядывали в комнаты, но уже ничего не переворачивали. Вооружённых не обнаружили. И Рябов уже построил всех, чтобы грузиться в автобусы, как вдруг с периметра, где стояли часовые, послышалась стрельба.
***
Клыкатый сказал своим, что есть один посёлок, где много детей; тамошняя администрация под эту марочку получает дополнительные ништяки - и ни с кем не делится.
Сначала все думали, будто бы там дань стрижёт Косой, но потом случайно
выяснилось, что нет. Поэтому Клыкатый отправил туда Гену и Тоху: поговорить с администрацией и распедалить всё по-хорошему. Настасья тоже напросилась. Интересно же.
Ей нравилось в этом новом коллективе, с Геной. Новые лица, новые ощущения... Она ездила на гоп-стопы, и ей даже давали топорик.
Правда, драться ним пока не приходилось.
Ограбляемые обычно или мрачно молчали, глядя в пол, или истерично просили смилостивиться. Настасье, случалось, жалко было этих несчастных, у которых отбирали одежду, спиртное и деньги, но, с другой стороны, её возбуждало ощущение власти.
А ещё интересно было угадать, где жертвы прячут ценное.
Плюс ещё Гена - такой сильный и мужественный. Настасья ни разу не пожалела о том, что ушла с ним.
В их конторе не было официального главаря.
- У нас - анархия,- всегда говорил Клыкатый.
Самое интересное, что это была настоящая фамилия, а не кличка. Клыкатый называл себя инженером, он собирал сведения обо всём - где что лежит, как охраняется, какие риски - и передавал их желающим. Кто хотел, шёл на дело, отдавая потом Клыкатому заранее оговоренный процент.
Будущую дань с посёлка решили класть на общак. Кандидатуры Гены и Тохи одобрили на самом настоящем собрании акционеров, как называл эти мероприятия Клыкатый.
Выехали к ночи.
В пути было скучно, а из-за рёва двигателя не получалось поговорить. Тоха вёл машину, Гена смотрел на дорогу, а Настасья напевала песенки и отстукивала пальцами ритм на коленках.
Нужный посёлок располагался неподалёку от городских руин. Тоха оставил машину за толстой стеной из красного кирпича, после чего все вылезли из неё и отправились на беседу. Похоже было, что в посёлке царит оживление. Везде горел свет, и между бараками сновали чёрные силуэты.
- Пьянка, что ли?- предположил Тоха.
Гена промолчал, Настасья пожала плечами. Они шли в полный рост, жухлая трава шуршала у них под ногами, как вдруг...
- Стой, кто идёт?- голос послышался шагах в двадцати впереди.
- А ты кто такой?- ответил Гена.
Во тьме клацнул автоматный предохранитель. Опытные Гена с Тохой тотчас же повалились на болотистую землю, а Настасья продолжила идти. Гена не успел повалить её. Видел ли часовой идущих или нет, но две пули из короткой очереди прошили Настасью насквозь.
В следующий миг она ощутила себя лежащей на спине. Гена стрелял из пистолета, а Тоха кричал, как заведённый:
- Уходим! Уходим!
Боль раздирала Настасью на части, тело не слушалось.
- Уходим!- вопил Тоха.- Ну уходим же!
Его вытаращенные глаза и распахнутый рот казались Настасье чёрными провалами на мертвенно-бледной физиономии.
Гена подхватил её, взвалил на себя и побежал, стреляя на ходу. Бойцы сбегались из бараков, выстраивались цепью.
Машина стояла недалеко, но Настасья с каждым шагом казалась всё тяжелее. Она безвольно обвисла на плече Гены, ноги тащились по земле.
- Брось её,- громко зашептал Тоха.- Накроют же нас!
Гена хотел ответить грубостью, но тут бойцы начали стрелять. Бандиты низко пригнулись. Как раз кстати попалась канавка под бетонным блоком, Гена сгрузил раненную туда и быстро, в два гребка ногой, засыпал её палыми листьями и мусором.
- Ты побудь здесь, слышь, Насть, я приеду за тобой! Эти уйдут, и я приеду, не справимся мы с ними вдвоём!
Настасья молчала.
Гена, низко пригнувшись, помчался к машине, которую уже заводил Тоха. На фоне поселковых огней видны были силуэты бегущих бойцов.
Машина рванула с места.
- Фары выключи, придурок!- прошипел Гена.
Тоха погасил фары. Бойцы открыли по машине огонь, пули застучали по борту.
- Жми!- заорал Гена, стреляя из окошка.
Рябов остановил цепь и скомандовал:
- Автобусы сюда.
Водители побежали за транспортом и подогнали его к месту. Погрузились быстро и организованно. Выехали на колею. Мощные фары освещали пространство впереди: руины, лесопосадки, поля.
Никто не разглядел, что за машина была у бандитов.
- Хорошо бы живьём хоть одного захватить для допроса,- сказал в своём автобусе Яков.
Все посмотрели на него. Как же их захватишь, они ведь стреляют!
- Рябов приказал - на поражение,- напомнил один из бойцов.
Местность прочесали тщательно, благо, бензина дали много; однако, бандиты всё же успели уйти. С полчаса автобусы крутились по округе, отыскивая следы, а затем обнаружили около лесопосадки брошенную машину, посечённую пулями.
Рябов скомандовал возвращаться.
В посёлке он собрал администрацию и сказал:
- Нет бандитов, значит?
- Откуда мы знаем, для чего они сюда пёрлись?- огрызнулся Костя.- Вы Любаню зачем убили?
- Какую Любаню?- уточнил Рябов.
- Вот эту.
Любаня, вытянувшись, лежала на столе перед кухней, и малышня издалека пугливо смотрела на неё.
- Это бандиты,- сказал Рябов.- Устроили им тут профилакторий с баней и картами, вот они и убивают.
- Да это ваш боец её пристрелил!- злобно крикнула Акулина, придерживавшая на голове окровавленную тряпку.- Вон тот, в бронике! Прошил очередью!
- А чо я?!- тут же завопил салабон Сидоров, недавно прибившийся к отряду.- Откуда мне знать?! Выскочила какая-то тётка, орёт, матерится, палкой машет! Вдруг она тоже бандитка?
- Это повариха,- объяснил Костя.- Была. Палкой она кашу в баке мешала. Любаня всё умела. А какой борщ варила! У нас недавно два хахла из инспекции здесь проверяли, так она расстаралась для них. Они, хахлы эти, Любаниного борща сожрали чуть ли не ведро и всё не верили, что его русская женщина приготовила.
Рябов зачем-то зашёл в помещение кухни, дверь которой была распахнута настежь. Сопровождал его Костя, ещё два бойца остались у входа.
Всё выглядело так, словно Любаня выскочила в туалет и сейчас вернётся. Грязь, картофельные очистки и окурки на полу, заляпаннная жиром и томатом электрическая плита, пластмассовый бак с водой, в которой барахтался чёрный таракан, кастрюля с прилипшими на дне макаронами.
- Почему же так получается?- заговорил Костя.- Войны, вроде, нет, а наши гибнут.
- Приношу свои извинения,- сказал Рябов, выходя из кухни на улицу.- Инцидент будет тщательно расследован. Группа! По автобусам!
***
Серый и два Вована проводили группу Рябова глазами из-за уличного туалета. У каждого из них карманы уже и так оттопыривались от стреляных гильз, но всех троих обуял охотничий азарт. Пацаны собирали их там, где прошла цепь; прикопченные пороховым дымом, ещё тёплые.
- Вон оттуда эти отстреливались,- Вован-малый показал рукой на кирпичную стену.- Туда и побежали.
Пацаны пригнувшись, разглядывали траву, шаря в ней руками. Луна светила довольно ярко, но Серый всё же влез ладонью в кровавое пятно.
- Пацаны!- прошептал он.- Тут подстрелили кого-то!
Вованы подошли к нему.
Серый оттирал руку пучком жухлой травы.
В лунном свете были видны борозды на земле. Похоже, там кого-то тащили. Пацаны прошли немного, и под бетонным блоком обнаружили кучу мусора, из-под которого торчали женские ноги в туфлях и колготках.
Вованы с воплями кинулись назад. Серый нагнулся и зашуршал травой.
- Эй!- зашептал он.- Ссыкуны! Она живая. Ванечку какого-то зовёт.
В его руках была женская сумочка. Он прошвырнулся по отсекам, деньги забрал себе, маленький топорик тоже, всякую фигню, типа духов, помады и пудры, оставил на месте, с мыслью раздать девчонкам. В одном из кармашков сумочки обнаружилась записка. Серый подпалил спичку, прочитал:
- Жибовидова... Вознесенск...Украина... Слыште, пацаны, да это хахлушка. Я уж думал взрослых позвать, но теперь пусть сдыхает. Пошли отсюда.
Два Вована охотно двинулись к посёлку. Было столько всего рассказать и показать своим друзьям-приятелям! А Серый задержался, чтобы стянуть с раненой туфли - ещё теплые, чуть влажные и немного забрызганные кровью.
***
Сам мистер Грэм не захотел разговаривать с чужаком, отправил помощника, однако, тот вскоре вернулся.
- Поговорите с ним сами,- сказал он.
Грэм опасался провокаций, хотя посетитель внешне на провокатора не очень походил. В барак его не пустили,
- У меня мало времени,- сразу предупредил Грэм.
- Можете называть меня Олег Петрович,- ответил посетитель.- Я пришёл поговорить о детях. Вот.
Он вынул из-за пазухи самый настоящий планшет и сунул под нос Грэму, быстро перелистывая фото.
- Дети. Дети курят. Дети роются в помойке. Дети воруют еду. Смотрите, как они одеты.
- Э-э-э, мистер Как-вас-там, с какой целью вы мне это показываете?
- Думаю, на Западе хватает бездетных семей, которые не прочь были бы усыновить...
- Что???!- перебил Грэм. - Усыновить? Русских детей? Вы с какой планеты, мистер? Усыновлённые русские дети, проживая во вполне благополучных семьях, точно так же роются в мусорках и воруют еду. Я не возьмусь. До свидания.
- Постойте! Можно организовать приют. Собрать этих детей. Учить, лечить. Рабочие места, бюджет, пожертвования! Вы - личность известная, сумеете подать материал, как надо.
Грэм задумался буквально на секунду.
- Идея хороша, мы обдумаем и свяжемся с вами. До свидания.
- Как вы со мной свяжетесь?
- И вам доброго дня. Извините, много работы.
Грэм заскочил в барак, вошёл в комнату, посмотрел в окно. Посетитель постоял, повертел головой, а потом побрёл прочь по колее в грязи.
Грэм оглянулся на своих помощников.
- Ну, чего стоите? У вас работы нет?
Помощники разбрелись по своим углам. Грэм выругался вполголоса и принялся смотреть отснятый материал.