Былички от Мартыненко
Жил-был ежик.
По человеческим понятиям, он непременно накалывал на иглы то грибок, то листок, то яблоко и с этим симпатичным хозяйством семенил куда-то в глубины сада. Но однажды ему встретилась собака. Разговор закончился печально: ежика ранили в бок. Он приполз в соседний сад. Какие-то люди взяли его в дом и принялись лечить. Но ничего не помогло. На третий день ежика не стало. Его похоронили под яблоней. Весь август с дерева гулко падали яблоки. Потом была зима, а за ней весна, и в месяце апреле землю усыпали невесомые бело-розовые лепестки. Из дому вышел человек. И увидел он, что жизнь вернулась в сад. И захотел он рассказать историю о ежике, который спит под яблоней…
Так появилась книга Павла и Натальи Мартыненко «Проход». В невыносимо сочном цвете - синем и охре - показывают нам сад, его лазейки и тропинки, кисть следует за змеящейся на ветру листвой, мы листаем страницу за страницей, и завершает страшную быличку ковчежец с останками «спящего» ежика. Да почему же «проход»? - спрашиваю я. «Ну как, же, - поясняет рассудительный Паша, - он же вроде как Ленин - не живой и не мертвый. Завис между мирами. Прошел некую преграду».
Археологические раскопки, картинки жизни и смерти. Растения и животные. Лубок-ксилография. Книга-короб, книга-житие-бытие. Комикс о пути мужчины и женщины с ребенком по земле. Крест: как древнейший (дописьменный и доисторический) символ пересечения мужского и женского, знак мирового древа и перекрещенных рук, разводящих огонь, чтобы выжить. Крест: распростертый под небом человек. Ничтожный. Великий в осознании своего ничтожества. Тоскующий по небу и толкующий о нем.
Мартыненко - художники. Смыслы облекаются в осязаемые, зримые, имеющие собственную генеалогию формы. Серия «Существительные мужского рода» в десяти графических листах рассказывает-показывает историю мальчика и отца, историю весны, зрелости и осени жизни человеческой. Вот сын ест кашу под горячим солнцем. Вот отец скрестил руки за этим же столом. Вот яблоня «говорит» своей белой пеной о смене поколений. Иконографическая свежесть и чистота цвета идеально ложится на бумагу авторского литья - рыхлую, хранящую вкраплениями память об умершей в ней материи. Книга «Притяжение земли», уменьшенная копия дома, в своем составе содержит навоз, траву и прах, а плоский человечек в ней то стоит, как часовой на посту, то ложится, как погребенный. Полиптих «Зрячий набор» моделирует объемную мир-вселенную. Левая, «рациональная» сторона заполнена девятью табличками с письменами (стилизация древних пиктограмм и протобукв). Правая, иррациональная, симметрично, в девяти образех, дает символы жизни и смерти: нелинейное повествование открывается портретом мальчика в левом верхнем углу полиптиха (в нем узнаются черты сына Паши и Наташи, Мефодия), всматривающегося в мир («зрячесть» как метафора открытости). Двигаясь, как в книге-комиксе, по огромным квадратам картин, мы проходим стадии рождения из женского чрева, узнавания циклической природы бытия (переплетающиеся змеи-годы), любви-креста, воссоединения и отторжения, риска и страха смерти (жук-древоточец с пилой). Это чтение в картинках не хочется прерывать, оно множит внутренние истории, втягивая в бессознательную игру с полузабытыми знаками. Графическая серия «Страшные деньги» возвращает нас в мир товарно-денежных отношений, где лихая радость стяжательства соседствует с ухмылкой «пятачка» и «Ничто. Пусто. Ноль», а банковская номенклатура «руб» возвращает себе этимологическое «рубить».
Обаяние, магия творчества супругов Мартыненко - в абсолютной экзистенциальной честности, аранжированной по-детски бесстрашной фантазией и по-взрослому вдумчивым мастерством. Попав в их пространство, на время забываешь о «коррумпированности» знаков и «смерти автора». Все живы. Автор не читал Барта. Не до того: бумага не терпит пустоты…
Вера Котелевская, куратор проекта "Чрево букв"
Открытие выставки "ЧРЕВО БУКВ": 26 апреля в 17.00
(Ростовский областной музей изобразительных искусств, пр. Чехова, 60)
страничка события в ФБ: http://www.facebook.com/events/559586537405746/
По человеческим понятиям, он непременно накалывал на иглы то грибок, то листок, то яблоко и с этим симпатичным хозяйством семенил куда-то в глубины сада. Но однажды ему встретилась собака. Разговор закончился печально: ежика ранили в бок. Он приполз в соседний сад. Какие-то люди взяли его в дом и принялись лечить. Но ничего не помогло. На третий день ежика не стало. Его похоронили под яблоней. Весь август с дерева гулко падали яблоки. Потом была зима, а за ней весна, и в месяце апреле землю усыпали невесомые бело-розовые лепестки. Из дому вышел человек. И увидел он, что жизнь вернулась в сад. И захотел он рассказать историю о ежике, который спит под яблоней…
Так появилась книга Павла и Натальи Мартыненко «Проход». В невыносимо сочном цвете - синем и охре - показывают нам сад, его лазейки и тропинки, кисть следует за змеящейся на ветру листвой, мы листаем страницу за страницей, и завершает страшную быличку ковчежец с останками «спящего» ежика. Да почему же «проход»? - спрашиваю я. «Ну как, же, - поясняет рассудительный Паша, - он же вроде как Ленин - не живой и не мертвый. Завис между мирами. Прошел некую преграду».
Археологические раскопки, картинки жизни и смерти. Растения и животные. Лубок-ксилография. Книга-короб, книга-житие-бытие. Комикс о пути мужчины и женщины с ребенком по земле. Крест: как древнейший (дописьменный и доисторический) символ пересечения мужского и женского, знак мирового древа и перекрещенных рук, разводящих огонь, чтобы выжить. Крест: распростертый под небом человек. Ничтожный. Великий в осознании своего ничтожества. Тоскующий по небу и толкующий о нем.
Мартыненко - художники. Смыслы облекаются в осязаемые, зримые, имеющие собственную генеалогию формы. Серия «Существительные мужского рода» в десяти графических листах рассказывает-показывает историю мальчика и отца, историю весны, зрелости и осени жизни человеческой. Вот сын ест кашу под горячим солнцем. Вот отец скрестил руки за этим же столом. Вот яблоня «говорит» своей белой пеной о смене поколений. Иконографическая свежесть и чистота цвета идеально ложится на бумагу авторского литья - рыхлую, хранящую вкраплениями память об умершей в ней материи. Книга «Притяжение земли», уменьшенная копия дома, в своем составе содержит навоз, траву и прах, а плоский человечек в ней то стоит, как часовой на посту, то ложится, как погребенный. Полиптих «Зрячий набор» моделирует объемную мир-вселенную. Левая, «рациональная» сторона заполнена девятью табличками с письменами (стилизация древних пиктограмм и протобукв). Правая, иррациональная, симметрично, в девяти образех, дает символы жизни и смерти: нелинейное повествование открывается портретом мальчика в левом верхнем углу полиптиха (в нем узнаются черты сына Паши и Наташи, Мефодия), всматривающегося в мир («зрячесть» как метафора открытости). Двигаясь, как в книге-комиксе, по огромным квадратам картин, мы проходим стадии рождения из женского чрева, узнавания циклической природы бытия (переплетающиеся змеи-годы), любви-креста, воссоединения и отторжения, риска и страха смерти (жук-древоточец с пилой). Это чтение в картинках не хочется прерывать, оно множит внутренние истории, втягивая в бессознательную игру с полузабытыми знаками. Графическая серия «Страшные деньги» возвращает нас в мир товарно-денежных отношений, где лихая радость стяжательства соседствует с ухмылкой «пятачка» и «Ничто. Пусто. Ноль», а банковская номенклатура «руб» возвращает себе этимологическое «рубить».
Обаяние, магия творчества супругов Мартыненко - в абсолютной экзистенциальной честности, аранжированной по-детски бесстрашной фантазией и по-взрослому вдумчивым мастерством. Попав в их пространство, на время забываешь о «коррумпированности» знаков и «смерти автора». Все живы. Автор не читал Барта. Не до того: бумага не терпит пустоты…
Вера Котелевская, куратор проекта "Чрево букв"
Открытие выставки "ЧРЕВО БУКВ": 26 апреля в 17.00
(Ростовский областной музей изобразительных искусств, пр. Чехова, 60)
страничка события в ФБ: http://www.facebook.com/events/559586537405746/