Наталия Черных: отзыв
Наталия Черных kamenah выложила на сайт "На середине мира" подборку моих стихов, за что ей низкий поклон.
Не знаю, как относиться к её оценке моего "филологизма": так ли он очевиден или нет, я не могу понять. В любом случае, её отклик мне показался очень точным в каких-то поворотах и нюансах...
Мне доводилось слышать самые противоположные отзывы на мои тексты: от уничижительного "это всего лишь зарифмованные эмоции, а не поэзия" (в общем, голый биографизм, "женские" стишки) до чуть ли не упрёка в темноте, герметизме и высоколобости. Даже не знаю, как оно на самом деле (и есть ли оно, это "на самом деле", а? :))).
Но вот сам текст отзыва Наталии Черных:
"О стихах Веры Котелевской"
http://kamenah.livejournal.com/623880.html
а вот сама подборка: http://seredina-mira.narod.ru/kotelevskaya-vera.html
Публикация Веры Котелевской - отчасти риск. Это стихи филолога и о филологии. В них - существование текста только в самом тексте. Хотя возможно - если разгерметизировать филологическое пространство - текст начнёт развиваться совершенно иначе. Тем не менее, подборка удачная - хотя бы тем, что представляет для Середины Мира не совсем обычную точку зрения - филолога на поэзию, а тем более - на свои собственные стихи. Это рефлексия на рефлексию - отзыв на отзыв. Тем интереснее, как живёт поэзия в этом зеркальном мире.
***
Летом мне снятся наши мёртвые.
Переходят границу легче, сирень
нюхают по очереди, на цыпочки
поднимаются (большинство невысокого роста).
Конечно, не без глупостей: например, сирень.
Я тоже не сразу заметила, что в июле.
Или вот обнимают, хотя никогда, ни разу.
Может быть, летний слух - тоньше.
Я отворяюсь, становлюсь любопытной.
Иначе зачем так часто, выпукло, в цвете?
Знают ли они, что я уже не осиливаю Руссо?
не пишу в блокнот? не помню, во что одета?
всё реже рифмую (мускулистый стих напоминает спортсмена).
В гимнастике нарциссизма столько труда,
что стыдно.
Не приходите только глиняные и голые:
в скульптуре
всегда мне чудилось что-то мёртвое,
остановленное не в свой час.
Летом неведомое,
как иностранец,
вдруг протягивает розовую жвачку.
Сюжет триллера средней руки - и вдруг переворачивается. Говорящий внезапно посмотрел на себя глазами этого "мёртвого". Ассоциаций может быть много: от юнговских "мёртвых" до советских артистов кино и театра. Но не важно, что именно скрывают эти "мёртвые". Это совершенно другой мир, в котором нет привычного герметизма. И человек, чувствующий опасное для себя шипение сжатого воздуха, находит в себе силы поменять точку зрения. Вся публикация - как это одно движение. Упругая, почти резиновая жизнь, кажется, защищённая со всех сторон - открывает лицо катастрофы.
...и я застану конец мира в полпути
за пачкой кофе в шлёпанцах домашних
и не смогу ни слова прокричать
на ватном языке моей печали
под мраморной улыбкою природы,
пакующей последние холсты.
Есть разные слова - постапокалиптический, эсхатологический. Настроение, что вот-вот уйдёт из-под ног земля сегодня свойственно всем. Или почти всем. Тем легче на нём заработать: имя, деньги, славу. Тем сложнее увидеть в обычных предметах - последние холсты.
Не знаю, как относиться к её оценке моего "филологизма": так ли он очевиден или нет, я не могу понять. В любом случае, её отклик мне показался очень точным в каких-то поворотах и нюансах...
Мне доводилось слышать самые противоположные отзывы на мои тексты: от уничижительного "это всего лишь зарифмованные эмоции, а не поэзия" (в общем, голый биографизм, "женские" стишки) до чуть ли не упрёка в темноте, герметизме и высоколобости. Даже не знаю, как оно на самом деле (и есть ли оно, это "на самом деле", а? :))).
Но вот сам текст отзыва Наталии Черных:
"О стихах Веры Котелевской"
http://kamenah.livejournal.com/623880.html
а вот сама подборка: http://seredina-mira.narod.ru/kotelevskaya-vera.html
Публикация Веры Котелевской - отчасти риск. Это стихи филолога и о филологии. В них - существование текста только в самом тексте. Хотя возможно - если разгерметизировать филологическое пространство - текст начнёт развиваться совершенно иначе. Тем не менее, подборка удачная - хотя бы тем, что представляет для Середины Мира не совсем обычную точку зрения - филолога на поэзию, а тем более - на свои собственные стихи. Это рефлексия на рефлексию - отзыв на отзыв. Тем интереснее, как живёт поэзия в этом зеркальном мире.
***
Летом мне снятся наши мёртвые.
Переходят границу легче, сирень
нюхают по очереди, на цыпочки
поднимаются (большинство невысокого роста).
Конечно, не без глупостей: например, сирень.
Я тоже не сразу заметила, что в июле.
Или вот обнимают, хотя никогда, ни разу.
Может быть, летний слух - тоньше.
Я отворяюсь, становлюсь любопытной.
Иначе зачем так часто, выпукло, в цвете?
Знают ли они, что я уже не осиливаю Руссо?
не пишу в блокнот? не помню, во что одета?
всё реже рифмую (мускулистый стих напоминает спортсмена).
В гимнастике нарциссизма столько труда,
что стыдно.
Не приходите только глиняные и голые:
в скульптуре
всегда мне чудилось что-то мёртвое,
остановленное не в свой час.
Летом неведомое,
как иностранец,
вдруг протягивает розовую жвачку.
Сюжет триллера средней руки - и вдруг переворачивается. Говорящий внезапно посмотрел на себя глазами этого "мёртвого". Ассоциаций может быть много: от юнговских "мёртвых" до советских артистов кино и театра. Но не важно, что именно скрывают эти "мёртвые". Это совершенно другой мир, в котором нет привычного герметизма. И человек, чувствующий опасное для себя шипение сжатого воздуха, находит в себе силы поменять точку зрения. Вся публикация - как это одно движение. Упругая, почти резиновая жизнь, кажется, защищённая со всех сторон - открывает лицо катастрофы.
...и я застану конец мира в полпути
за пачкой кофе в шлёпанцах домашних
и не смогу ни слова прокричать
на ватном языке моей печали
под мраморной улыбкою природы,
пакующей последние холсты.
Есть разные слова - постапокалиптический, эсхатологический. Настроение, что вот-вот уйдёт из-под ног земля сегодня свойственно всем. Или почти всем. Тем легче на нём заработать: имя, деньги, славу. Тем сложнее увидеть в обычных предметах - последние холсты.