Бездна
…Натужный рев моторов ворвался ему в уши, необъяснимый, но волнующий аромат - смесь запаха авиационного керосина, выхлопных газов, воздуха за бортом, будоражил кровь и заставлял предательски дрожать колени. Они сидели на скамейках, протянувшихся вдоль бортов десантного отсека Ми-8 и старались не смотреть друг на друга. Антон, слегка повернув голову, глянул в иллюминатор. Пухлая зеленая масса стеной перла на плексиглас и продолжала предательски крениться, закрывая весь сектор обзора. Между тем изменений вектора тяжести Антон не ощущал, мог хоть сейчас встать и пойти по металлическому полу. Мог бы… если бы ноги не были как ватные. Нет, страха не было, было очень странное ощущение, непонятное непосвященному. Даже перворазник не поймет его. Ему что, прыгнул балдой вперед; отвертел свои - ноги, жопа, голова; плюхнулся о землю сырую (и хорошо если плюхнулся удачно) и гордый собой пошел снимать девок. Вот он я - герой! И ведь даже не понял зеленый, что же случилось… А второй раз нырнуть, сударь мой, не пробовали?! А третий? Хотя третий - это уже проще.
Антон хорошо помнил первый прыжок - судорожный бессмысленный рывок вперед, суматошная мысль: - Еб… что же я наделал…! - Осознание того, что уже ничего не переиграть, обратно не вернуться, поздно!!! И удаляющееся брюхо вертолета. Жуткая, невозможная тишина, охватившая все существо, падающего в бездну человека, рывок раскрывшегося купола (и это 10 G обещанные инструктором?). Удаляющееся зудение вертушки. Парение…? Батюшка! Вы начитались книжек... Земля, такая далекая, приближается с ужасающей, неотвратимой быстротой и надо что-то делать! Попытка (удачная, слава Богу) развернуть купол против ветра, рывок на лямках, в попытке подтянуться (а оно надо, сколько еще лететь?) И накинувшаяся на ноги земля, ударом по ногам, свалившая, распростершая покорное ей тело. Сильный удар, а что же вы хотели? Вертолетная ВПП вымощенная металлическим листом - это не холмик свежей земли. Он видел недавно такие. Неподалеку. Кладбище отстоит от аэродрома метров на двести... Он лежал на металлическом покрытии бездумно раскинув руки и глядя в небо из которого свалился сюда только что. Первая мысль, сформированная в сознании «Живой!». Попытался встать на ноги, вскрикнул от боли. Правой ноге хорошо досталось. Но что делать. Собрал, вяло шевелящийся на земле купол, в бесформенный ком, вскинул вместе с ранцем на плечо (16 кг. это не хухры-мухры) и похромал на старт. Хорошо отпечатался в памяти втык, за то, что долго лежал на ВПП…
- Приготовиться, - выпускающий бодро прошел вдоль ряда. Ему что выбрасывается себе на «крыле», за плечами, минимум, полторы тысячи прыжков, смеется…
Недавно, на сборах, он соригинальничал, выпадая спиной вперед, задвинул за собой дверь в салон вертушки. Это сняли на пленку, прокрутили затем в обратном направлении, получилось забавно… Смейся, смейся, а то мы не помним, что пару дней назад у Кузи случились три подряд отцепки (спасибо запаске). И все это в день рождения… А на прошлых сборах девчонка из спортсменов не взяла с собой стропорез. Основной купол сложился, а стропы обрезать было нечем..! На земле труп пришлось упаковывать в целлофан, а из 24 строп (выдерживающих дикую нагрузку) были перегрызены больше половины…
Автомат, казалось укрепленный довольно надежно и удобно, больно давил на плечо. Камуфляж казался неудобным и лишним, шлем больно драл волосы. Но все ощущения разом исчезли, когда рядом с бортом вертушки промелькнули размытые полосы зенитного огня.
- Пошел! - заорал выпускающий, сдвигая дверь салона. Ворвавшийся поток воздуха вынес из головы абсолютно все, тело стало легким и невесомым, исчезли все ощущения и мысли. За борт нырял комок бесплотной субстанции, нацеленный на одно - выжить. Попытка лечь на поток не удалась, стропа едва не захлестнула правую руку; еле успел убрать, иначе - прощай рука. Привычный уже рывок купола. Руку прочь с потертого кольца запаски. Автомат в боевое положение. Не успеть... Антон успел еще отстраненно подумать о том, что никогда раньше не размышлял об опасности остаться в воздухе, когда ряд несильных, упругих толчков в грудь перечеркнули мысли и дыхание…
… Он вскинулся от собственного крика. В аудитории было тихо. Тихо настолько, что он успел расслышать чей-то смешок. Преподаватель недоуменно замолкнув, смотрел на него, нелепо зажав в руке мел. Девчонки на соседнем ряду насмешливо шептались о чем то, поглядывая хитрющими глазами. Все остальные уже отворачивались, делая вид, что ничего не случилось… Лишь тот странный, молчаливый и отчужденный от всех парень, по обыкновению забившийся в самый угол аудитории, смотрел на него без насмешки, понятливо, расширившимися огромными зрачками глаз, из которых на мир тоже глядела бездна…
Антон хорошо помнил первый прыжок - судорожный бессмысленный рывок вперед, суматошная мысль: - Еб… что же я наделал…! - Осознание того, что уже ничего не переиграть, обратно не вернуться, поздно!!! И удаляющееся брюхо вертолета. Жуткая, невозможная тишина, охватившая все существо, падающего в бездну человека, рывок раскрывшегося купола (и это 10 G обещанные инструктором?). Удаляющееся зудение вертушки. Парение…? Батюшка! Вы начитались книжек... Земля, такая далекая, приближается с ужасающей, неотвратимой быстротой и надо что-то делать! Попытка (удачная, слава Богу) развернуть купол против ветра, рывок на лямках, в попытке подтянуться (а оно надо, сколько еще лететь?) И накинувшаяся на ноги земля, ударом по ногам, свалившая, распростершая покорное ей тело. Сильный удар, а что же вы хотели? Вертолетная ВПП вымощенная металлическим листом - это не холмик свежей земли. Он видел недавно такие. Неподалеку. Кладбище отстоит от аэродрома метров на двести... Он лежал на металлическом покрытии бездумно раскинув руки и глядя в небо из которого свалился сюда только что. Первая мысль, сформированная в сознании «Живой!». Попытался встать на ноги, вскрикнул от боли. Правой ноге хорошо досталось. Но что делать. Собрал, вяло шевелящийся на земле купол, в бесформенный ком, вскинул вместе с ранцем на плечо (16 кг. это не хухры-мухры) и похромал на старт. Хорошо отпечатался в памяти втык, за то, что долго лежал на ВПП…
- Приготовиться, - выпускающий бодро прошел вдоль ряда. Ему что выбрасывается себе на «крыле», за плечами, минимум, полторы тысячи прыжков, смеется…
Недавно, на сборах, он соригинальничал, выпадая спиной вперед, задвинул за собой дверь в салон вертушки. Это сняли на пленку, прокрутили затем в обратном направлении, получилось забавно… Смейся, смейся, а то мы не помним, что пару дней назад у Кузи случились три подряд отцепки (спасибо запаске). И все это в день рождения… А на прошлых сборах девчонка из спортсменов не взяла с собой стропорез. Основной купол сложился, а стропы обрезать было нечем..! На земле труп пришлось упаковывать в целлофан, а из 24 строп (выдерживающих дикую нагрузку) были перегрызены больше половины…
Автомат, казалось укрепленный довольно надежно и удобно, больно давил на плечо. Камуфляж казался неудобным и лишним, шлем больно драл волосы. Но все ощущения разом исчезли, когда рядом с бортом вертушки промелькнули размытые полосы зенитного огня.
- Пошел! - заорал выпускающий, сдвигая дверь салона. Ворвавшийся поток воздуха вынес из головы абсолютно все, тело стало легким и невесомым, исчезли все ощущения и мысли. За борт нырял комок бесплотной субстанции, нацеленный на одно - выжить. Попытка лечь на поток не удалась, стропа едва не захлестнула правую руку; еле успел убрать, иначе - прощай рука. Привычный уже рывок купола. Руку прочь с потертого кольца запаски. Автомат в боевое положение. Не успеть... Антон успел еще отстраненно подумать о том, что никогда раньше не размышлял об опасности остаться в воздухе, когда ряд несильных, упругих толчков в грудь перечеркнули мысли и дыхание…
… Он вскинулся от собственного крика. В аудитории было тихо. Тихо настолько, что он успел расслышать чей-то смешок. Преподаватель недоуменно замолкнув, смотрел на него, нелепо зажав в руке мел. Девчонки на соседнем ряду насмешливо шептались о чем то, поглядывая хитрющими глазами. Все остальные уже отворачивались, делая вид, что ничего не случилось… Лишь тот странный, молчаливый и отчужденный от всех парень, по обыкновению забившийся в самый угол аудитории, смотрел на него без насмешки, понятливо, расширившимися огромными зрачками глаз, из которых на мир тоже глядела бездна…