Уголовники - большевики. Большевики - уголовники
В 1890 году итальянский профессор и директор клиники психически больных Чарльз Ломброзо выпустил труды «Анархисты», «Политическая преступность и революция». Ломброзо не возлюбили большевики, они уничтожили переводы его трудов, по той лишь причине, что всех революционеров Ломброзо так же относил к потенциальным преступникам.
Он считал, что такие люди опасны, так как поддерживают животное поведение среди людей, достижение цели любыми способами (убийством и войной). Они убивают людей ради человечества, что само по себе не может быть адекватным. Уже после этого генная инженерия подтвердила тот факт, что у преступников хромосомные нарушения наблюдаются гораздо чаще, чем у законопослушных людей.
Ни для кого не секрет, что в марте 1917 года была подписана всеобщая амнистия, в результате чего уголовники обрели полную свободу. Такие люди были очень наглы и жестоки.
Профессор П. Вечоркевич говорит:
«Совершаемые Советами преступления отличались ещё большей жестокостью, чем преступления Вермахта на Западе. Недавно одна женщина, в то время еще маленькая девочка, рассказала мне о такой, запомнившейся ей картине. Где-то на Подоле или Волыни, в деревне, в которой она жила, большевики взяли в плен польского полковника, врача.
„Развлекались“ они с ним следующим образом: распороли ему живот, накрутили внутренности на лебедку колодца и, приведя в движение ручку, вынудили его бегать по кругу, коля его штыками под смех и крики».
Этому подтверждения строки из произведения И.А.Бунина "Окаянные дни":
«У Ш., кроме нас, Д. и Грузинский. Грузинскому рассказывал в трамвае солдат:
"Хожу без работы, пошел в совет депутатов просить места -- мест, говорят, нету, а вот тебе два ордера на право обыска, можешь отлично поживиться. Я их послал куда подале, я честный человек..." »
Но нет смысла таить тот факт, что революционеры были самыми настоящими преступниками. Сегодня мне хотелось бы вспомнить, как о них отзывались писатели, которых настигла участь жить в это тяжёлое время.
Снятие царской символики со зданий в Томске. 7 марта 1917 года.
Уникальное произведение Бунина «Окаянные дни» хранит в себе очень яркое описание минувших событий. Бунин говорит о большевиках так:
«Одна из самых отличительных черт революций -- бешеная жажда игры, лицедейства, позы, балагана. В человеке просыпается обезьяна».
«Арестован одесский комитет "Русского народно-государственного союза" (16 человек, среди них какой-то профессор) и вчера ночью весь расстрелян, "ввиду явной активной действительности, угрожающей мирному спокойствию населения". О спокойствии населения, видите ли, заботятся!»
«А в красноармейцах главное -- распущенность. В зубах папироска, глаза мутные, наглые, картуз на затылок, на лоб падает "шевелюр". Одеты в какую-то сборную рвань. Иногда мундир 70-х годов, иногда, ни с того ни с сего, красные рейтузы и при этом пехотная шинель и громадная старозаветная сабля».
«В "Известиях",-- ох, какое проклятое правописание!...»
«Тон газет все тот же,-- высокопарно-площадной жаргон,-- все те же угрозы, остервенелое хвастовство, и все так плоско, лживо так явно, что не веришь ни единому слову и живешь в полной отрезанности от мира, как на каком-то Чертовом острове».
«Читали статейку Ленина. Ничтожная и жульническая -- то интернационал, то "русский национальный подъем"».
«Проф. Евгений Щепкин, "комиссар народного просвещения", передал управление университетом "семи представителям революционного студенчества", таким, говорят, негодяям, каких даже и теперь днем с огнем поискать».
«Жена архитектора Малиновского, тупая, лобастая, за всю свою жизнь не имевшая ни малейшего отношения к театру, теперь комиссар театров: только потому, что они с мужем друзья Горького по Нижнему».
«Вечером у Б. Рассказывал про Фриче, которого видел на днях. "Да, да, давно ли это была самая жалкая и смиренная личность в обшарпанном сюртучишке, а теперь -- персона, комиссар иностранных дел, сюртук с атласными отворотами!"»
«Я сидел с Горьким и финским художником Галленом. И начал Маяковский с того, что без всякого приглашения подошел к нам, вдвинул стул между нами и стал есть с наших тарелок и пить из наших бокалов… А там он вскочил на стул и так похабно заорал что-то, что министр оцепенел. <…> Но мало того: к безмерному изумлению посла, вдруг пришла в дикое и бессмысленное неистовство и вся зала: зараженные Маяковским, все ни с того ни с сего заорали и стали бить сапогами в пол, кулаками по столу, стали хохотать, выть, визжать, хрюкать и -- тушить электричество».
Кадр из фильма "Собачье сердце" 1988г.
М.А.Булгаков в повести «Собачье сердце» также с возмущением пишет:
« И вот, в течение этого времени до марта тысяча девятьсот семнадцатого года не было ни одного случая - подчеркиваю красным карандашом н и о д н о г о, чтобы из нашего парадного внизу при общей незапертой двери пропала бы хоть одна пара калош. Заметьте, здесь двенадцать квартир, у меня прием. В марте семнадцатого в один прекрасный день пропали все калоши, в том числе две пары моих, три палки, пальто и самовар у швейцара».
«Но я спрашиваю: почему, когда началась вся эта история, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице? Почему калоши нужно до сих пор еще запирать под замок? И еще приставлять к ним солдата, чтобы кто-либо их не стащил? Почему убрали ковер с парадной лестницы? Разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? Разве где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд Калабуховского дома на Пречистенке следует забить досками и ходить кругом через черный двор? Кому это нужно? Почему пролетарий не может оставить свои калоши внизу, а пачкает мрамор? <…> На какого черта убрали цветы с площадок? Почему электричество, которое, дай бог памяти, тухло в течение двадцати лет два раза, в теперешнее время аккуратно гаснет раз в месяц? »
Эти строки становятся подтверждением того, что в годы гражданской войны красная армия в большинстве своём состояла из босяков, преступников и воров. Люди, родившиеся в начале ХХ века в трудящихся крестьянских семьях, стали жертвами красного террора, а затем и раскулачивания. Выгоняли большие семьи из построенных собственными руками домов и заселяли туда алкоголиков и тунеядцев.
А. Платонов «Котлован»:
"Снег падал на холодную землю, собираясь остаться в зиму; мирный покров застелил на сон грядущий всю видимую землю, только вокруг хлевов снег растаял и земля была черна, потому что теплая кровь коров и овец вышла из-под огорож наружу и летние места оголились. Ликвидировав весь последний дышащий живой инвентарь, мужики стали есть говядину и всем домашним также наказывали ее кушать; говядину в то краткое время ели, как причастие, - есть никто не хотел, но надо было спрятать плоть родной убоины в свое тело и сберечь ее там от обобществления".
Сложно говорить о том, так ли безграмотен был тот крестьянский народ, ведь некоторые из них осмеливались подать в суд на такой беспредел. Но, конечно, никакой суд не мог им помочь в те жестокие годы. Именно революция зародила в людях страх и ненависть к власти. Уже несколько поколений люди боятся говорить, потому что власть то и дело оказывалась в руках преступников.
Советская власть была сильно погружена в свою утопическую марксистскую теорию, считая, что преступность идёт лишь от недостаточно хорошо устроенного общества, отвергая всевозможные личные мотивы. Всё это сильно притормозило развитие криминалистики в СССР.
Click to viewПо сей день много и тех, кто восхваляет революционеров-преступников, разделяя с ними их теорию о достижении цели любыми жертвами.
По сей день в России тысячи улиц и сотни городов названы городов в честь "великих" революционеров-террористов
Хотя сами эти революционеры даже не ожидали, что получится свергнуть власть и радовались как девицы, когда внезапно сбылись их планы. Узнав в марте о февральской революции (тщательно спланированной операции военных ведомств ряда враждебных государств) Ленин в спешке прибыл в Россию.
Во всякое переходное время поднимается эта сволочь, которая есть в каждом обществе, и уже не только безо всякой цели, но, уже не имея и признака мысли, а лишь выражая собой изо всех сил беспокойство и нетерпение. Между тем эта сволочь, сама не зная того, почти всегда подпадает под команду той малой кучки «передовых», которые действуют с определенной целью, и та направляет весь этот сор куда ей угодно, если только сама не состоит из совершенных идиотов, что, впрочем, тоже случается…
В чем состояло наше смутное и от чего к чему был переход - я не знаю, да и никто, я думаю, не знает… А между тем дряннейшие людишки получают вдруг перевес, и стали громко критиковать все священное, тогда как прежде рта не открывали, а первейшие люди, до тех пор благополучно державшие верх, стали вдруг их слушать, а сами молчать; а иные так позорнейшим образом подхихикивать.»
Ф.М.Достоевский, «Бесы»