Паттерны
Скажу своё слово против известного набора изречений относительно «повторюшек»: не повторяйся и не повторяй за другими. Однако, я не пониманию этот скепсис: что значит этот запрет, если, в сущности, мы лишь копируем, в преломлении своего характера, памяти и воображения, то что видим? Оригинал - это пик самобытного ума, который, правда, на 70-80% состоит из эклектической нарезки увиденного им прежде.
Повторяйтесь и наблюдайте: живому уму нужен самый богатый ряд аналогий. Всё это суть ревность менее популярного индивидуума, перед более популярным: почему ты вторишь ему, а не мне? Ну и, естественно, право собственности, на тот или иной паттерн. Другой вопрос, совершенно другой, что не каждое повторение оказывается матерью учения, так как вы можете столкнуться с филистером, эпигоном, занятым лишь смехотворным пародированием. Своеобразный карго-учитель. Шарлатан. Но и здесь ответ кроется в недостаточной наблюдательности, где человек, всячески уклоняющийся от обучения, а также наблюдения за другими, вечно стараясь удерживать себя в строгих рамках своей «оригинальности», становится падким на элементарщину (не стыдно обладать всеобщим знанием), и ждёт когда его «пригласят» к действу.
Демонстрируемая же «баснословная» оригинальность и уникальность - это брошенный в лицо обывателю фарс. Не может человек действительно самобытный, своеобразный, так старательно подчёркивать свои особенности, и не только потому что они заметны и без того, но и потому что каждая такая мыслительная, интеллектуальная новелла - преграда для общения, работы, а также затруднение контакта с окружающими. Дискутировать о чём либо, в сложных терминах, вне академического или специального круга, с уже устоявшейся лексикой и терминологией, занятие совершенно бессмысленное, так как за этим не стоит точного понимания выводимых нами слов. Так мы путаемся в определениях. Поэтому подобный человек, даже при сложной речевой конструкции, которая дублирует особенность логического «синтаксиса», будет стремиться максимально упрощать конструкцию, но упрощать не теми или иными труизмами (сокращением деталей), но выведением и обособлением максимально простых, но функциональных деталей из общей конструкции, поступательным дедуктивным дроблением изучаемого явления по нисходящей. Так стоит говорить просто о сложно: одно высказывание - один рассматриваемый элемент. К тому же, оригинальность является постоянным источником неудобства: логика материальна, в том плане, что она обращена вовне, и строит своеобразную явственную конструкцию из речи, поведения, привычек и норм. И каждый такой своеобразный изгиб - представляет из себя угол, с которым сталкиваются случайные прохожие. И каждый такой удар, делает для людей встречу с вами - невыносимой, а ваше существование - ещё более отчуждённым.
Повторяйтесь и наблюдайте: живому уму нужен самый богатый ряд аналогий. Всё это суть ревность менее популярного индивидуума, перед более популярным: почему ты вторишь ему, а не мне? Ну и, естественно, право собственности, на тот или иной паттерн. Другой вопрос, совершенно другой, что не каждое повторение оказывается матерью учения, так как вы можете столкнуться с филистером, эпигоном, занятым лишь смехотворным пародированием. Своеобразный карго-учитель. Шарлатан. Но и здесь ответ кроется в недостаточной наблюдательности, где человек, всячески уклоняющийся от обучения, а также наблюдения за другими, вечно стараясь удерживать себя в строгих рамках своей «оригинальности», становится падким на элементарщину (не стыдно обладать всеобщим знанием), и ждёт когда его «пригласят» к действу.
Демонстрируемая же «баснословная» оригинальность и уникальность - это брошенный в лицо обывателю фарс. Не может человек действительно самобытный, своеобразный, так старательно подчёркивать свои особенности, и не только потому что они заметны и без того, но и потому что каждая такая мыслительная, интеллектуальная новелла - преграда для общения, работы, а также затруднение контакта с окружающими. Дискутировать о чём либо, в сложных терминах, вне академического или специального круга, с уже устоявшейся лексикой и терминологией, занятие совершенно бессмысленное, так как за этим не стоит точного понимания выводимых нами слов. Так мы путаемся в определениях. Поэтому подобный человек, даже при сложной речевой конструкции, которая дублирует особенность логического «синтаксиса», будет стремиться максимально упрощать конструкцию, но упрощать не теми или иными труизмами (сокращением деталей), но выведением и обособлением максимально простых, но функциональных деталей из общей конструкции, поступательным дедуктивным дроблением изучаемого явления по нисходящей. Так стоит говорить просто о сложно: одно высказывание - один рассматриваемый элемент. К тому же, оригинальность является постоянным источником неудобства: логика материальна, в том плане, что она обращена вовне, и строит своеобразную явственную конструкцию из речи, поведения, привычек и норм. И каждый такой своеобразный изгиб - представляет из себя угол, с которым сталкиваются случайные прохожие. И каждый такой удар, делает для людей встречу с вами - невыносимой, а ваше существование - ещё более отчуждённым.