О том, как правильно построенный язык сам сдает позиции опыту
Небольшое рассуждение о том, как следует пользоваться языком, чтобы избежать философии.
На сегодняшний день в аналитической философской традиции существует два доминирующих взгляда на природу такого явления, как истина. Оба сходятся на том, что истина есть свойство выражений иметь значение (иными словами, истинно то высказывание, которому можно поставить в соответствие какое-либо значение). Но вот касательно природы последнего, то есть значения, взгляды устремились в разные стороны.
Лагерь когерентистов считает, что значение - это некое свойство всей системы высказываний, и истинно только то, что согласуется со всей системой. Коррреспондисты же утверждают, что значение - это свойство каждого отдельного выражения отсылать к определенного рода фактам реальности, и истинно то, что с такими фактами связано. Ни у тех, ни у других одназначно свою позицию отстоять не получается. В этой статье изложена моя попытка примирить оба конкурирующих лагеря.
Постановка методологии
Для начала хотелось бы заострить внимание на важном моменте. Единственный инструмент, с помощью которого я буду исследовать проблему - это язык, а конкретно набор печатных символов, которые Вы видите на мониторе. Традиционно, философия, как и любой другой жанр литературы, от научной до художественной, пользуется только этим инструментом в своих исследованиях. Однако, стоит понимать, что язык далеко не единственный и, возможно, не самый важный способ исследования окружающей действительности. В один ряд с ним можно поставить эксперимент, наблюдение, творчество и множество других внеязыковых способов взаимодействия с окружающим миром. Язык - лишь один из них.
Тем не менее, как легко заметить, все эти альтернативные способы исследования все же отражены в языке своим особым видом синтаксиса, каждому из которых свойственнен уникальный набор терминов. Лингвист будет говорить о морфемах, фонемах и, ученый о объектах, предметах и , а художник об образах, чувствах. Все это разные подструктуры общего синтакисиса языка.
Для нашей проблемы, а именно исследования проблемы значения выражений, важно ввести лишь двоякое разделение синтаксиса на объектный язык, описывающим разного рода внеязыковые явления, и метаязык, описывающим только элементы самого языка. Для этого нам придется ввести своего рода мета-метаязык, который бы рассматривал оба вышеупомянутых подязыка как взаимозависимые части синтаксиса общего языка. Элементы объектного языка мы будем брать в одинарные кавычки (""), а элементы метаязыка, в двойные(<"">), имея в виду, что рассматриваем термины объектного языка, как "слова", а не как "объекты". Воспользовавшись мета-метаязыком станет понятно, что "значение" и
<"значение"> элементы разных синтаксисов, и для того, чтобы понять, что значит второе нам необходимо разобраться, не только в том, какую дискрипцию дать первому, но и то, каким образом оно со вторым связано.
Невыразимость семантики внутриязыковыми методами
Допустим, некий философ утверждает, что "душа первичнее бренного тела". Логично будет спросить, что значат эти слова. Естественным путем философ пустит в ход свой привычный инструмент - речевой аппарат и попытается как-то эти слова объяснить, например, используя фразы "эти вещи находятся в моем сознании" или "это особые понятия и мысли", и тут же совершит ошибку: описание значения выражения, ссылаясь на другие слова языка, неизбежно ведет к регрессу в бесконечность, так как крайние слова, в свою очередь, тоже потребуют значения и так далее. Математически в нашем мета-метаязыке проблему можно описать так: <Значение "х" есть x1> -> <значение "х1" есть x2>->… <значение "xn-1" есть хn>, при n стремящемся к бесконечности. Наличие регресса легко объяснить наличием скрытой рекурсии (порочный логический круг), которая присутствиет в самой постановке вопроса о значении (<значение "x" есть значение "x1">). Поэтому, любые попытки говорить о чем-либо изначально обречены на неудачу из-за постоянно стерегущей за углом рекурсии. Значение как будто все время бежит от нас, настойчиво предлагая выйти за пределы языка.
Решение данной проблемы видится только одно - мы должны принять аксиоматический язык, в котором запрещалась бы рекурсия в рассуждениях о значении. Иными словами, любое выражение вида <значение "х" есть x1> должно быть последним - правила применения языка не должны предполагать дальнейшей дискуссии по поводу значения самого "x1". Добиться этого можно внедрением аксиоматических положений, описывающих значение, правила употребления которых запрещали бы дальнейшее обсуждение их собственных значений. Но это пораждает новую проблему.
Неограниченное количество синтаксических конструкций
Ничто не мешает нам принять все те же фразы философа о значении из предыдущего пункта, слегка их изменив в виду введения мета-метаязыка, как аксиоматические. Мы легко могли бы принять правила, согласно которым запрещалось бы дальнейшее обсуждение таких положений как <значение "значения" - это мысль>, <значение "значения" - это понятие>. Но количество таких аксиоматических дискрипций, может быть расширено до количества слов, присутствующих в языке, что ведет нас к невозможности говорить о значении каким-либо единственно верным образом. Вопрос в том, существует ли какая-то наилучшая дискрипция.
Традиционно наиболее предпочтительным считается дискрипция логичная. Однако, в истории можно встретить множество примеров, когда в поисках истины логикой поступались. Чего стоит только система Гегеля целиком построенная на противоречиях.
Довольно легко заметить, что с помощью одного лишь синтаксиса однозначно обосновать предпочтительность той или другой позиции невозможно. Благодаря только лишь присутствию частицы "не" в нашем языке мы можем легко поменять одну позицию на абсолютно противоположную в считанные секунды.
Критерий истинности находится вовсе не в языке, а где-то за его пределами. И чтобы его отыскать нужны методы вовсе не лингвистические, а другого рода, например, наблюдение и эксперимент. Вопрос теперь только в том, что связывает наш синтаксис с внешними по отношению к нему явлениями, и каким образом нам это нечто можно наблюдать.
В то же время эффективность логичных выражений явно завязана на особого рода связи с этими самыми внешними явлениями. Единственный непротиворечивый язык (когерентный), в котором возможно рассуждение о чем-то, предполагает описание способов выделения предметов из окружающей действительности (корреспонденция), причем таким образом, чтобы это описание не предполагало дальнейшей рекурсии. Проще говоря, все, о чем мы можем говорить, это физические объекты, на которые в состоянии указать. Дальше мы должны выйти за пределы языка к непосредственному наблюдению и экспериментальному применению этих способов указания.