Написать эту заметку меня подтолкнуло достаточно обычное, но многим уже незнакомое наблюдение. Покупал на днях хлеб в пекарне через дорогу от нашего дома и обратил внимание на бабусю, набравшую хлеба и прочей выпечки, сладкой и не сладкой, как на свадьбу. Болтливая продавщица, обсуждая погоду и внучат, пересчитала товар и вместо того, чтобы нажимать кнопочки на кассе, потянулась за тетрадкой, всегда лежащей или на прилавке, или позади, на полочке или витрине. Да, она записала туда сумму, которую постоянные покупатели оплачивают раз в месяц или даже реже. И не потому что они бедны и тянут до пенсии или зарплаты (бабусю на улице ждал дедуся в «лексусе»), а просто потому, что так было заведено долгие годы и никто особенно не готов отказываться от старых привычек.
Нам, выросшим в СССР, где всё кругом было государственное, или позднее - когда всё кругом стало хозяйским и дорогим, подобные традиция кажется пришедшей со времен если не Диккенса, то уж точно О.Генри. Помните - отражение совершенно чужой и несчастной капиталистической жизни в «Королях и капусте»?
- Латинские расы, - говорит Генри, легко изъясняясь при помощи слов, которым его обучили в университете, - особенно склонны к тому, чтобы пасть жертвою граммофона. У них артистический темперамент. Они тянутся к музыке, к ярким краскам, к веселью. Они дают деньги шарманщику и четырехлапому цыпленку на ярмарке, когда за бакалею и за плоды хлебного дерева не плачено уже много месяцев.
Разумеется, изначально сам порядок оплаты продуктов в кредит происходил и от бедности большинства населения (в российской глубинке и сегодня часто точно так), и от неудобства расчета наличными в небольших суммах. Дело тут не только в нищете, вполне обеспеченные люди тоже платили по счетам из лавок в конце месяца, но и в том, что в доме просто могло не быть мелких купюр и монет. Жизнь тогда выглядела несколько иначе с точки зрения сегодняшней реальности. Кроме того, часто за покупками посылали слуг и детей, даже соседских, и доверить им расчеты и сдачу могло оказаться неосмотрительным.
И конечно, стоит напомнить, что ещё лет 70 назад основная часть покупок делалась либо на базаре, либо от разъездных торговцев (характерные тележки с витринами: обязательный признак старых фото Лимассола) - именно туда и уходили постоянно наличные деньги, позволяя рассчитываться с лавками чеками, сегодня тоже практически незнакомыми постсоветским жителям, но вполне работающими на Кипре и сегодня. Другое дело, что сейчас чек в розничном магазине примут только от хорошо знакомого покупателя, увы, практика общения с иностранцами, не чтящими обычаев, научила киприотов осторожности. Придите в очень оживленное время в банк, и стоя в очереди, вы обязательно увидите, как местные сдают кассирам чеки, получая евро наличными, или зачисляя деньги на счет.
Повторю, что изначально ассортимент большинства лавок Παντοπωλείο составляли именно те товары, которые нельзя было купить на рынке, привезти от родственников из деревни, или изготовить самим, например - испечь хлеб или сварить варенья. Те самые сардинки в жестянках упомянуты в заголовке не случайно, ибо именно консервы, чай-кофе, мука и сахар с солью, конфеты с макаронами и составляли тот самый список покупок в кредит. Удивительно для непосвященных, что несмотря на кажущуюся обыденность булочных и фрутарий, эти заведения, хотя и торгующие до сих пор для избранных клиентов по старинной схеме, появились на Кипре не ранее 30-х годов прошлого столетия, когда уровень жизни большинства городского населения позволил ходить за покупками по мере необходимости, а не в условно-базарный день, планируемый задолго.
Зримым свидетельством той эпохи, когда можно было по дороге с работы в перерыв забежать в соседний супермаркет и набрать покупок с отсрочкой платежа, до сих пор служат множество закрытых супермаркетов полувекового возраста, ушедшие на покой вместе с их владельцами и покупателями. Впрочем и сегодня, множество старых магазинчиков и периптеро продолжают торговлю по старому, не особенно это афишируя.
Так, традиция, отчасти возникшая из-за нехватки денег, а частично, привитая англичанами, до сих пор живёт прямо рядом с ни о чём подобном не подозревающим иностранцами.