Прощание с Амстердамом.
По улицам Амстердама можно ходить множество раз. Если ты не родился здесь и не знаешь каждый уголок, четырех дней не вполне достаточно, чтобы пресытиться обычными прогулками.
Некоторое время мы тратим на хозяйственные нужды, покупку продуктов в дорогу и некоторых мелочей, затем отправляемся в направлении центра.
Мы решаем пройтись пешком там, где еще не были. Рассматриваем дома, интересные велосипеды, очень старые автомобили, находящиеся в идеальном состоянии. Читаем надписи на памятниках.
Мы медленно проходим один квартал за другим. У небольшого садика я слышу пронзительные крики птиц, которые так удивили меня в первое утро. «Интересно, что это за птицы? Очень похоже на голоса дроздов» --- мы с другом идем туда, где слышится гомон и визг. В листве деревьев птиц не видно. Голландцы, как и финны, подкармливают пернатых, в отличие от немцев, которые везде, где возможно, приваривают куски проволоки как торчащие гвозди, чтобы птицы не могли сесть.
На окне кирпичного здания висит кормушка. Здесь таких множество на окнах и на ветках деревьев. У кормушки возня. Мы подходим ближе. Попугаи! «Ну, вот, смотри! Ты думал, я вчера спятила на бегу. Вон их сколько, и все они дикие, а не сбежавшие из дома». Попугаев много. Они делят кормушку с голубем, только когти у них более цепкие, и им удается цепляться за кирпичную кладку, голубь одиноко сидит на подоконнике.
Один попугай примостился на ветке. Ветка довольно высоко от земли. У меня с собой мыльница. Был бы телевик, я бы враз получила хорошую фотографию, не приближаясь к дереву. Сейчас я осторожно по одному шагу подкрадываюсь к птице. Подойдя совсем близко, я расстраиваюсь, птица сидит ко мне задом. Ей вообще на меня наплевать, она не собирается улетать, но и поворачиваться ко мне тоже.
Мы продолжаем свою прогулку. У старой, похожей на замок, церкви попугаев еще больше. Она носятся зелеными тучами, как галки или вороны у нас, временами усаживаются на крыше, потом с диким визгом срываются все разом, сделав круг над колокольней, снова приземляются на крышу. Если закрыть глаза, можно подумать, что находишься в джунглях.
На улице у очередного канала своя стая гусей. В этой стае серых особей много. Они подходят ко мне так близко, что я начинаю их бояться. Дать мне им нечего. На мое спасение, здесь тоже находится человек с хлебом. Гуси мгновенно реагируют на отламываемые кусочки.
Солнце неумолимо склоняется к крышам домов. «Поехали в центр. Пройдемся по вечернему городу напоследок. Завтра в самолетах отоспимся».
Мы снова прыгаем, в ставшую уже любимой, «двойку». Попадаем под разводку моста. Водитель трамвая позволяет мне постоять за его спиной, и посмотреть, как поднимают и опускают пролет. Пролет разделяется надвое не поперек моста, как у нас, а вдоль. Половина пролета поднимается в одну сторону, другая в другую.
Выходим в расцвеченных кварталах Центраала. Туристов ничуть не меньше, чем в выходные. Здесь своя, праздная и праздничная жизнь.
С ужасом смотрим на Колесо обозрения и жуткую «крутилку» рядом с ним. Как можно добровольно падать с высоты метров в сто, и снова взмывать туда в течении, как минимум, пяти минут? Мы специально дожидаемся остановки «крутилки». Люди выходят оттуда в шоке. Они плохо ориентируются в пространстве, все время хватаются за перила помоста и лесенки, что воздвигнуты перед аттракционом. Вот удовольствие!
Под большими шатрами развлекалки для маленьких и больших. Совсем маленькие дети крючками на палке цепляют пластмассовых уточек, которые плывут по кругу. В чем заключается этот аттракцион, мы так и не поняли. Уточек складывают в тазики и всё. Ребенок уходит, уточек выпускают плавать снова.
Взрослые бьют раскачивающиеся тарелки. На стене подвешены рейки, на рейках «цеплялки» для тарелок, рейки качаются вправо-влево. Нужно попасть в них маленьким мячом. Мы видим настоящих асов этого дела. Человек разбивает шесть тарелок восемью мячами. Большинство в качестве приза выбирают еще одну игру, один молодой человек берет огромного медведя для девушки. Большущие игрушки висят на боковой стене. Я рассматриваю их, представляю, если бы мне досталась змея, длиной больше моего роста. Ха! Вот бы с ней в самолет. Нас бы точно не пустили.
Мужчины лупят тяжелыми мячами очень сильно. Девушка и юноша, обслуживающие данную игру, ловко уворачиваясь от ударов, вешают на рейки новые тарелки взамен разбитых. Как им не страшно?
Устав от шума и мелькающего света, мы уходим на спокойные вечерние улицы. Рассматриваем светящиеся витражи церкви. Стоим у воды, в которой отражаются окна жилых домов. «Прощай, Амстердам»
«Двойка» везет нас к отелю. Народу в трамвае почти нет. Объявление остановок здесь, как и везде, записано на пленку. Перед нашей обычно следует текст: «Какая-то там … лаан. Хем отель». В этот раз про Лаан мы слышим, об отеле ни звука. «А как же Хем отель?» --- я задаю этот вопрос другу по-русски. Он пожимает плечами. Перед самой остановкой водитель трамвая вопит в микрофон: «ХЕМ ОТЕЛЬ», пауза и снова: «ХЕМ ОТЕЛЬ». Мы со смехом выходим. «Вот тебе по заказу!». По интонации голоса водителя можно дорисовать картинку: «Хем отель, я сказал! Кто не понял, еще раз, Хем отель! Пошли все вон! Вам туда!»
Поздний вечер. Тепло. Так же как и в день приезда, мы впотьмах подходим к гостинице. Жаль только, что день этот сегодня последний. Завтра домой.
Мне всегда жаль, когда нужно возвращаться домой. Во мне с раннего детства живет непреодолимая тяга к странствиям, и мне никогда не хотелось возвращаться, хотя дома меня всегда ждали и ждут.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">Послесловие: Утром в аэропорту Скипхол мы вдруг увидим большую часть русской команды марафонцев. Мы даже полетим с ними до Таллина одним самолетом. Потом они в Москву и дальше по своим городам, мы в Хельсинки. Целых три часа мы будем общаться с теми, кого не знали раньше, или видели только в Интернете. Наш полет пройдет незаметно, подарив нам новые интересные знакомства. Жизнь продолжается