Противоречивая история Черного Пса. Часть 14.
Church Grim - страж церквей и кладбищ
У многих Чёрных Псов есть «основополагающая» легенда, история, благодаря которой они и получили своё имя. Но у самого известного из них, Церковного Грима, он же Church Grim, такой легенды нет. Более того, мне не удалось отыскать хотя бы одну быличку со связным сюжетом, посвященную именно этому персонажу. Тем более странным выглядит тот факт, что поверья о Церковном Гриме распространились так широко. Их знают не только на Британских островах, но и в Германии, Нидерландах, Бельгии, Швеции, Дании и Норвегии.
Внешность Церковного Грима достаточно стереотипная, он похож на любого другого Чёрного Пса - огромный, глаза, «как тарелки», пылающие красным пламенем, из пасти тоже вырывается огонь. Главная особенность Church Grim - это места его прогулок: этого призрака чаще всего видели или среди могил на кладбище, или возле церкви. Поверье гласит, что пёс появляется там не просто так - он защищает эти места от любых посягательств, как со стороны обычных жуликов, так и со стороны злых духов.
Довольно типичное современное изображение Церковного Грима
«Происхождение» у Church Grim довольно зловещее - считается, что для получения такого «охранника» под северным углом церкви живьем закапывали самую настоящую чёрную собаку подходящего размера. Прочитав об этом впервые, я подумал, что подобные поступки - это чересчур даже для самых ранних христиан. Казалось, что передо мной просто единственный сохранившийся обрывок той самой «основополагающей легенды».
Увы, но есть определенные основания предполагать, что речь тут идет вовсе не о страшной сказке, а о самой настоящей были. Еще в 1937 году член-корреспондент АН СССР Дмитрий Константинович Зеленин написал книгу «Тотемы-деревья в сказаниях и обрядах европейских народов», где, в частности, говорится следующее:
https://yagaya-baba.ru/2018/02/01/10388.html
«У западноевропейских народов очень широко распространены предания и саги о людях, которые были заживо замурованы в фундаментах или стенах разных построек, особенно же средневековых замков и городских крепостей. Эти легендарные сказания вполне реалистичны, т. е. это не простой вымысел поэтической фантазии; саги эти некогда соответствовали исторической действительности. О реалистичности их свидетельствуют как археологические раскопки на месте разрушенных сооружений, так и сохраняющиеся до наших дней пережиточные обряды, обычаи и поверья. В ритуале, сопровождающем закладку дома или иного здания, очень часто закапывается в землю какое-нибудь животное, иногда еще живым, иногда же зарывается лишь какая-либо часть его организма.
…
Здесь мы имеем один из тех случаев, когда жестокий примитивный обычай оказывается одинаково свойственным как культурно-отставшим племенам всего мира, так и высококультурным европейским народам.
…
Замурованный человек, в силу общепринятого западноевропейского объяснения, служит жертвою духам земли, арендною платою за взятую у этих духов территорию, и одновременно с этим душа замурованного человека делается духом-охранителем данного здания…»
Далее Зеленин отмечает, что типичной «строительной жертвой» становились дети. Правда, приведенные им затем рассказы о замуровывании представляют собой, вероятнее всего, различные вариации одной и той же страшной легенды, однако это вовсе не значит, что у неё не было реалистичной основы - подтверждением её наличия стали результаты археологических изысканий. Найденные скелеты говорят сами за себя.
Скелеты, обнаруженные в фундаменте древнего корейского дворца. Источник - https://www.look4ward.co.uk/archeology/shocking-discovery-evidence-of-human-sacrifice-for-building-project-found-in-korean-palace/
Сегодня про этот отвратительный обычай никто даже не вспоминает. Такая всеобщая «амнезия» - явление недавнее:
«И в германском городе Галле, когда в 1841 г. строили Елизаветинский мост, то народ верил, что требуется замуровать дитя. В Сербии, в Смедерево, в 1928 г. владельцев одного желтого автомобиля публика заподозрила в том, будто бы они собирают детей для постройки большого моста из Белграда в Панчево: этот мост тогда строила одна немецкая компания. »
Поскольку дело сплошь и рядом доходило до принесения в жертву людей, в том числе маленьких детей, то нет ничего удивительного в том, что заживо закапывались и собаки. Как следует из книги Зеленина, тут можно спорить разве только о том, были ли животные «заместителями» человека, или же их использовали изначально «на равных правах»:
«Мы привели выше цитату из древнехристианского новоканона, который рекомендовал христианам класть в основание домов не человеческое тело, а кабана, или быка, или козла. Таким образом, жертвоприношение животного при постройке зданий явно считалось тогда заместителем человеческой жертвы. Эту же точку зрения довольно согласно проводят и почти все этнографы, включая Эд. Тэйлора, Р. Андре, Ф. Либрехта и др.
Р. Андре в 1878 г. писал: «Нравы с течением времени смягчаются, но убеждение в необходимости жертвы при стройке - для охраны здания - остается, и тогда выступает в качестве заместителя замуровываемого человека животное».1 «Строительные жертвы животных, без сомнения, замещают прежние человеческие жертвы».2 «Чтобы избежать смерти в новоотстроенном доме, убивают животное и закапывают его в фундамент». 3 «Рядом с человеческими жертвами, по-видимому, в качестве их заместителей, уже с давних веков встречаются строительные жертвы, состоящие из кур, собак, кошек, а также конских черепов и разных костей».
4 Юл. Липперт в 1882 г. высказался осторожнее: «В одних случаях (строительной жертвы) животные служат лишь символическими заместителями человека; в других, более многочисленных случаях они могли фигурировать и первоначально»»
Современное изображение Могильной Свиньи (Gravkjælderen) - персонажа датского и шведского фольклора, упомянутого, в частности, в сказке Андерсена "Лесной холм"
Как видно, собака - это всего только частный случай. В Дании существовало даже «разделение по видам» - считалось, что закапывание разных животных приводит в дальнейшем к разным результатам. Так, похороненный на новом кладбище пес будет затем охранять его от «нечистой силы», а «могильная свинья» потенциально способна приносить богатство местным жителям.
Первоначально «строительная жертва» приносилась языческим богам, а в христианские времена на их место пришел дьявол. Тут можно вспомнить легенду про швейцарский Чертов мост, по которому в 1799 году прошел Суворов со своей армией. Как известно, местное предание утверждает, что это сооружение не удавалось построить до тех пор, пока на помощь не пришел сам чёрт. Взамен он потребовал душу первого, кто пройдет по мосту. Но строители обманули своего «помощника», выпустив на мост обычного козлёнка.
Настоящий Чертов Мост обрушился еще в конце XIX века. Эти два моста выстроены рядом с его прежним местонахождением.
Похожую историю рассказывают и в Йоркшире (то есть в Англии):
https://sandyriverreview.com/2019/02/20/creepin-it-real-the-church-grim/
«Существует йоркширская быличка о собаке по имени Грим (Grim), которая служила жертвой вместо человека. Быличка называется «Мост Дьявола» и рассказывает о том, как были предприняты попытки построить мост, который бы противостоял наводнениям. Каждый раз такие попытка заканчивались неудачей, и тогда дьявол предложил после постройки отдать ему в жертву первое живое существо, которое перейдет с одного берега на другой.
И вот, как только мост был построен, пастух переплыл реку и присвистнул своей собаке Грим. Пес пересек мост и стал жертвой дьявола. Мост был известен как Kilgrim Bridge, пока позже не был переименован в Kilgram Bridge, и сегодня он все еще находится над рекой Ure в Северном Йоркшире.»
Kilgrim - это, по сути, «kill Grim» - весьма красноречивое название. Легенда о Kilgram Bridge, скорее всего, древнее своего швейцарского «аналога», поскольку мост в Йоркшире был построен намного раньше - предположительно, еще в 1145 году, а его основой является мощеный брод, появившийся здесь в раннеримский период. Рассказ о строительстве моста через речку Ure мог бы претендовать на звание «основополагающей» легенды о Church Grim, но увы - здесь хотя и есть собака, но нет привязки к церкви.
Мост Kilgram Bridge в Йоркшире. Источник - https://tellastory.io/stories/kilgram-bridge-2
Следует отметить, что слово «grim» - это вообще-то прилагательное, обозначающее «мрачный». Легче всего предположить, что к церковно-кладбищенскому псу оно перешло от другого легендарного персонажа, известного как Grim Reaper, «мрачный жнец». Это всем известная персонификация смерти, костлявая фигура в черном балахоне и с косой в руках. Таким образом, слово Grim - это намек на вторую функцию призрачного пса - он является «гонцом смерти», встреча с ним указывает на скорую кончину либо самого очевидца, либо кого-то из его родственников.
Честно говоря, такая трактовка всё же кажется мне слишком прямолинейной. Но чтобы её опровергнуть, следует более глубоко изучить этимологию слова Grim, а мне этого пока сделать не удалось.
Две «функции» Церковного Грима не вполне согласуются между собой. Получается, что он с одной стороны - защитник, а с другой - если не губитель, то уж точно очень плохой вестник. Конечно, «гонцами смерти» считали и многих других Чёрных Псов (но, кстати, далеко не всех), поэтому можно было бы предположить, что Church Grim просто «унаследовал» это свойство, что его ему приписали, исходя из внешнего сходства с какими-нибудь Wisht Hounds. Но как тогда быть с самим названием призрака?
Ранее я назвал Церковного Грима самым загадочным из Черных Псов, но, возможно, более правильно было бы охарактеризовать его как самого «неудобного». Он не вписывается в рамки какой-либо системы. Это относится не только к «функциям», но и к другим его особенностям. В частности, непонятна привязка к церкви - ведь «строительная жертва» имеет глубокие дохристианские корни. Д.К. Зеленин считал, что сам этот обычай появился из-за того, что дома когда-то сооружались только из древесины, а деревья считались священными. У них надо было «просить прощения» за то, что их срубили.
Возможно, священники, стремясь прекратить практику замуровывания людей, когда-то начали «показывать пример», закапывая собак под фундамент церкви и сопровождая это своими трактовками древнего поверья - и именно поэтому к слову Grim добавилось Church.
Странно и другое. Представление о «строительной жертве» является буквально всемирным, хотя и забытым. Почему же тогда Церковный Грим известен лишь в странах, жители которых являются потомками древних германских племен? Это сама Германия, Англия, Голландия, Швеция, Дания и Норвегия.
Как я уже отмечал, версия о «кельтском происхождении» Черных Псов выглядит соблазнительно. Она логична - ведь кельты жили в той же Британии задолго до саксов. Она подтверждается наличием таких персонажей, как Cù Sìth и Cŵn Annwn, которые очень похожи на «прототипы», на первоначальную версию. Но существование Церковного Грима этой версии прямо противоречит. Точнее, не существование, а отсутствие - ведь во Франции, где живут «потомки галлов», собственных легенд об этом призрачном псе просто нет.
В другой кельтской стране, Шотландии, Церковный Грим - это призрак человека. Причем это призрак не первого, а последнего похороненного на близлежащем погосте. Именно похороненного, а не принесенного в жертву. Свои «обязанности» этот дух выполняет лишь до следующих похорон.
Таким образом, «кельтская версия» вроде бы отпадает. Но отказаться от неё полностью всё-таки не получается - это значило бы, что все, представления, связанные с Cù Sìth и Cŵn Annwn, являются привнесенными, причем в довольно позднее время. Такая гипотеза выглядит слишком смелой, поскольку речь идет не только о самих призрачных псах, но и о целом «мифологическом пласте».
У многих Чёрных Псов есть «основополагающая» легенда, история, благодаря которой они и получили своё имя. Но у самого известного из них, Церковного Грима, он же Church Grim, такой легенды нет. Более того, мне не удалось отыскать хотя бы одну быличку со связным сюжетом, посвященную именно этому персонажу. Тем более странным выглядит тот факт, что поверья о Церковном Гриме распространились так широко. Их знают не только на Британских островах, но и в Германии, Нидерландах, Бельгии, Швеции, Дании и Норвегии.
Внешность Церковного Грима достаточно стереотипная, он похож на любого другого Чёрного Пса - огромный, глаза, «как тарелки», пылающие красным пламенем, из пасти тоже вырывается огонь. Главная особенность Church Grim - это места его прогулок: этого призрака чаще всего видели или среди могил на кладбище, или возле церкви. Поверье гласит, что пёс появляется там не просто так - он защищает эти места от любых посягательств, как со стороны обычных жуликов, так и со стороны злых духов.
Довольно типичное современное изображение Церковного Грима
«Происхождение» у Church Grim довольно зловещее - считается, что для получения такого «охранника» под северным углом церкви живьем закапывали самую настоящую чёрную собаку подходящего размера. Прочитав об этом впервые, я подумал, что подобные поступки - это чересчур даже для самых ранних христиан. Казалось, что передо мной просто единственный сохранившийся обрывок той самой «основополагающей легенды».
Увы, но есть определенные основания предполагать, что речь тут идет вовсе не о страшной сказке, а о самой настоящей были. Еще в 1937 году член-корреспондент АН СССР Дмитрий Константинович Зеленин написал книгу «Тотемы-деревья в сказаниях и обрядах европейских народов», где, в частности, говорится следующее:
https://yagaya-baba.ru/2018/02/01/10388.html
«У западноевропейских народов очень широко распространены предания и саги о людях, которые были заживо замурованы в фундаментах или стенах разных построек, особенно же средневековых замков и городских крепостей. Эти легендарные сказания вполне реалистичны, т. е. это не простой вымысел поэтической фантазии; саги эти некогда соответствовали исторической действительности. О реалистичности их свидетельствуют как археологические раскопки на месте разрушенных сооружений, так и сохраняющиеся до наших дней пережиточные обряды, обычаи и поверья. В ритуале, сопровождающем закладку дома или иного здания, очень часто закапывается в землю какое-нибудь животное, иногда еще живым, иногда же зарывается лишь какая-либо часть его организма.
…
Здесь мы имеем один из тех случаев, когда жестокий примитивный обычай оказывается одинаково свойственным как культурно-отставшим племенам всего мира, так и высококультурным европейским народам.
…
Замурованный человек, в силу общепринятого западноевропейского объяснения, служит жертвою духам земли, арендною платою за взятую у этих духов территорию, и одновременно с этим душа замурованного человека делается духом-охранителем данного здания…»
Далее Зеленин отмечает, что типичной «строительной жертвой» становились дети. Правда, приведенные им затем рассказы о замуровывании представляют собой, вероятнее всего, различные вариации одной и той же страшной легенды, однако это вовсе не значит, что у неё не было реалистичной основы - подтверждением её наличия стали результаты археологических изысканий. Найденные скелеты говорят сами за себя.
Скелеты, обнаруженные в фундаменте древнего корейского дворца. Источник - https://www.look4ward.co.uk/archeology/shocking-discovery-evidence-of-human-sacrifice-for-building-project-found-in-korean-palace/
Сегодня про этот отвратительный обычай никто даже не вспоминает. Такая всеобщая «амнезия» - явление недавнее:
«И в германском городе Галле, когда в 1841 г. строили Елизаветинский мост, то народ верил, что требуется замуровать дитя. В Сербии, в Смедерево, в 1928 г. владельцев одного желтого автомобиля публика заподозрила в том, будто бы они собирают детей для постройки большого моста из Белграда в Панчево: этот мост тогда строила одна немецкая компания. »
Поскольку дело сплошь и рядом доходило до принесения в жертву людей, в том числе маленьких детей, то нет ничего удивительного в том, что заживо закапывались и собаки. Как следует из книги Зеленина, тут можно спорить разве только о том, были ли животные «заместителями» человека, или же их использовали изначально «на равных правах»:
«Мы привели выше цитату из древнехристианского новоканона, который рекомендовал христианам класть в основание домов не человеческое тело, а кабана, или быка, или козла. Таким образом, жертвоприношение животного при постройке зданий явно считалось тогда заместителем человеческой жертвы. Эту же точку зрения довольно согласно проводят и почти все этнографы, включая Эд. Тэйлора, Р. Андре, Ф. Либрехта и др.
Р. Андре в 1878 г. писал: «Нравы с течением времени смягчаются, но убеждение в необходимости жертвы при стройке - для охраны здания - остается, и тогда выступает в качестве заместителя замуровываемого человека животное».1 «Строительные жертвы животных, без сомнения, замещают прежние человеческие жертвы».2 «Чтобы избежать смерти в новоотстроенном доме, убивают животное и закапывают его в фундамент». 3 «Рядом с человеческими жертвами, по-видимому, в качестве их заместителей, уже с давних веков встречаются строительные жертвы, состоящие из кур, собак, кошек, а также конских черепов и разных костей».
4 Юл. Липперт в 1882 г. высказался осторожнее: «В одних случаях (строительной жертвы) животные служат лишь символическими заместителями человека; в других, более многочисленных случаях они могли фигурировать и первоначально»»
Современное изображение Могильной Свиньи (Gravkjælderen) - персонажа датского и шведского фольклора, упомянутого, в частности, в сказке Андерсена "Лесной холм"
Как видно, собака - это всего только частный случай. В Дании существовало даже «разделение по видам» - считалось, что закапывание разных животных приводит в дальнейшем к разным результатам. Так, похороненный на новом кладбище пес будет затем охранять его от «нечистой силы», а «могильная свинья» потенциально способна приносить богатство местным жителям.
Первоначально «строительная жертва» приносилась языческим богам, а в христианские времена на их место пришел дьявол. Тут можно вспомнить легенду про швейцарский Чертов мост, по которому в 1799 году прошел Суворов со своей армией. Как известно, местное предание утверждает, что это сооружение не удавалось построить до тех пор, пока на помощь не пришел сам чёрт. Взамен он потребовал душу первого, кто пройдет по мосту. Но строители обманули своего «помощника», выпустив на мост обычного козлёнка.
Настоящий Чертов Мост обрушился еще в конце XIX века. Эти два моста выстроены рядом с его прежним местонахождением.
Похожую историю рассказывают и в Йоркшире (то есть в Англии):
https://sandyriverreview.com/2019/02/20/creepin-it-real-the-church-grim/
«Существует йоркширская быличка о собаке по имени Грим (Grim), которая служила жертвой вместо человека. Быличка называется «Мост Дьявола» и рассказывает о том, как были предприняты попытки построить мост, который бы противостоял наводнениям. Каждый раз такие попытка заканчивались неудачей, и тогда дьявол предложил после постройки отдать ему в жертву первое живое существо, которое перейдет с одного берега на другой.
И вот, как только мост был построен, пастух переплыл реку и присвистнул своей собаке Грим. Пес пересек мост и стал жертвой дьявола. Мост был известен как Kilgrim Bridge, пока позже не был переименован в Kilgram Bridge, и сегодня он все еще находится над рекой Ure в Северном Йоркшире.»
Kilgrim - это, по сути, «kill Grim» - весьма красноречивое название. Легенда о Kilgram Bridge, скорее всего, древнее своего швейцарского «аналога», поскольку мост в Йоркшире был построен намного раньше - предположительно, еще в 1145 году, а его основой является мощеный брод, появившийся здесь в раннеримский период. Рассказ о строительстве моста через речку Ure мог бы претендовать на звание «основополагающей» легенды о Church Grim, но увы - здесь хотя и есть собака, но нет привязки к церкви.
Мост Kilgram Bridge в Йоркшире. Источник - https://tellastory.io/stories/kilgram-bridge-2
Следует отметить, что слово «grim» - это вообще-то прилагательное, обозначающее «мрачный». Легче всего предположить, что к церковно-кладбищенскому псу оно перешло от другого легендарного персонажа, известного как Grim Reaper, «мрачный жнец». Это всем известная персонификация смерти, костлявая фигура в черном балахоне и с косой в руках. Таким образом, слово Grim - это намек на вторую функцию призрачного пса - он является «гонцом смерти», встреча с ним указывает на скорую кончину либо самого очевидца, либо кого-то из его родственников.
Честно говоря, такая трактовка всё же кажется мне слишком прямолинейной. Но чтобы её опровергнуть, следует более глубоко изучить этимологию слова Grim, а мне этого пока сделать не удалось.
Две «функции» Церковного Грима не вполне согласуются между собой. Получается, что он с одной стороны - защитник, а с другой - если не губитель, то уж точно очень плохой вестник. Конечно, «гонцами смерти» считали и многих других Чёрных Псов (но, кстати, далеко не всех), поэтому можно было бы предположить, что Church Grim просто «унаследовал» это свойство, что его ему приписали, исходя из внешнего сходства с какими-нибудь Wisht Hounds. Но как тогда быть с самим названием призрака?
Ранее я назвал Церковного Грима самым загадочным из Черных Псов, но, возможно, более правильно было бы охарактеризовать его как самого «неудобного». Он не вписывается в рамки какой-либо системы. Это относится не только к «функциям», но и к другим его особенностям. В частности, непонятна привязка к церкви - ведь «строительная жертва» имеет глубокие дохристианские корни. Д.К. Зеленин считал, что сам этот обычай появился из-за того, что дома когда-то сооружались только из древесины, а деревья считались священными. У них надо было «просить прощения» за то, что их срубили.
Возможно, священники, стремясь прекратить практику замуровывания людей, когда-то начали «показывать пример», закапывая собак под фундамент церкви и сопровождая это своими трактовками древнего поверья - и именно поэтому к слову Grim добавилось Church.
Странно и другое. Представление о «строительной жертве» является буквально всемирным, хотя и забытым. Почему же тогда Церковный Грим известен лишь в странах, жители которых являются потомками древних германских племен? Это сама Германия, Англия, Голландия, Швеция, Дания и Норвегия.
Как я уже отмечал, версия о «кельтском происхождении» Черных Псов выглядит соблазнительно. Она логична - ведь кельты жили в той же Британии задолго до саксов. Она подтверждается наличием таких персонажей, как Cù Sìth и Cŵn Annwn, которые очень похожи на «прототипы», на первоначальную версию. Но существование Церковного Грима этой версии прямо противоречит. Точнее, не существование, а отсутствие - ведь во Франции, где живут «потомки галлов», собственных легенд об этом призрачном псе просто нет.
В другой кельтской стране, Шотландии, Церковный Грим - это призрак человека. Причем это призрак не первого, а последнего похороненного на близлежащем погосте. Именно похороненного, а не принесенного в жертву. Свои «обязанности» этот дух выполняет лишь до следующих похорон.
Таким образом, «кельтская версия» вроде бы отпадает. Но отказаться от неё полностью всё-таки не получается - это значило бы, что все, представления, связанные с Cù Sìth и Cŵn Annwn, являются привнесенными, причем в довольно позднее время. Такая гипотеза выглядит слишком смелой, поскольку речь идет не только о самих призрачных псах, но и о целом «мифологическом пласте».