Воспоминание о Волге
Ночное дежурство на заводе. Запустили установку, настроили процесс. Все прошло гладко, теперь только знай, списывай показания с приборов. Клонит в сон, но я не сдаюсь. Сел писать, а в голове пусто. Там лишь окружающий меня гул заводской громадины. Прислушался: громыхает где-то в глубине цеха огромный аппарат, как сердце старого и дряхлого тела. Стреляет в трубах пар. Жутковато. Поерзал на стуле, протер глаза.
Хочется вспомнить что-то. Что-нибудь живое и яркое. Но на ум, как назло, ничего не идет. Воспоминания, такие навязчивые иногда - теперь разлетаются, будто робеют того, что их станут описывать и вертеть с разных сторон.
Хотя постойте - вроде попалось одно. А ну-ка, посмотрим, что тут у нас…
Мне двенадцать лет. Я член стайки обычных дворовых пацанов, занятых в основном всякой мальчишеской ерундой. На дворе лето - с утра и до вечера мы пропадаем на улице, забегая домой только с тем, чтобы подкрепиться, да может еще набрать воды для всей ватаги.
Летом у нас одно любимое занятие - купаться на Волге. Дорога от дома до реки - полчаса, целый день там, и час на уставших ногах обратно. Собирались пораньше - где-то с одиннадцати уже начиналось пекло, а путь наш лежит через поросший бурьяном пустырь, днем превращающийся в настоящую засушливую пустыню. Идти по ней было недолго, но и жарится зазря тоже никому не хотелось.
Встречались всегда возле крайнего подъезда. Ждем «опаздунов», хвастаем припасами, прихваченными в дорогу. У всех с собой по бутылке воды, пара бутербродов и какая-нибудь ерунда, которая «обязательно пригодится» (что-то вроде доски с торчащими из нее гвоздями, или почти спущенного футбольного мяча). Майки наши уже сброшены со смуглых худощавых тел и напялены на головы. Наконец, все подошли - распекли непечатным словом опоздавших, и в путь. Велосипеды для нас были роскошью, мы идем по пыльной горячей дороге пешком. Слева от пустыря тянется кирпичный забор старого завода, за ним высятся, как огромные черные насекомые, какие-то вышки и краны. Справа раскинулся небольшой поселок - уютные скромные домишки блестят оконцами, поглядывают на нас из зарослей плодовых крон.
Но наш путь лежит прямо, по поросшему бурьяном, полынью и репьем, пустырю. Яркое летнее солнце уже выкатило в зенит и вовсю жарит нам голые лопатки. Из-под ног со стрекотом выпрыгивают в разные стороны кузнецы и всяческие другие букашки. Бывало, кто-то остановится словить какую-нибудь живность, а после догоняет, с гордостью демонстрируя остальным добычу.
За болтовней дорога проходит быстро, и вот мы уже приближаемся к берегу. Вдали начинает мелькать ярко синяя волжская вода. Берег в этом месте высокий, к реке ведет искусственный склон, укрепленный железобетонными плитами. Но нам нужно дальше - вниз по течению, туда где кончаются серые плиты и начинается дикий, почти первобытный, берег. Прошли заброшенную лесотаску - и оказались на «шпалке». Так называется небольшой пляж, совсем не похожий на комфортные городские пляжи - песок тут мешается с глиной, а глина с камнями. С одной стороны его омывает Волга, с другой он упирается в высокий обрыв, которые с каждым годом осыпается все сильнее и уходит дальше от реки. Ближняя часть пляжа, «шпалка» - любимое место отдыха местной молодежи. Бутылки и останки костров - яркое тому свидетельство. Нам мы не задерживаемся и здесь - идем вниз по течению дальше, туда, куда заходят только рыбаки, да всякие романтические парочки.
К этому времени земля уже раскалена нещадно палящим солнцем. В шлепках шагать по песку неудобно, а босяком - горячо, а потому мы спускаемся к самой воде и идем по щиколотки в приятной прохладе. Кто-то уже освежился, бросившись с разбегу в манящую влагу. Ноги вязнут в глине - пляж дикий, песок сюда наносит течением, а потому сразу под ним - вязкая глинистая масса.
Наша ватага растягивается вдоль берега - шлепаем по воде, перебрасываемся шутками. Берег поворачивает, а с ним поворачиваем и мы, и «публичная» часть пляжа скрывается из виду. Периодически в воде и на берегу встречаются громадные бетонные глыбы - мы всегда гадали, как они попали сюда. Они напоминали нам останки ушедшей в неизвестность цивилизации…
Вот наконец пришли. Наше место - большое раскидистое дерево, под которым хорошо укрываться от солнца. Тут берег совсем чистый, нетронутый, - это потому что отдыхающие сюда почти не заходят.
Чем мы там только не занимались! Отыскивали прибитые волнами бревна и сооружали из них шалаш. А бывало - наберем гвоздей, захватим из дома пилу - и мастерим плот. Эта была та еще затея. Сперва рисуем палкой на песке проект, ищем необходимый материал - доски, бревна, пустые пластиковые бутылки. Кто-то работает пилой, кто-то подвязывает к будущему судну бутылки, служившие поплавками.
Вот плот готов - спускаем на воду, грузимся, не всей командой конечно, подобное плавсредство выдерживало только трех или четырех человек. Судно притапливается, и из воды торчат лишь наши торсы, но нам и этого довольно. Отгребаем подальше от берега - речной поток тут же хватает «субмарину» и несет нас вниз по течению, мимо разбросанных по пляжу бетонных глыб и каменистых нагромождений. Со стороны выглядит это забавно: три-четыре пацана торчат по грудь в воде и, будто сцепленные чем-то невидимым, плывут вниз по течению, даже не шевеля сильно руками.
А оно в этом месте не слабое - нас относит от берега, крутит в речных водоворотах. Когда надоедает или становится слишком страшно - гребем к берегу - долго, борясь с течением, уносящим нас все дальше и дальше от «базы». Как только вылезем, уставшие, запыхавшиеся, но довольные приключением - конаемся, кому тащить в обратную сторону плот. Неудачник хватается за привязанную для этого веревку и буксирует судно к месту стоянки.
Чего только не придумывали! Строили песчаные бастионы, рыли каналы, отыскивали в норках, которыми был усеян обрыв, жуков-пескунов, кидались друг в друга комьями глины. В обязательной программе - закапывание в песок по самую голову, с последующими заковыристыми шутками над закопанным. И ведь все знали, что издеваться будут, всякие гадости на песке подрисовывать, но желающий, однако, всегда находился.
Когда день клонился к вечеру, начинали собираться домой. Уходили обычно с закатом, шлепая по скромному речному прибою голыми пятками. Впереди снова появлялся «публичный» пляж, заброшенная лесотаска и укрепленный железобетонными плитами пологий склон. Солнце, проделав дневной путь по небосклону, садилось прямо перед нами - оно будто тонуло в речной воде. Если правильно выгадали время, то встречали закат прямо в пути. Небо заливало огнем, и облака, будто подожженные этим пожаром, вспыхивали всеми оттенками бронзы. Потом пылающий шар соприкасался с водой, и огонь выплескивался в реку, а волны подхватывали его и качали, пока солнце не уходило за горизонт. Все как-то разом тускнело, и берег готовился к погружению в темную ночь.
Оставив закат за спиной, мы возвращались той же дорогой. Загоревшие, обветренные, с головами, полными речного песка. Уставшие, но очень довольные.
