Щенок (реальная история)
Уставший Степан возвращался с ночной смены. Дорога лежала через железнодорожный узел, потом был небольшой пустырь, после которого начинались жилые дома, куда парень и держал путь.
Сразу за железкой размещалось хаотичное нагромождение гаражей и частных двориков. Небольшое заросшее травой пространство между ними было завалено битым кирпичом и различным хламом, а заборы представляли из себя довольно сложную конструкцию из досок, фанерных щитов, и даже старых выброшенных дверей.
Еще на подходе Степан услышал душераздирающий собачий вопль, доносившийся из гаражей. Это были ужасающая смесь скулежа, хрипа, рычания и еще многих невнятных, но очень выразительных животных звуков.
Навстречу Степану, со стороны жилых кварталов пути переходил дед. Они встретились на тропинке и дед, не обращаясь прямо к Степану, а как бы просто резюмируя, произнес в воздух: "Щенка рвут... Тут стая бегает… Видно сука ощенилась, а кобели нашли - и рвут."
Дед минул пути и скрылся. А Степан шел, слушая вопли. Шаг его замедлился. Воображение живо рисовало страшную картину: маленького окровавленного кутенка обступила свора ощетинившихся псов. Они хватают его за шкуру, лапы, уши, тянут в разные стороны и вырывают с хрипом клоки шерсти и лоскуты шкуры... Ужас!!
Степан прошел мимо и истошные вопли раздавались уже за спиной. В душе у него царило смятение. В тихом, еще сонном квартале собачьи вопли были хорошо слышны. Они не давали покоя.
"Ну и что я пойду? Даже если отгоню собак, что мне с ним делать, они его уже покалечили. Я уйду и они снова набросятся, если и не на меня, то опять на него, и что изменится?" - так он успокаивал себя, подходя к подъезду.
"И потом, может там и не пройти? Как я, через заборы что ли полезу?".
Но в голове кто-то гадкий назойливо подсовывал один и тот же вопрос: ”А если бы человек кричал, тоже бы мимо прошел?"
“Ну, человек другое дело... А тут щенок, всего лишь…”
И перед мысленным взором Степана появлялся окровавленный, истерзанный щенок. Или, еще хуже, его бездыханное тело.
Хмурый и задумчивый он открыл дверь и зашел в квартиру. Прошел на кухню, поставил на стол пакет с заводским молоком. Перед глазами стоял щенок. Невыносимо!
Степан выругался, и, будто вырвавшись из оцепенения, быстро накинул куртку, вновь обулся и, хлопнув дверью, пулей выбежал на улицу.
Почти бегом он добежал до гаражей. Было тихо. “Убили!” - подумал Степан.
Но тут раздался знакомый уже скулеж - теперь он был для него почти ангельским пением.
“Живой... Держись!”
Степан подобрал несколько камней - оружие против псов.
"Главное в него не попасть".
Решительно настроенный он вбежал в пространство между гаражами и забором какого-то частного двора и остановился.
Вопли вновь прекратились. Вокруг было пусто и теперь тихо. Степан пошел дальше: груды кирпичей, заросли травы - и ни собак, ни крови, ни клоков шерсти: никаких следов расправы.
“Где же он?”
Что-то промелькнуло справа, за забором. Степан всмотрелся в толстую щель меж иссохших досок. По двору, возле конуры прогуливалась красивая белая собака.
“Неужели во дворе? А где остальные?”
Степан прошел дальше вдоль забора, там доски сменялись жестяным шитом - он был ниже и можно было нормально увидеть все, что происходило во дворе.
Никого кроме белой собаки не было.
Покружившись вокруг своей конуры она начала делать то, отчего лицо Степана вытянулось, а внутри взыграла сложная гамма чувств.
Собака, не приученная еще, видимо, к поводку, рванулась вперед. Поводок натянулся и началось свирепое борение собаки и державшей ее веревки. Ошейник сдавливал ей шею, она хрипела, извивалась и издавала те самые звуки раздираемого псами щенка. Одна, без всякой своры.
Степан какое-то время тупо смотрел на эту картину. Потом сплюнул, с силой бросил мокрые от вспотевших ладоней камни в забор и пошел прочь. Временами он останавливался, прислушивался к воплям и с усмешкой произносил: “Нет ну дед-то, дед, как уверенно "щенка рвут", тьфу!”
Но несмотря на глупую ситуацию, в целом он чувствовал себя просто прекрасно. Будто камень свалился с души.