Mar 15, 2009 11:02
А: - Погрузившись в разговор о бессмертии, мы не зажигали лампу и не заметили, как стемнело. Наши лица стали неразличимы. С равнодушием и мягкостью, которые убеждают лучше, чем пылкая вера, голос Маседонио Фернандеса повторил, что душа бессмертна. Я подтвердил, что гибель тела совершенно несущественна, и что смерть должна считаться ничтожнейшим из всего, что случается с человеком. Я вертел в руках складной нож Маседонио и то раскрывал его, то закрывал. Поблизости навязчиво играл аккордеон, бесконечно повторяя «Кумпарситу», эту жеманную дребедень, которую многие любят за мнимую старину. Я предложил нам покончить с собой, чтобы продолжить дискуссию без помех.
Z (насмешливо): - Подозреваю, что у вас не хватило решимости.
А (голосом полным мистики): - Говоря откровенно, я не помню покончили ли мы с собой именно в тот вечер.
Diálogo sobre un diálogo
Jorge Luis Borges
A- Distraídos en razonar la inmortalidad, habíamos dejado que anocheciera sin encender la lámpara. No nos veíamos las caras. Con una indiferencia y una dulzura más convincentes que el fervor, la voz de Macedonio Fernández repetía que el alma es inmortal. Me aseguraba que la muerte del cuerpo es del todo insignificante y que morirse tiene que ser el hecho más nulo que puede sucederle a un hombre. Yo jugaba con la navaja de Macedonio; la abría y la cerraba. Un acordeón vecino despachaba infinitamente la Cumparsita, esa pamplina consternada que les gusta a muchas personas, porque les mintieron que es vieja... Yo le propuse a Macedonio que nos suicidáramos, para discutir sin estorbo.
Z (burlón)- Pero sospecho que al final no se resolvieron
A (ya en plena mística)- Francamente no recuerdo si esa noche nos suicidamos.
текст,
Борхес,
перевод,
стихопроза