Прощание с Антуаном
Синхронность штука бесподобная.
Только успели с Сашей на прошлой неделе переcмостреть синеграфию Антуана Дуанеля на компе, как вот она, в синематеке, на большом экране.
Что это за человек, Антуан Дуанель? Автопортрет Трюффо? Персонаж-сам-по-себе? Отражение поколения? Символ?
Просто человек.
Настоящий, живой, забавный, злободневный до сих пор.
Задолго до того, как сага о Гарри Поттере взрослела актеров на глазах поколения, гений Трюффо совершил уникальное это. Из черно-белого в цветное, из драмы в сатиру, из реальности в вымысел, из детства во взрослость, целая жизнь.
Антуан Дуанель, вечный ребенок, человек в бегах, который ищет себя, пробует жизнь на вкус, как и сам Трюффо, который играет с медиумом, экcперементирует, ставит опыты, которые сегодня кажутся немного нелепыми - мерцающие и угасающие экраны, странные монологи у зеркала, грубоватый местами монтаж. Смотришь, и понимаешь, из какого сора растет кино как жанр, как искусство, как способ коммуникации. Как раскрашенные цветы Антуана, алхимическое волшебство цветных кадров. Смешные и трогательные персонажи, обитатели Парижа, послужившие вдохновением Жану-Пьерру Жене. Сам Париж, легкий, воздушный, стремительный, с его балконами и распахнутыми окнами-глазами, не фон, а еще один герой картины.
Взросление целой эпохи, познающей новые технологии - телевизоры, телефоны. Взросление жанра, вступающего на стезю постмодернизма. Исторический документ, не только кино.
Фильм вроде бы не о чем. О мелочах, о ежедневныx ситуациях, о разговорах за столом, о поисках близости и поисках родителей. Не структура, не сюжет, не концепция, а почти документалистика дней одной жизни.
В это удается поверить, в настоящую живую жизнь. Пока не наступает последний фильм об Антуане Дуанеле. Фильм - прощание, фильм - расстановка ролей по местам, раздача долгов - автору - авторское, герою - героево, последний этап взросления, не Антуана, а Франсуа. Антуан не взрослеет никогда.
"400 ударов" и "Любовь в бегах" самые блестящие из пяти картин, на мой взгляд. И самые разные, созданные для разного зрителя.
Из вовлеченного с потрохами соучастника в судьбе брошенного мальчишки, зритель превращается в отстраненного наблюдателя искусства создания кино как жанра.
Настолько разные эти картины об одном и том же человеке, что не веришь, что один и тот же Автор создал два этих произведения. Великий Автор, который основал два жанра в кино - Новую Волну и разбитый нарратив. Да и он сам, Автор, задается вопросом: Мое ли оно? Не только задается, но и отвечает предельно откровенно, и даже, я бы сказала, деспотично.
Что такое творчество? Спрашивает Автор. И ответ всегда разный, по мере взросления творчества. "Творчество не должно служить сведением счетов". "Творчество это всегда вымышленный сюжет и вымышленные герои".
В последней картине Автор сводит счеты. Но уже не с реальными лицами, а с собственным персонажем. Трюффо лишает Антуана мифической реальности, выводит его за рамки герметической истории о нем самом, и переписывает историю начисто, утверждаясь в своей всесильной авторской позиции; не только как гениального Мастера аналлов "Кайе дю cинема", но и как всемогущего Творца. Трюффо отнимает власть у героя, и показывает, кто тут главный, доказывает, кто кого придумал.
Финальные кадры "Любви в бегах" заставили меня прослезиться. Мне не было жаль Антуана Дуанеля, который получил то, к чему стремился: вымысел, воплощенный в реальность в лице ожившей Галатеи, девушки Сабин. Мне было жаль Франсуа Трюффо, разочаровавшегося в собственном вымысле и в жанре.
В этих кадрах Антуан окончательно перевоплощается из живого человека в выдуманного персонажа. Под звуки песни об Антуане, о Коллет и о Сабин, звучащей из магазина пластинок, камера метается от одной целующейся пары к другой, лишая действо реальности. Я перестаю верить в то, во что верила на протяжении целой жизни одного человека. Автор выворачивает наизнанку историю, и показывает, из каких материалов он делает кино. Из кадров своих же старых картин он показывает альтернативные варианты развития событий, иную возможную историю, иной замысел и иной вымысел.
"Я наврал", признается автор. Или: "Я придумал". Смотря, как мы смотрим кино и как читаем книги. Это уже наше зрительское главенство, решать.
Странно, но последний фильм, самый отстраненный и самый техничный, показался мне наиболее автобиографичным из всех пяти. Автобиографичным с точки зрения подходa к творчеству, а не к жизни.
И наиболее печальным.
Антуан Дуанель вдруг предстает не живым человеком, а разорванной картинкой, собранной исключительно благодаря искусству монтажа. Мало того, Трюффо не только отрекается от реальности героя, но еще и дисквалифицирует его жизненные позиции. Ведь там, где Антуан Дуанель поверил в девушку с фотографии, нашел ее, вдохнул в нее реальность и ушел с ней вместе в совместное будущее, Франсуа Трюффо решил завершить историю и отказаться от реальности выдуманного Дуанеля. Их пути разошлись.
Зачем ему это нужно? Разочаровался ли Автор в Антуане Дуанеле? Разочаровался ли в способности кино рассказывать истории? В способности кино рассказать свою подлинную историческую историю? А может и не разочаровался вовсе, а вышел на новый этап, этап свободы от сюжета и свободы от героя и даже свободы от зрителя? Ведь герои этой саги больше не могут выполнить свою функцию для Автора, и, освобождаясь от них, Автор декларирует свое творческое здоровье и свою независимость.
Сага об Антуане Дуанеле - не только сага о жизни одного человека, но и сага о жизни одного автора. О его поиске, о порабощении и об освобождении от гнета собственного творчества, и о той истории, что легла в основу гения. Не монолог, а диалог двоих, автора со своим героем, героя с автором, предъявление обоюдных претензий, симбиоз и попытки эмансипации друг от друга. Любовь в бегах - кто кого догонит?
И та попытка интеллектуальной отстраненности, с которой Трюффо прощается со своим героем, со своим жанром, оборачивается щемящей грустью, шансоном о любви и о разлуке, ощущением потери, разочарования и некоторого сожаления, завистью даже, и ревностью. И кажется, что Трюффо был щедр к Антуану Дуанелю, гораздо более щедр, чем к самому себе.
Только успели с Сашей на прошлой неделе переcмостреть синеграфию Антуана Дуанеля на компе, как вот она, в синематеке, на большом экране.
Что это за человек, Антуан Дуанель? Автопортрет Трюффо? Персонаж-сам-по-себе? Отражение поколения? Символ?
Просто человек.
Настоящий, живой, забавный, злободневный до сих пор.
Задолго до того, как сага о Гарри Поттере взрослела актеров на глазах поколения, гений Трюффо совершил уникальное это. Из черно-белого в цветное, из драмы в сатиру, из реальности в вымысел, из детства во взрослость, целая жизнь.
Антуан Дуанель, вечный ребенок, человек в бегах, который ищет себя, пробует жизнь на вкус, как и сам Трюффо, который играет с медиумом, экcперементирует, ставит опыты, которые сегодня кажутся немного нелепыми - мерцающие и угасающие экраны, странные монологи у зеркала, грубоватый местами монтаж. Смотришь, и понимаешь, из какого сора растет кино как жанр, как искусство, как способ коммуникации. Как раскрашенные цветы Антуана, алхимическое волшебство цветных кадров. Смешные и трогательные персонажи, обитатели Парижа, послужившие вдохновением Жану-Пьерру Жене. Сам Париж, легкий, воздушный, стремительный, с его балконами и распахнутыми окнами-глазами, не фон, а еще один герой картины.
Взросление целой эпохи, познающей новые технологии - телевизоры, телефоны. Взросление жанра, вступающего на стезю постмодернизма. Исторический документ, не только кино.
Фильм вроде бы не о чем. О мелочах, о ежедневныx ситуациях, о разговорах за столом, о поисках близости и поисках родителей. Не структура, не сюжет, не концепция, а почти документалистика дней одной жизни.
В это удается поверить, в настоящую живую жизнь. Пока не наступает последний фильм об Антуане Дуанеле. Фильм - прощание, фильм - расстановка ролей по местам, раздача долгов - автору - авторское, герою - героево, последний этап взросления, не Антуана, а Франсуа. Антуан не взрослеет никогда.
"400 ударов" и "Любовь в бегах" самые блестящие из пяти картин, на мой взгляд. И самые разные, созданные для разного зрителя.
Из вовлеченного с потрохами соучастника в судьбе брошенного мальчишки, зритель превращается в отстраненного наблюдателя искусства создания кино как жанра.
Настолько разные эти картины об одном и том же человеке, что не веришь, что один и тот же Автор создал два этих произведения. Великий Автор, который основал два жанра в кино - Новую Волну и разбитый нарратив. Да и он сам, Автор, задается вопросом: Мое ли оно? Не только задается, но и отвечает предельно откровенно, и даже, я бы сказала, деспотично.
Что такое творчество? Спрашивает Автор. И ответ всегда разный, по мере взросления творчества. "Творчество не должно служить сведением счетов". "Творчество это всегда вымышленный сюжет и вымышленные герои".
В последней картине Автор сводит счеты. Но уже не с реальными лицами, а с собственным персонажем. Трюффо лишает Антуана мифической реальности, выводит его за рамки герметической истории о нем самом, и переписывает историю начисто, утверждаясь в своей всесильной авторской позиции; не только как гениального Мастера аналлов "Кайе дю cинема", но и как всемогущего Творца. Трюффо отнимает власть у героя, и показывает, кто тут главный, доказывает, кто кого придумал.
Финальные кадры "Любви в бегах" заставили меня прослезиться. Мне не было жаль Антуана Дуанеля, который получил то, к чему стремился: вымысел, воплощенный в реальность в лице ожившей Галатеи, девушки Сабин. Мне было жаль Франсуа Трюффо, разочаровавшегося в собственном вымысле и в жанре.
В этих кадрах Антуан окончательно перевоплощается из живого человека в выдуманного персонажа. Под звуки песни об Антуане, о Коллет и о Сабин, звучащей из магазина пластинок, камера метается от одной целующейся пары к другой, лишая действо реальности. Я перестаю верить в то, во что верила на протяжении целой жизни одного человека. Автор выворачивает наизнанку историю, и показывает, из каких материалов он делает кино. Из кадров своих же старых картин он показывает альтернативные варианты развития событий, иную возможную историю, иной замысел и иной вымысел.
"Я наврал", признается автор. Или: "Я придумал". Смотря, как мы смотрим кино и как читаем книги. Это уже наше зрительское главенство, решать.
Странно, но последний фильм, самый отстраненный и самый техничный, показался мне наиболее автобиографичным из всех пяти. Автобиографичным с точки зрения подходa к творчеству, а не к жизни.
И наиболее печальным.
Антуан Дуанель вдруг предстает не живым человеком, а разорванной картинкой, собранной исключительно благодаря искусству монтажа. Мало того, Трюффо не только отрекается от реальности героя, но еще и дисквалифицирует его жизненные позиции. Ведь там, где Антуан Дуанель поверил в девушку с фотографии, нашел ее, вдохнул в нее реальность и ушел с ней вместе в совместное будущее, Франсуа Трюффо решил завершить историю и отказаться от реальности выдуманного Дуанеля. Их пути разошлись.
Зачем ему это нужно? Разочаровался ли Автор в Антуане Дуанеле? Разочаровался ли в способности кино рассказывать истории? В способности кино рассказать свою подлинную историческую историю? А может и не разочаровался вовсе, а вышел на новый этап, этап свободы от сюжета и свободы от героя и даже свободы от зрителя? Ведь герои этой саги больше не могут выполнить свою функцию для Автора, и, освобождаясь от них, Автор декларирует свое творческое здоровье и свою независимость.
Сага об Антуане Дуанеле - не только сага о жизни одного человека, но и сага о жизни одного автора. О его поиске, о порабощении и об освобождении от гнета собственного творчества, и о той истории, что легла в основу гения. Не монолог, а диалог двоих, автора со своим героем, героя с автором, предъявление обоюдных претензий, симбиоз и попытки эмансипации друг от друга. Любовь в бегах - кто кого догонит?
И та попытка интеллектуальной отстраненности, с которой Трюффо прощается со своим героем, со своим жанром, оборачивается щемящей грустью, шансоном о любви и о разлуке, ощущением потери, разочарования и некоторого сожаления, завистью даже, и ревностью. И кажется, что Трюффо был щедр к Антуану Дуанелю, гораздо более щедр, чем к самому себе.