Когда Бог не помог
Ровно 170 лет назад, 14 ноября 1854 года, в разгар Крымской войны, На Черном море произошел сильнейший шторм, который нанес огромный урон армии и флоту англо-французских интервентов, осаждавших Севастополь. Это могло стать переломным моментом в войне, но не стало из-за пассивности российского командования и его нежелания или неготовности использовать выгодную ситуацию.
Буря, разыгравшаяся у крымских берегов, буквально разметала флот союзников, утопив или выбросив на берег 30 боевых и транспортных судов, включая линкоры "Анри IV", "Агамемнон", "Британия", "Санс Парель" и турецкий "Пеки Мессерет".
Еще 39 кораблей, в том числе почти все пароходофрегаты, получили тяжелейшие повреждения и надолго утратили боеспособность. Большинство из них пришлось буксировать на ремонт в Константинополь. Погибло более 1500 английских, французских и турецких моряков, еще несколько тысяч получили обморожения и травмы. Фактически к утру 15 ноября союзники остались без флота.
Вот как описывал эту бурю очевидец, находившийся в оккупированной интервентами Балаклаве:
«Воздух был буквально наполнен одеялами, фуражками, шинелями, сюртуками и даже столами и стульями. Макинтоши, посуда, постельное белье, палатки, кружась в воздухе, неслись по долине в направлении Севастополя. С дома генерала Раглана сорвало крышу. Амбары и склады были полностью разрушены и сровнены с землей.
Бочки с ромом катались по лагерю, высоко подпрыгивая на камнях. Большие обозные телеги были опрокинуты, а люди и лошади, сбитые с ног, беспомощно катались по земле. Крупное стадо овец унесло смерчем, который вырвал из земли с корнями и разбросал целые ряды прекрасных высоких тополей, укрывавших балаклавское ущелье».
Вместе с затонувшими транспортами, которые из-за нехватки наземных построек использовались как плавучие склады, Черное море поглотило огромные запасы различного имущества, в том числе 1000 тонн ружейного и артиллерийского пороха, несколько тысяч тонн продовольствия и фуража, зимнее обмундирование на всю союзную армию и значительные денежные средства, присланные для выплаты жалования военнослужащим за несколько месяцев.
А на следующий день температура резко упала и холодный дождь сменился мокрым снегом, Началась метель, а интервенты в насквозь промокшем обмундировании, лишенные унесенных ветром палаток и не имевшие даже сухих дров, чтобы развести костры, оказались в отчаянном положении. Неизвестно, сколько из них заболело и умерло, но, по самым скромным прикидкам, счет должен идти на многие тысячи.
При этом русский флот, надежно укрытый в хорошо защищенной от ударов стихии Севастопольской бухте, практически не пострадал, как не пострадала и армия, пересидевшая шторм в каменных зданиях, блиндажах и казематах Севастополя. Казалось бы, вот он - тот счастливый момент, когда надо незамедлительно нанести решающий удар и разгромить то, что осталось от интервентов. Сама природа или некие высшие силы в очередной раз пришли на помощь России.
Но не зря говорят, что даже боги не в состоянии помочь тем, кто сами не хотят себе помогать. Командование севастопольского гарнизона палец о палец не ударило, чтобы использовать шанс, подаренный судьбой. Бравые генералы во главе с князем Меншиковым просто сидели и ждали, что агрессоры сами уберутся с Крыма. А адмиралы продолжали прятаться за линией затопленных линкоров, закупорив себя в севастопольской "бутылке" и тем самым лишив Черноморский флот возможности проявлять хоть какую-то инициативу.
Однако российские "воеводы" недооценили упорство противников. Англичане и французы, как известно, не испугались и не сняли осаду. Финал этой истории - не менее хорошо известен: 28 августа следующего года Севастополь пал. Далее - подборка картин Айвазовского, посвященных "великому шторму".
Гибель новейшего винтового транспортного парохода "Черный принц", вместе с которым в числе прочих грузов ушли на дно 200 000 фунтов стерлингов золотом, предназначенных для выплаты жалования английским военным. В ХХ веке предпринимались неоднократные попытки найти корабль, но все они не увенчались успехом.
Выброшенный на крымский берег французский линкор "Анри IV".