Испытатели против Люфтваффе
Продолжим рассказ про 401-й "испытательный" полк - уникальную авиачасть советских ВВС. 1 июля 1941 года он вступил в бой на Западном фронте, однако, вместо борьбы за господство в воздухе, ему пришлось, в основном, заниматься штурмовкой наземных целей. За день пилоты совершили 100 боевых вылетов и, согласно их докладам, уничтожили пять танков, 30 автомобилей и семь зенитных орудий.
Можно только гадать, насколько эти доклады соответствовали действительности. Кроме того летчики доложили о семи воздушных боях, в которых было сбито два "Мессершмитта" и два двухмоторных "Юнкерса" Ju-88. Однако немцы ни одной из этих потерь этих потерь не подтверждают.
2 июля 401-й ИАП сам понес первые и, увы, вполне реальные потери. Капитан Дубовой (испытатель первых советских гермокабин) погиб в воздушном бою с Bf-109 из 51-й эскадры Люфтваффе, а лейтенант Кубышкин разбил свой подбитый "МиГ" при вынужденной посадке, но, к счастью, остался жив.
Наши заявили, что сбили еще пять "Юнкерсов" и два "Мессершмитта", но реально немцы потеряли только один Bf-109F2. В этот же день начал боевые действия 402-й ИАП Стефановского. Его пилоты заявили о сбитом Ju-88, однако и эта победа не получила подтверждения.
3 июля полк Супруна провел штурмовку аэродрома, отчитавшись об уничтожении на земле 18 вражеских самолетов. И снова в немецких документах эти потери отсутствуют. Также в них отсутствуют два бомбардировщика Ju-88, истребитель "Хейнкель-113" и разведчик "Хеншель" Hs-126, якобы сбитые пилотами 401-го ИАП, согласно их докладам.
Аналогичная картина сложилась и в 402-м ИАП. Наши летчики оптимистично заявили о пяти воздушных победах (три Ju-88, Hs-126 и связной самолет Физилер "Шторх"), но немцы не подтвердили ни одной. Собственные потери - один истребитель, разбитый при вынужденной посадке.
Несмотря на отсутствие потерь, немцы заметили усиление активности советской авиации и отреагировали незамедлительно. Утром 4 июля двухмоторные "Мессершмитты" Bf-110 проштурмовали аэродром 402-го ИАП, в результате чего пять "МиГов" сгорели на стоянках, семь получили повреждения, а один, пытавшийся взлететь под огнем, был сбит.
Тем не менее, уцелевшие истребители совершили за день 33 боевых вылета, провели несколько воздушных боев, заявив о пяти сбитых Bf-110 и одном бомбардировщике "Дорнье" Do-217. На сей раз заявки частично были оправданны. Немцы признали потерю двух Bf-110 и бомбардировщика Do-17Z, которые в их отчетности проходят как пропавшие без вести в ходе боевых вылетов.
401-му ИАП в то утро вновь пришлось вылетать на штурмовку, в ходе которой был сбит зенитным огнем и погиб старший лейтенант Кругликов - летчик-испытатель НИИ ВВС. Во второй боевой вылет отправилась десятка истребителей во главе с самим командиром полка Степаном Супруном, получившая задание сопровождать и защищать большую группу бомбардировщиков СБ и Ил-4.
Дальнейшие события описаны в оперсводке штаба 23-й смешанной авиадивизии: "Во время следования к цели подполковник Супрун (со слов участников полета) шел далеко впереди и выше. На обратном пути, после разворота, полковника Супруна в строю не было. Так как он был далеко от строя и гораздо выше его, то момент его гибели никто не определил".
Иными словами, Супрун оторвался от своих подчиненных и попросту пропал. Потом родились духоподъемные легенды о том, как он геройски сражался в одиночку с множеством "Мессершмиттов", два из них сбил, а потом сам погиб в долгом неравном бою. Но эти легенды, к сожалению, ничем не подтверждаются.
Единственное косвенное подтверждение того, что Супрун, все же, был сбит, содержится в докладе фельдфебеля Хайнца Геркена из 51-й эскадры Люфтваффе. Этот фельдфебель заявил, что 4 июля 1941 года он атаковал и сбил одиноко летевший "ZKB-19" (так немцы в начале войны ошибочно идентифицировали МиГ-3), который вспыхнул и пошел вниз. Время и место этого инцидента примерно соответствовали времени и месту "исчезновения" Супруна.
Других советских истребителей, погибших в тот день и в том районе, не было, так что, с большой долей вероятности можно считать, что Супруна сбил именно Геркен. Но остается загадкой - почему подполковник без предупреждения оторвался от своих "подопечных"? Это вдвойне странно, поскольку его истребитель был радиофицирован, но никаких радиосообщений летчик не передавал.
На этой нелепой и отчасти загадочной гибели командира беды 401-го ИАП не закончились. Следующим утром немцы атаковали его аэродром. Пара "МиГов", дежурившая в воздухе, бросилась на перехват, но немцы без потерь сбили обоих (капитан Ивакин и лейтенант Истомин погибли), а потом обстреляли стоянку самолетов. К счастью, в этот раз стреляли они не очень метко, поэтому им удалось сжечь только один истребитель.
Через 40 минут в районе аэродрома состоялся еще один бой, в котором немцы снова без потерь со своей стороны сбили истребители младших лейтенантов Герасимова, Зорина и лейтенанта Башкирова. Всем троим пришлось садиться на вынужденную при этом самолет Башкирова сгорел. И в довершение картины вечером того же дня от огня советских зениток погиб замечательный летчик-испытаталь, шеф-пилот ОКБ Поликарпова, капитан Уляхин.
После гибели Супруна 401-й ИАП возглавил другой выдающийся летчик-испытатель Константин Коккинаки. Под его руководством полк воевал еще две с половиной недели, проведя несколько десятков воздушных боев, заявив 15 побед (неизвестно, сколько из них реальных) и потеряв 13 самолетов. 24 июля то, что осталось от "элитного" полка, слили с остатками 23-го и 403-го ИАП, переименовав полученное соединение в "группу Коккинаки".
6 августа "группа", в которой к тому моменту уцелело лишь пять "МиГов" и три "ЛаГГа", была отправлена в тыл на переформирование. 402-й ИАП из-за высоких потерь отозвали с фронта еще раньше. На этом закончилась история авиаполков "особого назначения", которые не смогли выполнить свою в принципе невыполнимую задачу.
На заставке - МиГ-3 из 401-го ИАП ОН перед взлетом. В заметке использованы материалы статьи Михаила Тимина "Тяжелое испытание для испытателей", опубликованной на сайте Warspot.ru.
Еще один МиГ-3 401-го полка механики закатывают под деревья после посадки.
Две реконструкции окраски самолета. на котором воевал и погиб подполковник Супрун, сделанные художниками Михаилом Быковым и Александром Чечиным по рассказам ветеранов. Я не берусь судить, какая из них более правильная, поскольку фотографий этой машины не сохранилось. Как видите, их объединяет белый тактический номер "13", на хвосте, свидетельствующий о том, что Супрун, в отличие от многих других летчиков, пренебрегал суевериями.