Возникновение марксизма (продолжение)
Списать всё на неожиданное озарение не получится. Потому что примерно в это же самое время в Англии к тем же самым выводам совершенно независимо от Маркса пришел и Энгельс. Когда они в августе 1844 г. снова встретились в Париже (первая встреча в ноябре 1842 года по, пути Энгельса в Англию, была весьма прохладной), они просто констатировали полное совпадение своих новых взглядов и договорились дальше работать вместе.
Непосредственно перед этим Маркс работал над уже упомянутой выше рукописью «К критике гегелевской философии права». Именно в процессе этой работы и произошел переворот в его взглядах. Когда именно и как?
Для начала отметим два формальных обстоятельства.
Первое. Рукопись не была завершена Марксом. Он прерывает работу над ней всего за семь гегелевских параграфов до конца, а вместо этого садится за написание трех новых работ, опубликованных затем в «Немецко-французском ежегоднике» - в значительной мере программного письма к А.Руге (сентябрь 1843 г. из Крейцнаха), «К еврейскому вопросу» (осень 1843 г.) и, наконец, «К критике гегелевской философии права. Введение» (конец 1843-январь 1844 г.)
Отсюда можно предположить, что указанный переворот произошел ближе к концу его работы над рукописью, после чего он не счел возможным её завершать, а решил дать критику Гегеля заново, предпослав ей для начала «Введение».
Второе. Как установил в своем исследовании Н.И.Лапин, в процессе работы Маркса над рукописью имел место перерыв. Во время этого перерыва Маркс, отложив на время свою критику Гегеля, усиленно занялся изучением истории Европы и, в особенности, истории Великой Французской революции. Результатом этой работы стали его «Крейцнахские тетради» по истории.
(Подробнее - см. книгу Н.И.Лапина «Молодой Маркс». - 3-е изд., доп. - М.: Политиздат, 1986. Работе Маркса над рукописью 1843 года и «Крейцнахскими тетрадями», а также их взаимосвязи посвящена глава 2 второго раздела «Переход к материализму и коммунизму», с. 165-238.
О содержании «Крейцнахских тетрадей» - см. также статью В.Г. Мосолова в сборнике «Маркс - историк», М., Наука, 1968, с.85-106. Обе книги помещены ниже).
Лапин подчеркивает содержательное влияние Крейцнахских тетрадей на последующее продолжение критики Гегеля, хотя и допускает, что перерыв этот был вызван «возможно, чисто внешними причинами (например, женитьбой Маркса)» (с.189).
«Именно в этот период Маркс с особой остротой ощутил недостаточность своих конкретно-исторических знаний для решения возникших перед ним проблем. И потому, вернувшись из свадебного путешествия, на время прервавшего работу над критикой гегелевской «Философии права», он, прежде чем продолжить эту работу, погрузился в море книг по истории различных стран». (с.213-214).
К этой версии произошедшего перерыва в работе Маркса над критикой Гегеля можно добавить еще и другую. В процессе работы над рукописью, перед самым перерывом, ему в голову могли придти некоторые новые мысли, столь революционные по своему характеру, что он, отложив в сторону Гегеля, немедленно бросился проверять эти свои догадки, для чего поднял целую гору литературы. Затем, вернувшись назад к критике гегелевской работы, он всё еще продолжает ее по инерции некоторое время, изменив при этом акценты в своей критике, но, в конце концов, - окончательно её бросает, убедившись, что новое содержание не может быть уложено в ту форму, которую задает Гегель.
Третье. Содержательное.
Ни у кого до сих пор так и не встречал отмеченным одно обстоятельство. Дело в том, что две статьи Маркса в Рейнской газете (О дебатах Рейнского лантага по поводу закона о краже леса (СС, т.1, с. 119-160) и «Оправдание мозельского корреспондента», там же, с. 187-217), - если брать их в плоскости отношения между общим, в лице государства, и частным интересами, а именно это отношение вскоре становится в центр исследований Маркса в его рукописи «К критике гегелевской философии права», - представляют собой законченные гегелевские тезис и антитезис.
В самом деле, основной посыл первой из этих статей состоит в том, что государство, вместо того, чтобы быть «действительностью нравственной идеи», опускается до положения простого орудия своекорыстного частного интереса алчных лесовладельцев.. «Все органы государства становятся ушами, глазами, руками, ногами, посредством которых интерес лесовладельца подслушивает, высматривает, оценивает, охраняет, хватает, бегает». (с.142). Гуманист и революционный демократ Маркс, естественно, с таким положением дел решительно не согласен.
Однако вскоре, во второй из этих двух статей, как гуманист и революционный демократ, сочувствующий бедственному положению крестьян-виноградорей примозельского края, он оказывается вынужден отстаивать формально прямо противоположную точку зрения. Государство, в лице бюрократии, отказывается входить в положение частного интереса терпящих нужду и бедствия виноградорей. Т.е. формально оно делает именно то, к чему призывал его Маркс в своей предыдущей статье.
Более того, он не ограничивается тем, что «формулирует» таким образом в этой статье антитезис. Сознательно или нет, но он здесь же начинает диалектический анализ этой противоположности. В «общем интересе» в лице государства он обнаруживает частный интерес бюрократии. А в «частном интересе» крестьян-виноградорей - общегосударственный интерес. Противоположности движутся у него друг в друга и меняются местами.
Для такого мастера диалектики, каким был Маркс, - всего лишь вопросом времени, которого ему катастрофически не хватало, пока он оставался редактором Рейнской газеты, было осуществить их последующий синтез. Это время у него вскоре появилось, и он сел за критику гегелевской философии права.
Мы post festum знаем направление, по которому осуществляется этот синтез. Надо понять, почему государство в одном случае яростно защищает частный интерес (лесовладельца), при этом подавляет другой частный интерес (крестьянина, собирающего в лесу валежник) и, наконец, остается глухим к бедственному положению третьего частного интереса (крестьян-виноградорей). Отсюда - прямая дорога к классификации частных интересов, к понятиям класса и классового государства.
* * *
Для дальнейшего продвижения вперед необходим уже содержательный анализ самой рукописи Маркса (и его Крейцнахских тетрадей, которые так и не были изданы на русском языке).
(продолжение следует)
Непосредственно перед этим Маркс работал над уже упомянутой выше рукописью «К критике гегелевской философии права». Именно в процессе этой работы и произошел переворот в его взглядах. Когда именно и как?
Для начала отметим два формальных обстоятельства.
Первое. Рукопись не была завершена Марксом. Он прерывает работу над ней всего за семь гегелевских параграфов до конца, а вместо этого садится за написание трех новых работ, опубликованных затем в «Немецко-французском ежегоднике» - в значительной мере программного письма к А.Руге (сентябрь 1843 г. из Крейцнаха), «К еврейскому вопросу» (осень 1843 г.) и, наконец, «К критике гегелевской философии права. Введение» (конец 1843-январь 1844 г.)
Отсюда можно предположить, что указанный переворот произошел ближе к концу его работы над рукописью, после чего он не счел возможным её завершать, а решил дать критику Гегеля заново, предпослав ей для начала «Введение».
Второе. Как установил в своем исследовании Н.И.Лапин, в процессе работы Маркса над рукописью имел место перерыв. Во время этого перерыва Маркс, отложив на время свою критику Гегеля, усиленно занялся изучением истории Европы и, в особенности, истории Великой Французской революции. Результатом этой работы стали его «Крейцнахские тетради» по истории.
(Подробнее - см. книгу Н.И.Лапина «Молодой Маркс». - 3-е изд., доп. - М.: Политиздат, 1986. Работе Маркса над рукописью 1843 года и «Крейцнахскими тетрадями», а также их взаимосвязи посвящена глава 2 второго раздела «Переход к материализму и коммунизму», с. 165-238.
О содержании «Крейцнахских тетрадей» - см. также статью В.Г. Мосолова в сборнике «Маркс - историк», М., Наука, 1968, с.85-106. Обе книги помещены ниже).
Лапин подчеркивает содержательное влияние Крейцнахских тетрадей на последующее продолжение критики Гегеля, хотя и допускает, что перерыв этот был вызван «возможно, чисто внешними причинами (например, женитьбой Маркса)» (с.189).
«Именно в этот период Маркс с особой остротой ощутил недостаточность своих конкретно-исторических знаний для решения возникших перед ним проблем. И потому, вернувшись из свадебного путешествия, на время прервавшего работу над критикой гегелевской «Философии права», он, прежде чем продолжить эту работу, погрузился в море книг по истории различных стран». (с.213-214).
К этой версии произошедшего перерыва в работе Маркса над критикой Гегеля можно добавить еще и другую. В процессе работы над рукописью, перед самым перерывом, ему в голову могли придти некоторые новые мысли, столь революционные по своему характеру, что он, отложив в сторону Гегеля, немедленно бросился проверять эти свои догадки, для чего поднял целую гору литературы. Затем, вернувшись назад к критике гегелевской работы, он всё еще продолжает ее по инерции некоторое время, изменив при этом акценты в своей критике, но, в конце концов, - окончательно её бросает, убедившись, что новое содержание не может быть уложено в ту форму, которую задает Гегель.
Третье. Содержательное.
Ни у кого до сих пор так и не встречал отмеченным одно обстоятельство. Дело в том, что две статьи Маркса в Рейнской газете (О дебатах Рейнского лантага по поводу закона о краже леса (СС, т.1, с. 119-160) и «Оправдание мозельского корреспондента», там же, с. 187-217), - если брать их в плоскости отношения между общим, в лице государства, и частным интересами, а именно это отношение вскоре становится в центр исследований Маркса в его рукописи «К критике гегелевской философии права», - представляют собой законченные гегелевские тезис и антитезис.
В самом деле, основной посыл первой из этих статей состоит в том, что государство, вместо того, чтобы быть «действительностью нравственной идеи», опускается до положения простого орудия своекорыстного частного интереса алчных лесовладельцев.. «Все органы государства становятся ушами, глазами, руками, ногами, посредством которых интерес лесовладельца подслушивает, высматривает, оценивает, охраняет, хватает, бегает». (с.142). Гуманист и революционный демократ Маркс, естественно, с таким положением дел решительно не согласен.
Однако вскоре, во второй из этих двух статей, как гуманист и революционный демократ, сочувствующий бедственному положению крестьян-виноградорей примозельского края, он оказывается вынужден отстаивать формально прямо противоположную точку зрения. Государство, в лице бюрократии, отказывается входить в положение частного интереса терпящих нужду и бедствия виноградорей. Т.е. формально оно делает именно то, к чему призывал его Маркс в своей предыдущей статье.
Более того, он не ограничивается тем, что «формулирует» таким образом в этой статье антитезис. Сознательно или нет, но он здесь же начинает диалектический анализ этой противоположности. В «общем интересе» в лице государства он обнаруживает частный интерес бюрократии. А в «частном интересе» крестьян-виноградорей - общегосударственный интерес. Противоположности движутся у него друг в друга и меняются местами.
Для такого мастера диалектики, каким был Маркс, - всего лишь вопросом времени, которого ему катастрофически не хватало, пока он оставался редактором Рейнской газеты, было осуществить их последующий синтез. Это время у него вскоре появилось, и он сел за критику гегелевской философии права.
Мы post festum знаем направление, по которому осуществляется этот синтез. Надо понять, почему государство в одном случае яростно защищает частный интерес (лесовладельца), при этом подавляет другой частный интерес (крестьянина, собирающего в лесу валежник) и, наконец, остается глухим к бедственному положению третьего частного интереса (крестьян-виноградорей). Отсюда - прямая дорога к классификации частных интересов, к понятиям класса и классового государства.
* * *
Для дальнейшего продвижения вперед необходим уже содержательный анализ самой рукописи Маркса (и его Крейцнахских тетрадей, которые так и не были изданы на русском языке).
(продолжение следует)