Мы идем по Восточному Саяну 2
Оно (восхождение собственно)
15 июля, в день рождения Маши мы пошли на Муньку. Потом под коньячок желали ей, чтобы каждый день ее рож был похож на етот, бугога! Погода все дни стояла отличная, тепло, ясно, без дождя, в небе ни тучки. Правда, буряты говорили, полезете, мол, на гору, она вас сама выгонять начнет - дождем и снегом. Но ничто не предвещало беды, и мы, бодренько, налегке, а мужчины - с рюкзаками, напялив на головы каски, поскакали по камням к Эхою и далее - к цели похода. Мунька выглядел величественно.
Говорят, давным-давно, ссорились все время два соседних рода - то из-за скота, то из-за угодий, то из-за женщин, воевали беспрерывно. А мудрец Мунку все пытался их помирить. Но, поняв, что толку не будет, встал между двумя родами и окаменел. Занесло его снегами, и так и стоит он между монголами и бурятами - седой и неприступный. А тех, кто хочет взойти на него и попросить благословения, провожает девушка, влюбленная в Мунку, и превратившаяся в птицу.
Восхождение и спуск заняли у нас более 12 часов. Как говаривал мой старый товарищ майор Веретенников: «Ебал я в рот такой отдых!» - эта его любимая фраза вертелась в голове почти все восхождение. Но, думаю, и такой опыт небесполезен, хотя бы с точки зрения правильной оценки своих физических возможностей - без постоянных тренировок такие восхождения мне не по ногам. Но, главное в таком деле - правильно одеться и вовремя остановиться. Немного напрягали штаны, которые я взяла у Андрея на тестирование, они значились как водонепроницаемые, ветронепродуваемые, и в то же время без эффекта сауны - они были мне большие, и, несмотря на веревку и ремешок хобы, периодически спадали. Но действительно, оказались клевые, так что всячески рекомендую - марка Campus, но размеры почему-то только с М начинаются, так что ходить мне и дальше без штанов.
Сначала все шло неплохо, курумник, как и положено, вертелся слабо, вода текла, солнце светило. Потом камни стали все меньше, а из-за Муньки поползли тучки. В горах расстояние скрадывается, поэтому, временами казалось, что мы никогда не дойдем до Жандарма. Дышать становилось все труднее, похолодало. Первым испытанием стали наледи, тут-то мы и успешно отработали веревочный подъем - когда труднее всего первому. Филин и Штирлиц страховали нас, девчонок, мы старались не ныть, хотя очень устали - набор высоты был почти 900 метров, да и дорога - не асфальт.
Потом потянулись крутые скальники, сменившиеся отвратительной сыпухой - сначала крупной, а потом мелкой. Лезть было страшновато - каждый шаг вызывал оползни, вниз катились камни - один из таких сбил весной девчонку - ее могильная плита на склоне не прибавляла оптимизма.
Было слышно, как под снежниками с ревом несутся талые воды, не хотелось бы попасть в такой поток, поскользнувшись на наледи. С горем пополам, утраханные до последней степени, мы выбрались на Мунькин хребет - до вершины оставалось метров триста. Там сидел Голлум, рассматривающий колечко, что любопытно, если залезть на самый верх, то он выглядит как обычный камень, на Голлума похож только снизу.
Теперь нам предстояло пройти по узкой дорожке из курумника, обогнуть по перилам пару скалок - и мы в Хопре! И тут я поняла, что никуда не пойду. Я настолько устала, что мне уже было не до вершины. Вот я на хребте - шагнешь вправо - ты в Монголии (где погранцы, ау!), и никакой вершины мне не надо, иначе сил спуститься у меня уже не будет. Когда ползешь вверх по хребту шириной всего пару метров, где каждый камень под тобой проворачивается, где с одной стороны - вертикальный обрыв, а с другой - не менее вертикальная сыпуха, инстинкт самосохранения выходит на первый план. Я забилась в какую-то расщелину, а остальные поползли наверх.
Я не ошиблась. «Весь мир на ладони, ты счастлив и нем…» на вершине Муньки не сработало - как сообщили вернувшиеся на трясущихся ногах через полтора часа восходители, никакого восторга на вершине они не испытали, и думали только об одном - о предстоящем спуске. А он был жутким. Как и обещали буряты - сначала пошел снег, потом град, а потом дождь - моросящий, превратившийся в ливень.
Спускаться вниз по мокрому курумнику при штормовом ветре, в сумерках - удовольствие сомнительное, доложу я вам. В лагере нас ждал сюрприз - Штирлиц не взял колья для палатки, в которой мы спали, типа лишний вес, а ветер был столь сильным, что перевернул наш домик, почти все вещи были мокрыми, от полного затопления их спасли кариматы, которые мы после сна во мху, стелили внутрь как обычно - они упали сверху на наши пожитки, и не дали им промокнуть до конца. Если честно - ни чаю, ни еды не хотелось, так похарчили что-то под ливнем, и я провалилась в такой глубокий сон, что даже ни разу не вышла посмотреть на звездное небо - а в горах по ночам оно такое красивое, будто кто-то рассыпал сахар по небу. Дождь прекратился так же внезапно, и утром нас ожидало солнце и чистейшая голубизна.
15 июля, в день рождения Маши мы пошли на Муньку. Потом под коньячок желали ей, чтобы каждый день ее рож был похож на етот, бугога! Погода все дни стояла отличная, тепло, ясно, без дождя, в небе ни тучки. Правда, буряты говорили, полезете, мол, на гору, она вас сама выгонять начнет - дождем и снегом. Но ничто не предвещало беды, и мы, бодренько, налегке, а мужчины - с рюкзаками, напялив на головы каски, поскакали по камням к Эхою и далее - к цели похода. Мунька выглядел величественно.
Говорят, давным-давно, ссорились все время два соседних рода - то из-за скота, то из-за угодий, то из-за женщин, воевали беспрерывно. А мудрец Мунку все пытался их помирить. Но, поняв, что толку не будет, встал между двумя родами и окаменел. Занесло его снегами, и так и стоит он между монголами и бурятами - седой и неприступный. А тех, кто хочет взойти на него и попросить благословения, провожает девушка, влюбленная в Мунку, и превратившаяся в птицу.
Восхождение и спуск заняли у нас более 12 часов. Как говаривал мой старый товарищ майор Веретенников: «Ебал я в рот такой отдых!» - эта его любимая фраза вертелась в голове почти все восхождение. Но, думаю, и такой опыт небесполезен, хотя бы с точки зрения правильной оценки своих физических возможностей - без постоянных тренировок такие восхождения мне не по ногам. Но, главное в таком деле - правильно одеться и вовремя остановиться. Немного напрягали штаны, которые я взяла у Андрея на тестирование, они значились как водонепроницаемые, ветронепродуваемые, и в то же время без эффекта сауны - они были мне большие, и, несмотря на веревку и ремешок хобы, периодически спадали. Но действительно, оказались клевые, так что всячески рекомендую - марка Campus, но размеры почему-то только с М начинаются, так что ходить мне и дальше без штанов.
Сначала все шло неплохо, курумник, как и положено, вертелся слабо, вода текла, солнце светило. Потом камни стали все меньше, а из-за Муньки поползли тучки. В горах расстояние скрадывается, поэтому, временами казалось, что мы никогда не дойдем до Жандарма. Дышать становилось все труднее, похолодало. Первым испытанием стали наледи, тут-то мы и успешно отработали веревочный подъем - когда труднее всего первому. Филин и Штирлиц страховали нас, девчонок, мы старались не ныть, хотя очень устали - набор высоты был почти 900 метров, да и дорога - не асфальт.
Потом потянулись крутые скальники, сменившиеся отвратительной сыпухой - сначала крупной, а потом мелкой. Лезть было страшновато - каждый шаг вызывал оползни, вниз катились камни - один из таких сбил весной девчонку - ее могильная плита на склоне не прибавляла оптимизма.
Было слышно, как под снежниками с ревом несутся талые воды, не хотелось бы попасть в такой поток, поскользнувшись на наледи. С горем пополам, утраханные до последней степени, мы выбрались на Мунькин хребет - до вершины оставалось метров триста. Там сидел Голлум, рассматривающий колечко, что любопытно, если залезть на самый верх, то он выглядит как обычный камень, на Голлума похож только снизу.
Теперь нам предстояло пройти по узкой дорожке из курумника, обогнуть по перилам пару скалок - и мы в Хопре! И тут я поняла, что никуда не пойду. Я настолько устала, что мне уже было не до вершины. Вот я на хребте - шагнешь вправо - ты в Монголии (где погранцы, ау!), и никакой вершины мне не надо, иначе сил спуститься у меня уже не будет. Когда ползешь вверх по хребту шириной всего пару метров, где каждый камень под тобой проворачивается, где с одной стороны - вертикальный обрыв, а с другой - не менее вертикальная сыпуха, инстинкт самосохранения выходит на первый план. Я забилась в какую-то расщелину, а остальные поползли наверх.
Я не ошиблась. «Весь мир на ладони, ты счастлив и нем…» на вершине Муньки не сработало - как сообщили вернувшиеся на трясущихся ногах через полтора часа восходители, никакого восторга на вершине они не испытали, и думали только об одном - о предстоящем спуске. А он был жутким. Как и обещали буряты - сначала пошел снег, потом град, а потом дождь - моросящий, превратившийся в ливень.
Спускаться вниз по мокрому курумнику при штормовом ветре, в сумерках - удовольствие сомнительное, доложу я вам. В лагере нас ждал сюрприз - Штирлиц не взял колья для палатки, в которой мы спали, типа лишний вес, а ветер был столь сильным, что перевернул наш домик, почти все вещи были мокрыми, от полного затопления их спасли кариматы, которые мы после сна во мху, стелили внутрь как обычно - они упали сверху на наши пожитки, и не дали им промокнуть до конца. Если честно - ни чаю, ни еды не хотелось, так похарчили что-то под ливнем, и я провалилась в такой глубокий сон, что даже ни разу не вышла посмотреть на звездное небо - а в горах по ночам оно такое красивое, будто кто-то рассыпал сахар по небу. Дождь прекратился так же внезапно, и утром нас ожидало солнце и чистейшая голубизна.