О моём дяде Евсее Кагановиче. Рассказ и документы. Часть 26
Давление всё усиливается в следующем допросе от 22 марта 1941 г., в котором принял участи помощник военного прокурора Приволжского военного округа (похоже, что уже решили придать Евсея военному трибуналу этого округа):
«В. Вы признали, что знали об установках на переход к нелегальным формам борьбы троцкистов против партии. Кем были даны такие установки?
О. Свои показания я подтверждаю. О том, при каких обстоятельствах эти установки на переход к нелегальным формам борьбы мне стали известны, я уже дал показания на предыдущих допросах. Еще в период работы 15 съезда ВКП(б), на троцкистском сборище в квартире КАПЛИНСКОГО нами обсуждался вопрос о тактике дальнейшей борьбы троцкистов против партии и еще тогда же было решено не подчиняться решениям съезда, т.е. не капитулировать, а продолжать борьбу даже и в том случае, если вслед за решениями съезда последуют репрессии против троцкистов. А это безусловно означало, и мы в этом отдавали себе отчет, переход к нелегальным контрреволюционным формам борьбы с партией.
В апреле 1928 года в квартире ЛИВШИЦА Бориса, также обсуждался этот вопрос, но в более конкретных формах. Тогда там были: я - КАГАНОВИЧ, КРАСНЫЙ, ПАЛАТНИКОВ и ЛИВШИЦ Борис. При обсуждении вопроса ЛИВШИЦ Борис прямо заявил, что ни о какой капитуляции перед партией речи быть не может и что мы должны доказывать свою готовность бороться против партии, не взирая ни на что, т.е. ни на исключение из партии, ни на репрессии. Насколько я теперь помню, он, обосновывая это, говорил:
«Нам - троцкистам надо пройти через ссылку. Этим мы докажем готовность бороться не на словах, а на деле и этим создадим вокруг себя ореол героизма, что обеспечит при возвращении из ссылки, после неминуемого провала политики и линии ЦК ВКП(б), условия и быстрое завоевание партии».
Это опять-таки означало прямую установку на переход к нелегальным формам борьбы против партии и на создание, и на сохранение троцкистского подполья.
В. А разве раньше таких установок, в частности от ТРОЦКОГО не было?
О. Были. Приблизительно в октябре 1927 года я был конспиративно через ЛИВШИЦА Бориса вызван ТРОЦКИМ на квартиру к нему. Он жил тогда у троцкиста БЕЛОБОРОДОВА [1]. Причиной вызова явилась моя агитация (подчеркиваю, что мною эта агитация велась усиленно) среди троцкистских кадров за безусловную капитуляцию перед партией. У ТРОЦКОГО на квартире, где также присутствовали БЕЛОБОРОДОВ, ЛИВШИЦ Борис, ПАЛАТНИКОВ, ВЛАДИМИРОВ и возможно еще ряд троцкистов, которых я теперь не могу вспомнить, - ТРОЦКИЙ стал доказывать неправильность и несостоятельность занятой мною позиции и развил установки троцкистского руководства, сводящиеся к необходимости продолжения борьбы против партии в нелегальных формах. Он говорил, примерно, следующее:
«Мы - троцкисты на съезде потерпели поражение и организационно и политически, но не идейно. Правота наших троцкистских взглядов скажется в недалеком будущем. Линия ЦК партии потерпит крах и тогда мы станем у руководства партией и страной. А теперь мы должны порвать с партией и продолжать борьбу нелегальными подпольными методами и даже если за это придется идти в ссылку».
Я тогда заявил, что следовательно мы - троцкисты становимся на путь контр-революции и контр-революционной борьбы с партией. Одновременно заметил, что такая установка его - ТРОЦКОГО противоречит его же собственным установкам, относящимся к 1926 году, когда он говорил о подчинении партии.
В ответ на это мое возражение ТРОЦКИЙ ответил буквально такой фразой:
«Обстановка изменилась и наша цель оправдывает средства».
В. Вы, конечно, разделяли и восприняли эти контр-революцонные установки на сохранение и создание подпольной троцкистской организации?
О. Внутренне я не разделял таких установок.
В. А фактически?
О. Фактически принял их.
В. И таким образом, встали на путь организованной антисоветской троцкистской борьбы против партии и советского государства?
О. Да, таким образом, я встал на путь организованной антисоветской троцкистской борьбы против партии и советского государства. На этом пути я находился до апреля 1928 года, хотя в 1931 году я совершил новое контрреволюционное преступлении, выразившееся в моем преступном разговоре с РУБИНЫМ - бывшим заведующим кабинетом политэкономии Института МАРКСА-ЭНГЕЛЬСА в г. Москве, но последнее не было связано с контрреволюционным троцкизмом, а с моей личной политически грубой ошибочной оценкой личности РУБИНА.
В. К вопросу вашей контрреволюционной деятельности после 1928 года следствие еще вернется. А теперь изложите подробно свою практическую троцкистскую работу?
О. Моя практическая троцкистская деятельность состояла в том, что я в период 1925-28 годов, не входя в число сотрудников литературного секретариата ТРОЦКОГО, был привлечен ТРОЦКИМ через Виктора ЭЛЬЦИНА и ЛЕНЦНЕРА к редактированию сочинений ТРОЦКОГО, в частности мною был подготовлен к печати один том под названием «Проблемы пролетарской революции» и один том кажется под названием «Наша революция» (1905 год). Примечания к этим редактированным мною томам были также составлены мною, причем, некоторые из них были мною составлены в тенденциозном троцкистском духе.
Я также активно участвовал в защите троцкистских взглядов на открытых партийных собраниях в Институте МАРКСА-ЭНГЕЛЬСА, в Социалистической Академии, в Институте Красной Профессуры и в Институте народного хозяйства им. ПЛЕХАПНОВА.
Моя троцкистская контрреволюционная работа также состояла в активном участии в троцкистской контрреволюционной работе, в частности в составлении троцкистских шпаргалок, содержащих в себе троцкистскую к-р критику речи Молотова на одном из пленумов ЦК в 1926 году по крестьянскому вопросу и решений партии по китайскому вопросу; в подтасовке статистических экономических материалов по рабочему вопросу с тем, обосновать троцкистскую клевету на ЦК партии и партию в этом вопросе; в выступлениях на троцкистских нелегальных сборищах низовых троцкистских групп с обоснованием троцкистских к-р взглядов после 15 съезда ВКП(б).
Наконец, моя троцкистская работа состояла в активном участии в ряде нелегальных подпольных сборищ актива троцкистов с участием членов подпольного троцкистского центра - ТРОЦКОГО, ПРЕОБРАЖЕНСКОГО и др.».
[1] Белобородов Александр Георгиевич (14(26).10. 1891- 09.02.1938), член партии в 1907- 1927 гг. и 1930- 1936 гг., член ЦК в 1919- 1920 гг. (кандидат в 1920- 1921 гг.), член Оргбюро ЦК 25.03.19- 29.03.20 гг. Родился в Соликамском уезде Пермской губернии. Русский. Окончил начальное училище. С 1917 г. член Уральского областного и Пермского окружного комитетов партии. В 1918- 1919 гг. председатель Уральского областного Совета и Вятского губревкома. С 1919 г. на военно-политической работе, секретарь Юго-Восточного бюро ЦК партии. В 1921 г. председатель Юго-Восточного экономического совета. С 1921 .г. зам. наркома, в 1923- 1927 гг. нарком внутренних дел РСФСР. В 1927- 1930 гг. находился в ссылке. С 1930 г. в системе Комитета заготовок СССР, уполномоченный Наркомата внутренней торговли СССР. В ноябре 1927 г. исключен из партии за участие в троцкистской оппозиции, в мае 1930 г. восстановлен Партколлегией ЦКК, в августе 1936 г. вновь исключен. Репрессирован: в августе 1936 г. арестован, 8 февраля 1938 г. военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к расстрелу, расстрелян 9 февраля этого же года. Реабилитирован военной коллегией Верховного суда СССР 11 марта 1958 г., 6 октября 1962 г. Ростовским обкомом КПСС восстановлен в партии. Известия ЦК КПСС, 7 (306) июнь 1990