ПОСВЯЩЕНИЕ И ЭПИЛОГ ЛЕОНА БЛУА
Никогда еще не встречала я более тяжелой ноши, чем та, которую Отец возложил на любимую Дочь свою и более сладостного Воскресения.
Посвящение [1]
“Посвящаю эту книгу тебе, любимая дочь моя. Она как нельзя более созвучна твоему серьезному складу ума, твоей душе, обращенной к страданию. Читая ее ты, вспомнишь бесконечное число страждущих сердец, скорбных детей Божьих, замученных крох, неспособных возвысить голос свой в защиту. Твой отец пытался кричать за них, соединив страдания всех этих несчастных в своем «Miserere» (прим. покаянная католическая молитва). Ты знаешь, какую цену он заплатил за это право и какую страшную школу он прошел. Так вот, моя Вероника - истинный образ Спасителя бедных, - попроси у Распятого, чтобы Он помянул меня - живого или мертвого - во Царствии своем”. Леон Блуа, Париж, Монмартр, праздник Тела и Крови Христовой, 1909
Эпилог [2]
- Что вы станете делать, когда вас распнут? - спросил некто.
- Буду смотреть прекрасные сны, - отвечает моя пятилетняя дочь Мадлен [3].
[1] Посвящение Леона Блуа к его книге “Кровь бедняка”, которое я воспринимаю как непосильную ношу, духовный крест маленькой девочки, его дочери.
[2] Эпилог к его же книге “Толкование общих мест”, который я воспринимаю как аллегорию Воскресения.
[3] “Основным и чудовищным противоречием жизни Л. Блуа было то, что он имел семью и детей. Он не должен был быть человеком рода”, - пишет Николай Бердяев в своей статье “Рыцарь нищеты” . В этой заметке образы Вероника и Мадлен объединены в единый собирательный образ, сопоставляемый мной с образом Христа.