Воспоминания о мужьях: почему оно всегда так плохо?
Почему-то очень многие воспоминания жён о мужьях, которые были известнее и талантливее, чем эти самые жёны, строятся по принципу «Я и Н». Причём именно что «Я» с большой буквы, и впереди, а муж - ну да, был он в моей жизни, ну и что? Хотя читают их воспоминания нередко именно что из-за мужей.
Таковы воспоминания Марины Влади о Высоцком. Хотя она и была знаменитой актрисой, когда они познакомились, но если уж она писала книгу о Высоцком, а не о себе самой, да и не об ужасном СССР, то должна была понимать, что книга такая только в одной стране будет интересна, и в стране сей как раз всё наоборот - есть Высоцкий и есть некие женщины рядом.
Неприятно удивили чрезмерно физиологическими деталями воспоминания Ольги Трифоновой. Во-первых, книжка называлась «Юрий и Ольга Трифоновы вспоминают". Типа, два равноправных литератора. Во-вторых, там столько ненужной бытовухи, что писателя не видно вообще.
В том же духе и воспоминания вдовы Рыбакова "Счастливая ты, Таня". Единственное отличие - меньше совсем уж бытовухи, но зато столько ненависти к стране, правда, не мешавшей годами бахато жить и пользоваться всеми благами, предоставлявшимися знаменитому писателю. Впрочем, это отдельная тема.
Печально было читать и обе книги Азы Алибековны Тахо-Годи, которая прожила сорок четыре года рядом с Лосевым, написала с ним несколько книг, много вместе работали, а книжка - про то, как он любил конфеты «Белочка», и про то, как она кого-то котлетами кормила. Да даже Лунгина, которой тут несколько лет назад всё восхищались, скучная и бытовая. И верить, что её муж был интересным и талантливым человеком, приходится на слово.
Исключения мне встретилось пока только два. Нина Берберова, которая очень ясно ощущала масштаб таланта Ходасевича, куда больший, чем её собственный, и про это писала. И, разумеется, Джоан Хара. Это, пожалуй, лучшая книга воспоминаний о муже. Причём и Виктор Хара у неё живой, и про его песни много чего узнаёшь, и про Чили того времени.
Но увы, это именно что исключения. Обычно самые неинформативные воспоминания - это воспоминания жён.
Таковы воспоминания Марины Влади о Высоцком. Хотя она и была знаменитой актрисой, когда они познакомились, но если уж она писала книгу о Высоцком, а не о себе самой, да и не об ужасном СССР, то должна была понимать, что книга такая только в одной стране будет интересна, и в стране сей как раз всё наоборот - есть Высоцкий и есть некие женщины рядом.
Неприятно удивили чрезмерно физиологическими деталями воспоминания Ольги Трифоновой. Во-первых, книжка называлась «Юрий и Ольга Трифоновы вспоминают". Типа, два равноправных литератора. Во-вторых, там столько ненужной бытовухи, что писателя не видно вообще.
В том же духе и воспоминания вдовы Рыбакова "Счастливая ты, Таня". Единственное отличие - меньше совсем уж бытовухи, но зато столько ненависти к стране, правда, не мешавшей годами бахато жить и пользоваться всеми благами, предоставлявшимися знаменитому писателю. Впрочем, это отдельная тема.
Печально было читать и обе книги Азы Алибековны Тахо-Годи, которая прожила сорок четыре года рядом с Лосевым, написала с ним несколько книг, много вместе работали, а книжка - про то, как он любил конфеты «Белочка», и про то, как она кого-то котлетами кормила. Да даже Лунгина, которой тут несколько лет назад всё восхищались, скучная и бытовая. И верить, что её муж был интересным и талантливым человеком, приходится на слово.
Исключения мне встретилось пока только два. Нина Берберова, которая очень ясно ощущала масштаб таланта Ходасевича, куда больший, чем её собственный, и про это писала. И, разумеется, Джоан Хара. Это, пожалуй, лучшая книга воспоминаний о муже. Причём и Виктор Хара у неё живой, и про его песни много чего узнаёшь, и про Чили того времени.
Но увы, это именно что исключения. Обычно самые неинформативные воспоминания - это воспоминания жён.