Крепкое мужское перо
Прослушав по долгу службы музыкальный альбом группы prilepinа "Элефанк" под названием "Охотник", я чрезвычайно удивился - потому что два предыдущих альбома "Элефанка" слушать не смог.
И предложил поделиться своим удивлением сайту Zvuki.Ru. Сайт мой текст взял, но вывесил с отрезанным началом и концом.
Поскольку спорить с редактором непрофессионально и глупо (особенно когда ты сам редактор), просто воспроизвожу его здесь в первозданном виде.
В 2009 году, когда литературная слава Прилепина только начиналась, одна жительствующая с 1991 года в Германии литературная дама печатно изрекла: «Сам факт, что человек, пишущий по-русски так, как может написать Захар Прилепин (достаточно вспомнить многократно осмеянное: «Я гладил Дашу, стоящую выше, ко мне лицом, огромными грудками касаясь моего лица... »), является одним из «ведущих» писателей, оскорбителен для русской литературы».
С тех пор прошло шесть лет. Прилепин стал тем, кем стал, - лауреатом крупнейших литературных премий, одним из самых покупаемых и переводимых современных авторов, медийной фигурой и даже фигурой общественной (имея в виду его гуманитарную деятельность в Новороссии, как к ней ни относись). А наша фрау arbiter elegantiae осталась тем, кем была - то есть никем.
При этом надо подчеркнуть, что успех пришел к Прилепину не просто так. Он упорно работал, и дистанция (в том числе и стилистическая) между «Патологиями» и «Обителью» столь же очевидна, как скажем, между “With the Beatles” и “Revolver”.
С небольшой степенью упрощения можно сказать, что с музыкальной деятельностью Прилепина сотоварищи - группой «Элефанк» - сейчас повторяется похожая история. Предыдущие два альбома - «Времена года» (2011) и «Переворот» (2013) можно было слушать только при наличии большой любви к Прилепину как писателю или к русском року как диагнозу жанру. «Там ещё была сильна инерция того, что они [участники «Элефанка» - Геннадий Ульянов и Максим Созонов] играли, пока я шлялся по своим омоновским маршрутам» - деликатно объяснял Прилепин порталу ГодЛитературы.РФ.
«Охотника» же можно слушать именно как музыку. Не в последнюю очередь это связано с проходом в трио нового участника - Виктора Охоты (отсюда и название альбома). «Он нас всех помоложе, зато у него небольшая студия во «Дворце пионеров» в Дзержинске, и, помимо этого, явные признаки гениальности, - поясняет Прилепин. - Он очень быстро думает и готов работать в каком угодно стиле - главное, чтоб была поставлена задача».
Задачу же Прилепин формулировал так: «Я хотел более жёсткого звучания, более сурового - мне очень был нужен вкус блюза, немного старого, доброго рок-н-ролла и твёрдое, хорошо выложенное, пространство для рэпа». Но в действительности звуковая палитра гораздо шире: в «Охотнике» нашлось место не только классическому року с прекрасно прописанными гитарами и органами, отсылающими как к «Алисе» (в дуэтах в Кинчевым), так и к Нопфлеру (послушайте «Ладони» и «Электричку») и Манзареку (начало «Царя» - явная цитата из Riders on the storm), но и «белому рэпу» - когда взрослый мужчина с хорошим литературным произношением и дикцией, которому есть что сказать, делится наболевшим. А ещё - отзвукам специфического «русского шансона» («Капрал»), и даже церковной литании («Восемь бесконечных») - за которую «отвечает», не столько священник Николай Кокурин, сколько, как это ни странно, бывший язычник Дмитрий Ревякин.
Словом, «Охотник» - это, безусловно, «русский рок»: сильнейшее литературное начало, персонифицированное в харизматичном лидере, большой крен в яростную публицистику («Поражение», «Пора валить») пополам со столь же откровенной лирикой («Электричка»). И при этом «Охотник» - путь к выходу из того тупика, в который загнал себя русский рок, безнадежно проигрывая сейчас нежному хипстерскому инди- и пост-року.
Конечно, эта метаморфоза была бы невозможно без Прилепина. Который, сосредоточившись наконец на музыке, проявил себя если не музыкантом в полном смысле слова, то вполне адекватным исполнителем и, плавное, идеологом, умеющим внятно объяснить профессиональным музыкантам, чего он от них ждет. Но в первую очередь Прилепин снова продемонстрировал: он гораздо умнее, дальновиднее и в хорошем смысле слова расчетливее своих критиков, равно морщившихся от «возрождения соцреализма» в его прозе и «второсортного русского рока» в его песнях.
Но и это «в первую очередь» не сработало бы, если бы Прилепин изначально, «в нулевую степень», не обладал качеством, которое литературовед Игорь Золотусский, вручая Прилепину в 2007 году премию «Ясная поляна», обозначил так: "я сразу почувствовал твердое, крепкое мужское перо".
Звучит весьма двусмысленно и в то же время совершенно определенно. Неудивительно, что писателю - человеку одинокой, кабинетной работы - с этим «пером» порой тесновато. Но в предстоящих музыкальных гастролях оно наверняка пригодится.
И предложил поделиться своим удивлением сайту Zvuki.Ru. Сайт мой текст взял, но вывесил с отрезанным началом и концом.
Поскольку спорить с редактором непрофессионально и глупо (особенно когда ты сам редактор), просто воспроизвожу его здесь в первозданном виде.
В 2009 году, когда литературная слава Прилепина только начиналась, одна жительствующая с 1991 года в Германии литературная дама печатно изрекла: «Сам факт, что человек, пишущий по-русски так, как может написать Захар Прилепин (достаточно вспомнить многократно осмеянное: «Я гладил Дашу, стоящую выше, ко мне лицом, огромными грудками касаясь моего лица... »), является одним из «ведущих» писателей, оскорбителен для русской литературы».
С тех пор прошло шесть лет. Прилепин стал тем, кем стал, - лауреатом крупнейших литературных премий, одним из самых покупаемых и переводимых современных авторов, медийной фигурой и даже фигурой общественной (имея в виду его гуманитарную деятельность в Новороссии, как к ней ни относись). А наша фрау arbiter elegantiae осталась тем, кем была - то есть никем.
При этом надо подчеркнуть, что успех пришел к Прилепину не просто так. Он упорно работал, и дистанция (в том числе и стилистическая) между «Патологиями» и «Обителью» столь же очевидна, как скажем, между “With the Beatles” и “Revolver”.
С небольшой степенью упрощения можно сказать, что с музыкальной деятельностью Прилепина сотоварищи - группой «Элефанк» - сейчас повторяется похожая история. Предыдущие два альбома - «Времена года» (2011) и «Переворот» (2013) можно было слушать только при наличии большой любви к Прилепину как писателю или к русском року как диагнозу жанру. «Там ещё была сильна инерция того, что они [участники «Элефанка» - Геннадий Ульянов и Максим Созонов] играли, пока я шлялся по своим омоновским маршрутам» - деликатно объяснял Прилепин порталу ГодЛитературы.РФ.
«Охотника» же можно слушать именно как музыку. Не в последнюю очередь это связано с проходом в трио нового участника - Виктора Охоты (отсюда и название альбома). «Он нас всех помоложе, зато у него небольшая студия во «Дворце пионеров» в Дзержинске, и, помимо этого, явные признаки гениальности, - поясняет Прилепин. - Он очень быстро думает и готов работать в каком угодно стиле - главное, чтоб была поставлена задача».
Задачу же Прилепин формулировал так: «Я хотел более жёсткого звучания, более сурового - мне очень был нужен вкус блюза, немного старого, доброго рок-н-ролла и твёрдое, хорошо выложенное, пространство для рэпа». Но в действительности звуковая палитра гораздо шире: в «Охотнике» нашлось место не только классическому року с прекрасно прописанными гитарами и органами, отсылающими как к «Алисе» (в дуэтах в Кинчевым), так и к Нопфлеру (послушайте «Ладони» и «Электричку») и Манзареку (начало «Царя» - явная цитата из Riders on the storm), но и «белому рэпу» - когда взрослый мужчина с хорошим литературным произношением и дикцией, которому есть что сказать, делится наболевшим. А ещё - отзвукам специфического «русского шансона» («Капрал»), и даже церковной литании («Восемь бесконечных») - за которую «отвечает», не столько священник Николай Кокурин, сколько, как это ни странно, бывший язычник Дмитрий Ревякин.
Словом, «Охотник» - это, безусловно, «русский рок»: сильнейшее литературное начало, персонифицированное в харизматичном лидере, большой крен в яростную публицистику («Поражение», «Пора валить») пополам со столь же откровенной лирикой («Электричка»). И при этом «Охотник» - путь к выходу из того тупика, в который загнал себя русский рок, безнадежно проигрывая сейчас нежному хипстерскому инди- и пост-року.
Конечно, эта метаморфоза была бы невозможно без Прилепина. Который, сосредоточившись наконец на музыке, проявил себя если не музыкантом в полном смысле слова, то вполне адекватным исполнителем и, плавное, идеологом, умеющим внятно объяснить профессиональным музыкантам, чего он от них ждет. Но в первую очередь Прилепин снова продемонстрировал: он гораздо умнее, дальновиднее и в хорошем смысле слова расчетливее своих критиков, равно морщившихся от «возрождения соцреализма» в его прозе и «второсортного русского рока» в его песнях.
Но и это «в первую очередь» не сработало бы, если бы Прилепин изначально, «в нулевую степень», не обладал качеством, которое литературовед Игорь Золотусский, вручая Прилепину в 2007 году премию «Ясная поляна», обозначил так: "я сразу почувствовал твердое, крепкое мужское перо".
Звучит весьма двусмысленно и в то же время совершенно определенно. Неудивительно, что писателю - человеку одинокой, кабинетной работы - с этим «пером» порой тесновато. Но в предстоящих музыкальных гастролях оно наверняка пригодится.