Заклинка
Одна из самых страшных вещей, которая может случиться с подлодкой, - заклинка. Это когда гидравлика рулей клинит и лодка теряет управление. Ладно, если рули заклинит на всплытие. Хотя, в военное время - это смерть. А если на погружение? Тогда гигантский корабль будет нестись вглубь, пока его не разорвёт давлением. Опасность эта известна, подводники отрабатывают до автоматизма навык преодолевать заклинку.
Страшнее, если клинит человека. Тем более, что человек это не машина, сам он и не заметит, что его заклинило на чём-то. (Может и меня на чём-то заклинило, а я и не знаю).
Заклинка бывает разная, чаще всего, безобидная и непонятная. Скажем, одного знакомого заклинило на енотах. Другого - на совах, весь кабинет в совах.
Героя Чехова заклинило на крыжовнике. Самого Чехова заклинило на мысли о том, что латынь и греческий - это часть хитрого плана самодержавия по отупению населения.
Знаю одного поэта, которого заклинило на Маяковском. А одну мою родственницу заклинило на Лермонтове. Любой разговор сводится к Маяковскому или к Лермонтову. Из оных возводятся некие фигуры космического масштаба, которым требуется религиозное поклонение. Но это, наверное, проявление снобизма.
Кустурицу заклинило на нескольких образах: сбежавшая невеста, гуси, повешенный человек, смешно дрыгающий ногами. В «Завете» гусей ебут. В остальных фильма гуси просто бегают. В «Завете» главный бандит гусеёб виснет в люке между этажами, чем пользуется главный герой, чтобы откусить ему яйца. В остальных фильмах обязательно кто-то смешно пытается повеситься: на колоколе, на подтяжках, на верёвке. Ещё у него в каждом фильме, есть изображение странных изобретений и неуместных театральных выступлений. (Ну, почти в каждом).
Паустовского заклинило на сухих листочках, которые он к месту и не к месту пхает буквально в каждый рассказ.
Но это всё безобидные и непонятнее заклинки. Вот фиг, его знает, почему Паустовского заклинило именно на листочках, а Кустурицу - на гусях? Но с другой стороны это никому и не мешает. (Смешное изображение мучений повешенного, я так понимаю, попытка Кустурицы вытеснить свою попытку суицида).
Иногда заклинка связана с чем-то маниакальным. Правильное название заклинки и есть мономания. Обычного маньяка не интересуют женщины вообще. Его интересуют только, например, высокие толстые женщины в чёрных колготках, потому, что с этим у него связаны какие-то сексуальные якоря.
Маньяка мономана не интересуют женщины вообще. Его клинит только на одной. Скажем, у меня есть знакомый, он пару раз погулял за ручку в школе с какой-то Дуней. И решил, что его Дульсенея и он обязан хранить ей верность. Дуня окончила школу, повстречалась с шестью парнями, сделала три аборта, вышла замуж, родила двух детей, теперь смотрит «Дом-2» и варит борщ в рваном халате. Всё как у людей. Про своего одноклассника она и забыла уже давно. А он ещё лет десять после этого хранил девственность.
Ну, или есть известная ростовская журналистка, её уже лет двадцать преследует маньяк, с которым она в юности пару раз сходила на свидание.
При этом нет никакой вины объекта мономании, он никак не провоцирует на такую любовь к себе. Проблема в мономане, который не может выстроить отношения с женщинами, но не может себе признаться в этом. И поэтому он находит себе недостижимый идеал. И он вроде бы, при делах, и одновременно не надо ни с кем строить отношения. Отчасти это похоже на обессивно-компульсивный синдром.
В чём-то заклинка связана с нереализованной сексуальностью. Фрейд выводил что-то про Эго и Оно. Я ничего не понял. Я вижу тут старую добрую фрустрацию.
Скажем, есть изумительная повесть Артура Ван Схендела «Клипер "Иоганна-Мария"». Она считается одним из наиболее значимых европейских произведений первой половины 20-го века. Увы, в электронном виде её нет, а в печатном - только издание 1960-го года. Это книга о корабельном плотнике, который влюбился в свой корабль и положил свою жизнь служению ему и цели выкупить его. Корабль стал его смыслом жизни, заменив ему и женщину, и семью.
На эту же тему есть изумительный, но странный фильм «Моя дорогая Венди», как парень влюбился в пистолет. Это была не любовь к оружию. Ему не нужно никакое оружие мира, ему был нужен исключительно один неказистый конкретный пистолет 19-го века, который стал объектом его любви. («Венди» - это и есть имя пистолета).
Примеры заклинки «Моби Дик» и «Шпиль».
В принципе любая психопатия - это заклинивание на какой то реакции на окружающий мир. Например, человек всегда злой или всегда отрешенно задумчивый. И выйти из этого состояния он не может, хотя сама реакция - это одна из составляющих нормального поведения. А тут получается заклинивание, например, на процессе познания. Когда мы погружаемся в Лермонтова - мы его мономаны. Просто потом выходим из этого состояния.
В общем, мономания, или как я это назвал «заклинка» (я придумал это слово до того, как узнал термин мономания) бывает от безобидной, но странной, до разрушающей и опасной.
Хуже всего, когда клинит не одного человека, а целый народ. И он, как та подводная лодка, упорно идёт на дно.
Когда я пишу тексты больше одной страницы, меня ругают за много буков.
Поэтому дальнейшее даю в виде примечания.
Заклинка и снобизм. Скажем, человек мучительно чувствует, что он не дотягивает до интеллектуала. Но признаться себе в этом ещё сложнее, чем в том, что тебе не дают бабы, потому, что ты дурачок. И тогда он выхватывает некий показатель интеллектуальности, некий пунктик, следование которому, по его мнению, просто обязательно сделает из него интеллектуала. Одного знакомого заклинило на философии Лосева и на Рахманинове в исполнении Рихтера. Есть много философов, да и мир музыки не сводится к одному только гениальному Рахманинову. Но он постоянно, при каждом удобном и неудобном случае рассказывал про Лосева и Рихтера. Скажем, пьём мы пиво на лавочке. А он начинает рассказывать, что такое эрос по мнению Лосева. Или глушим мы портвейн. А он, мучительно скрипя шарнирами памяти, начинает не к месту рассказывать, как Рахманинов спал под роялем у кого-то из своих друзей, пока покорял столицу.
Пустовский и заклинка на сухих листиках. У Паустовского есть отдельный рассказ про то, как оживший сухой листик сопровождал его. А вообще сухие листья в каждом его рассказе: «Я открыл оконную раму, между стёкол были сухие листья». Другой рассказ: «Я шёл по улице, наступая на сухие листья». В одном из рассказов человек не хотел, чтобы у берёзы опали листья, посадил её в ящик, занёс в дом, а на ней осенью всё равно пожухли листья. Первая строка рассказа «Барсучий нос»: «Озеро около берегов было засыпано ворохами желтых листьев. Их было так много, что мы не могли ловить рыбу. Лески ложились на листья и не тонули». «Кот-ворюга»: «Дом был завален удочками, дробью, яблоками и сухими листьями» (откуда внутри дома сухие листья?). «Заячьи лапы»: «Суховей вздул над городом облако пыли. В ней летали куриный пух, сухие листья и солома». «Начало неведомого века», пишет про революцию, не про лес. Листьев нет, но он и тут найдёт им место: «Поезд с размаху влетал на станцию и проносился, как головокружение, - с железным лязгом, торопливым перебоем колес и дикими вихрями пыли. Казалось, еще немного - и он подымет на воздух и унесет, как сухие листья, всех людей на станции». Там же: «Мы стояли на плацу и ждали. Листья каштанов обвяли, опустив свои широкие зеленые пальцы». Там же: «Поздняя осень гремела твердыми и сухими листьями тополей». Что там у тополей гремит? Написал бы «скелеты тополей тянули свои костистые руки в серое небо». Тем более, что в пейзаже поздней осени сухие листья вовсе не являются доминирующим образом.
Естественно, сложно описать осень без упоминания листьев. Но когда у тебя нет заклинки, ты сможешь описать, и скажем, мокрые листья. «На дороге влажным одеялом лежал покров кленовых листьев, пахло осенью». Или: «В чёрных лужах багровели опавшие листья клёна». Можно писать и про зелёные листья, и какие угодно листья («На ветке трепетала паутинка прошлогоднего листика»). И даже про почки и свежераспустившиеся листочки. Паустовский же пхает сухие листья даже там, где они никак не нужны по сюжету. А почки и листочки ему не интересны.
Про обессивно-компульсивное расстройство и мономанию. Человеку не дают бабы. Или он просто неудачник. Но он, который по своему мнению такой же умный, как и красивый, не может признаться себе в том, что это его беспокоит. И тогда он находит себе приемлемый источник беспокойства. Скажем, боязнь грязных рук, ему надо перед едой помыть руки минимум пять раз, и тогда он будет спокоен. И не просто помыть, а помыть в соответствии с неким ритуалом: тщательно намылить руки, потереть их двадцать пять раз, потом смыть пену, а потом опять намылить. Помыть хорошо один раз не канает. Если он не выполнит ритуал, то в голове у него будет сидеть гвоздь. Ну, или человек постоянно боится, что он уйдёт из дома и оставит включенным утюг. Перед выходом ему надо обязательно сделать свой ритуал: обуться, закрыть дверь на замок, потом опять её открыть, разуться, проверить выключен ли утюг, который сегодня и не включали, а потом опять обуться и вновь закрыть входную дверь. Иногда несколько раз. При этом человек может не соблюдать иные элементарные меры гигиены или пожарной безопасности, так как дело не в микробах и не в утюгах. А в боязни признаться самому себе в своих реальных страхах.
Так и в случае заклинки. Человек не может признаться себе, что он боится женщин. Фиг его знает, почему он их боится. Может во время первого секса подруга не к месту засмеялась над его маленьким петушком. Может мама в детстве вешала ему прищепку на писюнчик, когда он баловался. Или просто гнобила его. В итоге человек боится бабцов. Признаться себе в этом - очень больно. Обычный маньяк начинает мстить женщинам. Дескать, вы, суки, смеялись надо мной. А я теперь буду убивать всех тех, кто похож на ту, которая мне не дала. Или тех, кто похож на его мать. Мономан же найдёт себе некий недостижимый идеал и будет его преследовать всю жизнь. Ясное дело, что шансов добиться взаимности от объекта своей мании у него нет. Но и такой цели у него нет. Цель - увести либидо в сторону, заставить его работать вхолостую.
Писателя Андрея Круза заклинило на пулемёте Hotchkiss Mle 1909. Это такой идиотский французский пулемёт (впрочем, все французские пулемёты были решительно идиотскими), у которого подача патронов осуществляется не лентой и не рожком. Патроны находятся в жестяных планках, которые надо пхать в пулемёт. Они гнулись, ржавели и имели кучу недостатков. Жмотистые немцы, когда захватили Францию, решили эти недопулемёты не выкидывать, а вооружить ими тыловые подразделения. Писатель за семь лет написал уже 26 книг про то, как ожили мертвяки и отряд «Горсвета» по зачистке города от нежити рутинно работает по очистке Питера от них. Борцы с мертвяками и примкнувшие к ним попаданцы время от времени используют пулемёт Hotchkiss Mle 1909.
Писатель пишет огромные статьи, где объясняет, что эти экзотические пулемёты действительно встречались в годы войны под Ленинградом и иногда их до сих пор находят в чухонских болотах и поэтому они вполне могли оказаться в руках работников очистки. Хотя, необходимость использования именно такого пулемёта равна нулю, а вертоятность найти исправный экземпляр - к нему приблежается. Если хочется экзотики, то почему не какие-нибудт немецкие MG? которые были более распространены в тысячи раз.
Но это как раз пример безобидной заклинки.
Страшнее, если клинит человека. Тем более, что человек это не машина, сам он и не заметит, что его заклинило на чём-то. (Может и меня на чём-то заклинило, а я и не знаю).
Заклинка бывает разная, чаще всего, безобидная и непонятная. Скажем, одного знакомого заклинило на енотах. Другого - на совах, весь кабинет в совах.
Героя Чехова заклинило на крыжовнике. Самого Чехова заклинило на мысли о том, что латынь и греческий - это часть хитрого плана самодержавия по отупению населения.
Знаю одного поэта, которого заклинило на Маяковском. А одну мою родственницу заклинило на Лермонтове. Любой разговор сводится к Маяковскому или к Лермонтову. Из оных возводятся некие фигуры космического масштаба, которым требуется религиозное поклонение. Но это, наверное, проявление снобизма.
Кустурицу заклинило на нескольких образах: сбежавшая невеста, гуси, повешенный человек, смешно дрыгающий ногами. В «Завете» гусей ебут. В остальных фильма гуси просто бегают. В «Завете» главный бандит гусеёб виснет в люке между этажами, чем пользуется главный герой, чтобы откусить ему яйца. В остальных фильмах обязательно кто-то смешно пытается повеситься: на колоколе, на подтяжках, на верёвке. Ещё у него в каждом фильме, есть изображение странных изобретений и неуместных театральных выступлений. (Ну, почти в каждом).
Паустовского заклинило на сухих листочках, которые он к месту и не к месту пхает буквально в каждый рассказ.
Но это всё безобидные и непонятнее заклинки. Вот фиг, его знает, почему Паустовского заклинило именно на листочках, а Кустурицу - на гусях? Но с другой стороны это никому и не мешает. (Смешное изображение мучений повешенного, я так понимаю, попытка Кустурицы вытеснить свою попытку суицида).
Иногда заклинка связана с чем-то маниакальным. Правильное название заклинки и есть мономания. Обычного маньяка не интересуют женщины вообще. Его интересуют только, например, высокие толстые женщины в чёрных колготках, потому, что с этим у него связаны какие-то сексуальные якоря.
Маньяка мономана не интересуют женщины вообще. Его клинит только на одной. Скажем, у меня есть знакомый, он пару раз погулял за ручку в школе с какой-то Дуней. И решил, что его Дульсенея и он обязан хранить ей верность. Дуня окончила школу, повстречалась с шестью парнями, сделала три аборта, вышла замуж, родила двух детей, теперь смотрит «Дом-2» и варит борщ в рваном халате. Всё как у людей. Про своего одноклассника она и забыла уже давно. А он ещё лет десять после этого хранил девственность.
Ну, или есть известная ростовская журналистка, её уже лет двадцать преследует маньяк, с которым она в юности пару раз сходила на свидание.
При этом нет никакой вины объекта мономании, он никак не провоцирует на такую любовь к себе. Проблема в мономане, который не может выстроить отношения с женщинами, но не может себе признаться в этом. И поэтому он находит себе недостижимый идеал. И он вроде бы, при делах, и одновременно не надо ни с кем строить отношения. Отчасти это похоже на обессивно-компульсивный синдром.
В чём-то заклинка связана с нереализованной сексуальностью. Фрейд выводил что-то про Эго и Оно. Я ничего не понял. Я вижу тут старую добрую фрустрацию.
Скажем, есть изумительная повесть Артура Ван Схендела «Клипер "Иоганна-Мария"». Она считается одним из наиболее значимых европейских произведений первой половины 20-го века. Увы, в электронном виде её нет, а в печатном - только издание 1960-го года. Это книга о корабельном плотнике, который влюбился в свой корабль и положил свою жизнь служению ему и цели выкупить его. Корабль стал его смыслом жизни, заменив ему и женщину, и семью.
На эту же тему есть изумительный, но странный фильм «Моя дорогая Венди», как парень влюбился в пистолет. Это была не любовь к оружию. Ему не нужно никакое оружие мира, ему был нужен исключительно один неказистый конкретный пистолет 19-го века, который стал объектом его любви. («Венди» - это и есть имя пистолета).
Примеры заклинки «Моби Дик» и «Шпиль».
В принципе любая психопатия - это заклинивание на какой то реакции на окружающий мир. Например, человек всегда злой или всегда отрешенно задумчивый. И выйти из этого состояния он не может, хотя сама реакция - это одна из составляющих нормального поведения. А тут получается заклинивание, например, на процессе познания. Когда мы погружаемся в Лермонтова - мы его мономаны. Просто потом выходим из этого состояния.
В общем, мономания, или как я это назвал «заклинка» (я придумал это слово до того, как узнал термин мономания) бывает от безобидной, но странной, до разрушающей и опасной.
Хуже всего, когда клинит не одного человека, а целый народ. И он, как та подводная лодка, упорно идёт на дно.
Когда я пишу тексты больше одной страницы, меня ругают за много буков.
Поэтому дальнейшее даю в виде примечания.
Заклинка и снобизм. Скажем, человек мучительно чувствует, что он не дотягивает до интеллектуала. Но признаться себе в этом ещё сложнее, чем в том, что тебе не дают бабы, потому, что ты дурачок. И тогда он выхватывает некий показатель интеллектуальности, некий пунктик, следование которому, по его мнению, просто обязательно сделает из него интеллектуала. Одного знакомого заклинило на философии Лосева и на Рахманинове в исполнении Рихтера. Есть много философов, да и мир музыки не сводится к одному только гениальному Рахманинову. Но он постоянно, при каждом удобном и неудобном случае рассказывал про Лосева и Рихтера. Скажем, пьём мы пиво на лавочке. А он начинает рассказывать, что такое эрос по мнению Лосева. Или глушим мы портвейн. А он, мучительно скрипя шарнирами памяти, начинает не к месту рассказывать, как Рахманинов спал под роялем у кого-то из своих друзей, пока покорял столицу.
Пустовский и заклинка на сухих листиках. У Паустовского есть отдельный рассказ про то, как оживший сухой листик сопровождал его. А вообще сухие листья в каждом его рассказе: «Я открыл оконную раму, между стёкол были сухие листья». Другой рассказ: «Я шёл по улице, наступая на сухие листья». В одном из рассказов человек не хотел, чтобы у берёзы опали листья, посадил её в ящик, занёс в дом, а на ней осенью всё равно пожухли листья. Первая строка рассказа «Барсучий нос»: «Озеро около берегов было засыпано ворохами желтых листьев. Их было так много, что мы не могли ловить рыбу. Лески ложились на листья и не тонули». «Кот-ворюга»: «Дом был завален удочками, дробью, яблоками и сухими листьями» (откуда внутри дома сухие листья?). «Заячьи лапы»: «Суховей вздул над городом облако пыли. В ней летали куриный пух, сухие листья и солома». «Начало неведомого века», пишет про революцию, не про лес. Листьев нет, но он и тут найдёт им место: «Поезд с размаху влетал на станцию и проносился, как головокружение, - с железным лязгом, торопливым перебоем колес и дикими вихрями пыли. Казалось, еще немного - и он подымет на воздух и унесет, как сухие листья, всех людей на станции». Там же: «Мы стояли на плацу и ждали. Листья каштанов обвяли, опустив свои широкие зеленые пальцы». Там же: «Поздняя осень гремела твердыми и сухими листьями тополей». Что там у тополей гремит? Написал бы «скелеты тополей тянули свои костистые руки в серое небо». Тем более, что в пейзаже поздней осени сухие листья вовсе не являются доминирующим образом.
Естественно, сложно описать осень без упоминания листьев. Но когда у тебя нет заклинки, ты сможешь описать, и скажем, мокрые листья. «На дороге влажным одеялом лежал покров кленовых листьев, пахло осенью». Или: «В чёрных лужах багровели опавшие листья клёна». Можно писать и про зелёные листья, и какие угодно листья («На ветке трепетала паутинка прошлогоднего листика»). И даже про почки и свежераспустившиеся листочки. Паустовский же пхает сухие листья даже там, где они никак не нужны по сюжету. А почки и листочки ему не интересны.
Про обессивно-компульсивное расстройство и мономанию. Человеку не дают бабы. Или он просто неудачник. Но он, который по своему мнению такой же умный, как и красивый, не может признаться себе в том, что это его беспокоит. И тогда он находит себе приемлемый источник беспокойства. Скажем, боязнь грязных рук, ему надо перед едой помыть руки минимум пять раз, и тогда он будет спокоен. И не просто помыть, а помыть в соответствии с неким ритуалом: тщательно намылить руки, потереть их двадцать пять раз, потом смыть пену, а потом опять намылить. Помыть хорошо один раз не канает. Если он не выполнит ритуал, то в голове у него будет сидеть гвоздь. Ну, или человек постоянно боится, что он уйдёт из дома и оставит включенным утюг. Перед выходом ему надо обязательно сделать свой ритуал: обуться, закрыть дверь на замок, потом опять её открыть, разуться, проверить выключен ли утюг, который сегодня и не включали, а потом опять обуться и вновь закрыть входную дверь. Иногда несколько раз. При этом человек может не соблюдать иные элементарные меры гигиены или пожарной безопасности, так как дело не в микробах и не в утюгах. А в боязни признаться самому себе в своих реальных страхах.
Так и в случае заклинки. Человек не может признаться себе, что он боится женщин. Фиг его знает, почему он их боится. Может во время первого секса подруга не к месту засмеялась над его маленьким петушком. Может мама в детстве вешала ему прищепку на писюнчик, когда он баловался. Или просто гнобила его. В итоге человек боится бабцов. Признаться себе в этом - очень больно. Обычный маньяк начинает мстить женщинам. Дескать, вы, суки, смеялись надо мной. А я теперь буду убивать всех тех, кто похож на ту, которая мне не дала. Или тех, кто похож на его мать. Мономан же найдёт себе некий недостижимый идеал и будет его преследовать всю жизнь. Ясное дело, что шансов добиться взаимности от объекта своей мании у него нет. Но и такой цели у него нет. Цель - увести либидо в сторону, заставить его работать вхолостую.
Писателя Андрея Круза заклинило на пулемёте Hotchkiss Mle 1909. Это такой идиотский французский пулемёт (впрочем, все французские пулемёты были решительно идиотскими), у которого подача патронов осуществляется не лентой и не рожком. Патроны находятся в жестяных планках, которые надо пхать в пулемёт. Они гнулись, ржавели и имели кучу недостатков. Жмотистые немцы, когда захватили Францию, решили эти недопулемёты не выкидывать, а вооружить ими тыловые подразделения. Писатель за семь лет написал уже 26 книг про то, как ожили мертвяки и отряд «Горсвета» по зачистке города от нежити рутинно работает по очистке Питера от них. Борцы с мертвяками и примкнувшие к ним попаданцы время от времени используют пулемёт Hotchkiss Mle 1909.
Писатель пишет огромные статьи, где объясняет, что эти экзотические пулемёты действительно встречались в годы войны под Ленинградом и иногда их до сих пор находят в чухонских болотах и поэтому они вполне могли оказаться в руках работников очистки. Хотя, необходимость использования именно такого пулемёта равна нулю, а вертоятность найти исправный экземпляр - к нему приблежается. Если хочется экзотики, то почему не какие-нибудт немецкие MG? которые были более распространены в тысячи раз.
Но это как раз пример безобидной заклинки.