Мария Эйхлер - прототип Раневской. Семейные подробности.
Два года назад я опубликовал исследование «Вишневый сад» в Вичуге» ( часть 1 и часть 2), в котором показал, что в основе сюжета чеховской пьесы могла быть история продажи имения Татищевых в селе Вичуга. С тех пор эта идея «ушла в народ» и упоминается не только в интернете, но и в печати. В Москве даже появился дом Лопахина (особняк Ивана Миндовского на Большой Ордынке).
В том раннем исследовании мне мало что было известно о муже Марии Эйхлер (урождённой Татищевой). Не известны были и обстоятельства смерти Марии Сергеевны через год после продажи имения…
Несколько дней назад, случайно наткнувшись на одну публикацию, эти белые пятна удалось ликвидировать… Новая информация, а также дополнительные исследования, меня ещё более убедили, что именно Мария Эйхлер является прототипом главной героини «Вишневого сада» Чехова.
Мария Сергеевна Татищева родилась в селе Вичуге 4 октября 1830 года. Вот запись в метрической книге Николаевской церкви:
«У Господина Действительного Камергера и разных орденов Кавалера Сергея Павловича Татищева от жены Его Софьи Ивановой родилась дочь Мария, крещ. 6 октября. Молитвил Протоиерей Николай Барков, а крестил за болезнью его Священник Иоанн Беликов с причтом. При крещении восприемниками были Действительный Тайный Советник и разных орденов Кавалер Дмитрий Павлович Татищев и Госпожа Мария Яковлевна Татищева».
Расскажем немного о персонах, упомянутых в метрической записи о рождении Марии Сергеевны Татищевой.
Родители Марии
Отец Сергей Павлович Татищев (1771-1844) в самом начале 19 века был обер-прокурором 3-го департамента Сената в Санкт-Петербурге. Кстати, у него были столь доверительные отношения с тётушкой Екатериной Дашковой, что он участвовал в составлении её духовного завещания. В 1812 году Сергей Татищев занимался формированием Костромского ополчения, а затем участвовал в её походах в качестве командира 1-й бригады, а фактически он руководил всем Костромским ополчением, так как командир был болен. Костромское ополчение участвовало в осаде и взятии крепости Глогау в Восточной Пруссии. Татищев лично отвёз ключи от крепости в Париж и вручил их императору Александру I. Награждён орденами Святого Владимира 3-й степени, Святой Анны 2-й степени и прусским орденом Красного Орла 2-й степени. В 1817 году Татищев ушёл в отставку с чином действительного статского советника, окончательно поселился в родных краях и начал строительство здесь великолепного дворца в селе Вичуга. В 1818 году он был выбран Костромским губернским предводителем дворянства и ещё трижды переизбирался в этой должности на трёхлетия (до 1831 года). В Вичуге он всячески способствовал развитию фабричного дела купца Степана Кротова, дав вольную его семейству. Умер Сергей Павлович «от лихорадки» 26 сентября 1844 года в селе Вичуге, похоронен у алтаря Троицкой (Никольской) церкви, им построенной.
Про мать Софью Ивановну Татищеву практически ничего не известно, кроме того, что до замужества она имела фамилию Юнг, то есть она могла быть и немкой, и англичанкой. Отцом Софьи, возможно, был Иван Иванович Юнг, доктор медицины, который в 1821-1827 годах служил окружным врачом деревенской экспедиции Санкт-Петербургского воспитательного дома.
Это был первый официальный брак Татищева, а до этого до седин на голове он крутил любовь с крепостными девками, которые родили ему неизвестно сколько внебрачных детей. Три сына и три дочери стали взрослыми и были обеспечены отцом и социальным статусом, и землями с деревнями и крепостными, а дочки выгодными женихами. Скорее всего, Софья Юнг была гувернанткой, воспитательницей или учителем внебрачных детей С.П. Татищева. Официально они считались «воспитанниками» Татищева, то есть проходили как раз по ведомству императрицы Марии Фёдоровны, в состав которого входили воспитательные дома и деревенские экспедиции при них, которые осуществляли надзор над семьями в деревнях, которые брали на воспитание сирот… Таким образом, вполне реально было знакомство Сергея Татищева и с самим доктором Юнгом.
Через 10 лет после рождения Марии, в 1840 году, в итальянской Пизе у Софьи Ивановны родился также сын Павел. Достаточно молодая Софья Татищева ненамного пережила своего старого мужа. Она умерла в 1847 году.
Крестные родители Марии
Крёстная мать, госпожа Мария Яковлевна Татищева - это бабушка Марии Сергеевны, мать Сергея и Дмитрия Татищевых. Родилась она в 1746 году, её отец Яков Аршеневский был Нижегородским губернатором. Именно он представил Екатерине Великой изобретателя Кулибина, когда императрица, во время путешествия по Волге в 1767 году, посетила Нижний Новгород. После чего Кулибин был приглашён в Санкт-Петербург. Губернатор Аршеневский умер в Нижнем Новгороде в 1871 году, возможно, от чумы, которая тогда бушевала в России.
У Марии Яковлевны было три родных брата, которые, как и отец, также занимали высокие должности: Николай (1743-1802) был смоленским (1786) и астраханским (1797-98) губернатором; Петр (1748-1811) был московским гражданским губернатором (1798-1803), а Илья (1755-1820) недолго был президентом Мануфактур-коллегии (1800-1801).
После того как второе родовое гнездо Татищев погост под Ростовым Великим (после смерти дядей) перешло к её старшему сыну Дмитрию, Мария Яковлевна вместе с дочерью Елизаветой стала жить там. В 1832 году вичугский раскольник, переселённый в Татищев Погост, совершил поджог имения. В результате, сгорел не только господский дом, но и полсела. Мария Татищева переехала жить к младшему сыну в Вичугу. Но потрясение от пожара подорвало её здоровье и она вскоре, в 1833 году, умерла. Дочь же Елизавета переехала жить в Ростов, построив там дом.
Дмитрий Павлович Татищев (1767-1845) - дядя Марии Сергеевны, старший брат отца. Это выдающийся дипломат первой половины 19 века. По масштабу его можно сравнить с нынешним министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. Кроме того, он был крупнейшим российским коллекционером. Свою обширную коллекцию он завещал императору Николаю I и она существенно пополнила Эрмитаж и другие крупные музеи страны. Дмитрий Татищев умер в Вене, через год после смерти брата, 16 сентября 1845 года. Его прах перевезли на родину и в начале 1846 года похоронили у церкви в родовом имении Татищев Погост (см. статью "Татищев Погост и его владельцы": часть 1, часть 2). К концу 19 века, когда имение изучал местный краевед Титов, могила была крайне запущенной. Но в начале 20 века было установлено новое надгробие. И установил его человек, который установил и первый памятник Чехову, - сын Марии Сергеевны Дмитрий Эйхлер.
После смерти отца в 1844 году, дяди в 1845 году и матери в 1847 году Марии Сергеевне Татищевой было всего 17 лет, а её брату так и вовсе 7 лет. А они стали наследниками целого состояния - двух родовых имений в Вичуге и Татищевом Погосте, двух больших домов в Санкт-Петербурге и огромного торгового центра в Москве на Кузнецком мосту, стоящего около 2 млн. руб. Можно представить, какая началась возня вокруг этого наследства и борьба за юное сердце Марии?
Ярославская и московская тётушки
После смерти матери Марии и Павла из близких родственников в живых оставались только тёти - родные сёстры Дмитрия и Сергея Татищева.
Ярославская тётя Елизавета Павловна Татищева (1769-1854), как говорилось выше, жила вместе с матерью в Татищевом Погосте, а после пожара переехала в Ростов, где построила деревянный дом рядом со Спасо-Яковлевским монастырём. Она была очень религиозна, детей у неё не было, замуж она не выходила, похоронена в монастыре за алтарём соборной церкви.
Таким образом, ярославская тётя, на благосклонность которой рассчитывали герои «Вишневого сада» существовала и в реальной жизни. О существовании ярославской тётушки у прототипа Раневской Антон Павлович Чехов мог знать, как я писал ранее, как от своего родного брата, так и от своего хорошего знакомого С.С. Татищева, который написал книгу про род Татищевых. Но вряд ли Елизавета Павловна, живя в Ростове, как-то участвовала в судьбе племянницы Марии.
Вторая тётя - это княгиня Екатерина Павловна Урусова (1775-1855), которая, наоборот, была богата, была дамой высшего света. Её муж князь А.М. Урусов был президентом Московской дворцовой конторы и именно под его началом, кстати, был построен Большой кремлёвский дворец. В их семье было много детей. Одна дочь была замужем за канцлером Горчаковым, другая была фавориткой Николая I. Дом Урусовых считался очень гостеприимным: кроме Николая I, здесь бывал Пушкин и другие знаменитости.
Московская тётушка, видимо, и была опекуном вичугских племянников. И они наверняка в Москве жили в доме тётушки. С 1849 по 1852 год Мария Сергеевна числилась в придворном штате в качестве фрейлины.
Когда начались отношения фрейлины Марии Татищевой и «не дворянина» Адольфа Эйхлера, обе тёти, естественно, были крайне недовольны этим. Можно даже предположить, что молодые обвенчались тайно, без благословения тётушек. На эту мысль наводит один интересный документ.
Упомянутый выше Дмитрий Адольфович Эйхлер (о котором я подробно рассказывал во второй части первого исследования) уже после смерти родителей хотел узнать год их венчания. Для этого он направил запрос в Москву о поиске записи в метрических книгах Спиридоновской церкви. Почему именно эта церковь?
Дело в том, что дом тёти Марии Татищевой находился на ул. Спиридовка и принадлежал, соответственно, к приходу Спиридоновской церкви. То есть Дмитрий Эйхлер хорошо знал, где жили его родители, да и сам он, наверняка, жил там в младенчестве… Но ответ на запрос пришёл отрицательный: «Согласно метрическим книгам Московской Спиридоновской, за Никитскими воротами, церкви за 1849, 1850, 1851, 1852, 1853 и 1854 года записи о браке родителя Вашего Адольфа Андреевича Эйхлера с Марией Сергеевной Татищевой не значится».
Сам Дмитрий Эйхлер родился, согласно немецким источникам, в Москве 24 октября 1853 года, хотя в других источниках фигурирует 1854 г.р. Судя по запросу, Дмитрий Эйхлер, всё же считал, что родился в 1854 году.
Можно более точно сказать, когда обвенчались Мария Татищева и Адольф Эйхлер. В метрических книгах Троицкой (Никольской) церкви с. Вичуги «госпожа Эйхлер» впервые встретилась в записи от 3 января 1853 года (а «госпожа Татищева» последний раз была упомянута 17 декабря 1852 года). Так как в декабре и в начале января пост и в церквях не венчали, то, скорее всего, Мария и Адольф обвенчались осенью 1852 года, самое позднее, в ноябре. Но где это произошло неизвестно. В вичугскую церковь информация о новой фамилии местной помещицы могла дойти спустя несколько недель…
Кстати, дом президента Московской дворцовой конторы князя А.М. Урусова, в котором жила Мария Татищева, то есть вичугский прототип Раневской, существует до сих пор. Он находится на Садовом кольце на углу Садово-Кудринской ул. и Спиридоновки.
Таким образом, и в пьесе Чехова и в жизни прототипа фигурируют тётки. В пьесе - это богатая ярославская тётушка, графиня. В жизни была как ярославская тётя, но не богатая, так и богатая московская тётя, княгиня. Параллели очевидны…
Муж прототипа Раевской
Обратимся опять к пьесе. Гаев говорил: «Тетка очень богата, но нас она не любит. Сестра, во-первых, вышла замуж за присяжного поверенного, не дворянина…».
Настало время разобраться, кем же был Адольф Андреевич Эйхлер?
Как и Раневская, Мария Татищева, действительно, вышла замуж за человека с юридическим образованием и не дворянина!.. И, разумеется, этим поступком заслужила нелюбовь тётки…
Адольф Эйхлер родился 7 ноября 1824 года в семье купцов немецкого происхождения. Получил домашнее образование. В 1845 году поступил на юридические факультет МГУ и проучился два курса. Далее след его теряется, но очевидно, что он находился в Москве, за это время смог вскружить голову Марии и жениться на ней. Несмотря на мезальянс и недовольство тётушки, муж Марии всё же нашёл подход к семейству Урусовых, так как в дальнейшем Адольф Эйхлер поддерживал отношения, по крайней мере, с одним из сыновей тётушки. А блестящая дипломатическая карьера Дмитрия Эйхлера, надо полагать, не обошлась без покровительства канцлера Горчакова, женатого на одной из дочерей княгини Урусовой.
Вновь Адольф Эйхлер обнаруживается уже на питерской земле в качестве учителя Гатчинского уездного училища. В 1857 году он был командирован в Германию и Францию «с целью приобретения на свои средства приборов и инструментов для физических кабинетов петербургских гимназий». В 1860-е годы он был почетным смотрителем сначала Ораниенбаумского, затем Петергофского уездного училища. В конце 1860-х Эйхлер был причислен в звании камер-юнкера к Министерству Императорского Двора. В начале 1870-х он имел чин коллежского советника, ему пророчили блестящую карьеру, но вместо этого посыпались жестокие удары судьбы…
Крах карьеры Адольфа Эйхлера
В 1899 году умер известный актёр А.А. Нильский и в этом же году в ноябрьском номере журнала «Исторический Вестник» были опубликованы его воспоминания.
Процитируем кусок этих воспоминаний:
«Во время директорства Степана Александровича Гедеонова, поступил в театр в качестве чиновника особых поручений при директоре некто Адольф Андреевич Эйхлер, по званию камер-юнкер, по наружности - еврей. Это был человек уже не молодой, но всегда молодящийся, с самыми изысканными манерами, отлично говоривший на разных языках, находившийся долго в обществе самой знатной аристократии и промотавший огромное состояние, полученное от своей жены. Он был случайно женат на особе из самой знатной и богатой фамилии. Промотав её большое состояние за границей, Эйхлер в давно ещё прошедшие времена, когда и не думали о франко-русском союзе, летал на русских тройках по Парижу и сорил там русскими деньгами. Он был среднего роста, брюнет с проседью и довольно густыми бакенбардами. Поступив на службу в театр, он не иначе являлся за кулисы, как в вице-мундире, ловко расшаркивался, говорил до приторности сладкие комплименты всем актрисам и танцовщицам, а с самой знатной аристократией из публики был запанибрата. В доме же тогдашнего министра, графа Александра Владимировича Адлерберга, был коротко знакомым и близким человеком.
По слухам, дела его были не в блестящем положении, когда он явился в дирекцию. Пользуясь расположением директора С.А. Гедеонова, он нередко исправлял должность отсутствующего управляющего конторою А.Ф, Юргенса и, не умея правильно написать двух слов по-русски, смело подписывал бумаги по управлению дирекцией.
Глядя на Эйхлера, некоторые пророчили ему много хорошего в будущей карьере, на деле же вышло совсем наоборот.
Директор С.А. Гедеонов, как всем было известно, не особенно ладил с бароном Кистером и не любил последнего, а потому Эйхлер, находясь в дружбе с Гедеоновым, не находил надобности скрывать свое недовольство на Кистера и очень часто отзывался о нем саркастически и неуважительно. Он щеголял своим вольнодумством, рассчитывая в случае чего всегда на защиту министра, в доме которого был старым знакомым.
На практике произошло совсем другое. Как-то Гедеонов уехал в отпуск за границу и, вместе с другими разными поручениями, поручил Эйхлеру распоряжаться отдачей директорской ложи в театрах его, Гедеонова, знакомым, которые обратятся с этой просьбой. Эйхлер, разумеется, с усердием стал исполнять это приятное поручение. Вскоре же по отъезде Гедеонова из Петербурга, неожиданно для всех, управление театрами за отсутствием директора было официально возложено на главного контролера кассы министерства, барона Кистера. И вот в один из спектаклей итальянской оперы в Большом театре приехал барон Кистер уже в качестве начальника театров и направился в директорскую ложу, которую нашёл занятой чьим-то княжеским семейством знакомых Гедеонова. Не предупреждённый никем, Кистер спрашивает, по чьему распоряжению ложа директора занята. Ему отвечают, что этим делом заведует г. Эйхлер. Остановясь на входной лестнице директорского подъезда, близ ложи, барон приказывает позвать к себе Эйхлера. На несчастье последний оказался на лицо, приехав в оперу на беду после хорошего обеда и обильной выпивки; он немедленно появился перед Кистером.
- Скажите, пожалуйста, - строго спросил его барон: - кто это сидит в моей ложе?
Эйхлер вспомнив, что у барона Кистера была всегда абонированная ложа во 2-м ярусе, с улыбкой отвечает ему:
- В вашей ложе?! Если не ошибаюсь… в вашей ложе… сидит кажется… ваша супруга…
- Я с вами не шучу! Я вас спрашиваю, кто сидит… вот здесь… в этой ложе?! - показывает на ложу директора, закричал Кистер.
- Ах! в этой?! - возразил Эйхлер. - Это другое дело!.. Это ложа директора императорских театров… а не ваша!.. Сколько мне известно… ваша ложа во 2-м ярусе… На ложу директора вы не имеете никаких прав… она по поручению директора в моем распоряжении, и я один могу ею распоряжаться…
Что на это ответил взбешенный барон Кистер, осталось неизвестным, так как свидетелей этого объяснения было немного, чуть ли не один покойный П.С. Федоров, от которого под смертной казнью нельзя было выведать этой тайны. Капельдинеры рассказывали, что слышно было много громких и довольно резких слов, но что именно, расслышать было трудно. Барон Кистер тотчас уехал из театра, предоставив Эйхлеру в недоумении ждать, что из всего этого может произойти.
Эйхлер всем рассказывал о своем геройском поступке и храбрясь говорил, что написал обо всем министру графу Адлербергу в Ливадию (где он находился в то время с двором), и надеется, что, конечно, министр примет его сторону в этом деле.
Кончилась же эта история, разумеется, в пользу барона Кистера; недели через две или три Эйхлер был уволен от службы в дирекции и лишен звания камер-юнкера».
Вот такая история… Добавлю, что Эйхлер был уволен вообще со службы, его имя больше не встречалось в российских списках чиновников и служащих. После убийства Александра II и воцарения Александра III в 1881 году, Адольф Эйхлер написал прошение на имя царя о восстановлении на службе, но просьба, судя по всему, удовлетворена не была…
Кстати, эту историю вполне мог прочитать в журнале Чехов. В самой публикации 1899 года Эйхлер был зашифрован только первой и последней буквой фамилии. Чехов мог быть заинтригован героями этой истории: загадочным Э-ром, и не менее загадочной «особой из самой знатной и богатой фамилии». Через родного брата, через знакомого С.С. Татищева, через Станиславского он мог выяснить подробности жизни этой четы, в том числе, историю продажи имений Марии Эйхлер за долги.
Любовь Андреевна Раневская говорила в пьесе: «О, мои грехи... Я всегда сорила деньгами без удержу, как сумасшедшая, и вышла замуж за человека, который делал одни только долги. Муж мой умер от шампанского, - он страшно пил».
Из воспоминаний Нильского видно, что в жизни почти так и было, как описано в пьесе Чехова: чета Эйхлеров сорила деньгами в Париже, наделала столько долгов, что Мария Эйхлер лишилась родовых имений, и даже то, что муж был выпить не дурак. В определённом смысле верно и то, что муж «умер от шампанского», так как он в пьяном виде оказался несдержанным с бароном и, в результате, потерпел полное фиаско…
Чехов не мог это узнать из воспоминаний Нильского, но этот конфликт действительно привел к настоящей смерти, но не мужа, а жены, то есть самой Марии Сергеевны Эйхлер…
Смерть Марии Эйхлер
Оказывается, история, описанная Нильским, была пересказана ещё одним человеком, неким чиновником Пешковым. Его воспоминания были опубликованы в 1919 году в журнале «Бирюч Петроградских Государственных театров».
Процитируем интересующий нас отрывок:
«Был еще прискорбный случай с прикомандированным к Императорским театрам надворным советником Эйхлером. Во время отъезда директора театров С. А. Гедеонова за границу, Кистер исправлял те обязанности, которые лежали на директоре по расходам. Посещать свои ложи Гедеонов предоставил своим знакомым. Во время одного спектакля в Большом театре (это было в ноябре 1873 г.) в директорскую ложу, в отсутствие Гедеонова, приехало семейство князя Урусова и заняло места; после же приехал Кистер со своей семьей, - они также уселись, но уже не на первых местах. Во время антракта Кистер встретил Эйхлера в коридоре, идущем из директорской ложи на сцену, и обратился к нему со следующими словами: «Это ты, сапожник, привез кого-то в директорскую ложу?!» Эйхлер же отозвался: «Ах, ты, колбасник, как ты смеешь так меня называть, я тебя исколочу!..» При этом был заведывающий гардеробною частью Лукашевич; видя, что Кистер струсил, он отвел его в сторону и сказал: «Ваше высокопревосходительство, не обращайте внимания, - Эйхлер пьян».
С этого времени ненавидимый Кистером Лукашевич сделался первым лицом. Кистер, ухватясь за данную Лукашевичем мысль, телеграфировал Министру А. В. Адлербергу в Ливадию, - вероятно, с преувеличением и с помещением в телеграмме слов Лукашевича, а также с требованием увольнения Эйхлера от Министерства Двора, так как вскоре после того последовал приказ об увольнении Эйхлера и о снятии с него звания камер-юнкера. Эйхлер вызывал Кистера на дуэль чрез секунданта, князя Урусова, но дуэль не состоялась, а жена Эйхлера от огорчения захворала и через три недели умерла. Эйхлер был светский и деликатный в обращении со всеми человек и во время отъезда управляющего Конторою Юргенса всегда исправлял его должность. Но грубое и дерзкое обращение Кистера, которому впоследствии подражал Лукашевич, было невыносимо для всех подчиненных».
Как видим, всплыли интересные подробности!..
Во-первых, директорская ложа была предоставлена не столько знакомым Гедеонова, как говорилось в воспоминании Нильского, сколько родственникам Эйхлера, то есть семейству одного из сыновей тётушки жены. А это говорит о том, что отношения Эйхлера с Урусовыми были настолько хорошими, что невольный виновник этой истории, князь Урусов, даже стал секундантом Эйхлера.
Во-вторых, стало ясно, что эта история закончилась трагически, привела не только к краху карьеры Адольфа Эйхлера, но и к смерти его жены…
Чехов вряд ли знал финал этой истории, воспоминания Пешкова были опубликован через 15 лет после смерти писателя. Хотя, наверняка, знал, что Мария Эйхлер умерла вскоре после продажи имений… Не случайно, Чехов писал о Раневской, что «такую женщину может угомонить только смерть».
От чего же могла умереть Мария Эйхлер?
Её мать умерла приблизительно в том же возрасте, то есть в сорок с небольшим. Брат умер в 17 лет. В те годы основная причина смертей в этих возрастах была чахотка. Может быть, и здесь всех сгубил туберкулёз? А стресс, который испытала Мария Эйхлер из-за увольнения мужа и намечавшейся дуэли, просто ускорил трагический финал?
Адольф Эйхлер на 18 лет пережил свою жену, умер 30 июня 1890 году на 66 году жизни. Похоронен в Санкт-Петербурге на Никольском кладбище Александрово-Невской лавры вместе с женой.
Дети Марии Эйхлер
В прежнем исследовании я уже рассказывал о сыне и дочери Адольфа и Марии Эйхлер. Оказывается, у них было ещё два сына. Поэтому, я ещё раз перечислю их детей.
Дмитрий Адольфович Эйхлер (24.10.1854, Москва - 21.03.1932, Карлсруэ, Германия) - гофмейстер (1909), действительный статский советник, дипломат, второй секретарь посольства в Греции (1880-1882), секретарь миссии в Карлсруэ Баденского великого герцогства (1887-94), министр-резидент при дворе великого герцогства Баден (1897-1912). Был женат на Надежде Сергеевне Танеевой, дочери главноуправляющего 1-м отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Племянницей Надежды Сергеевны была знаменитая Анна Вырубова, ближайшая подруга императрицы Александры Федоровны. В 1904 году организовал переправку тела скончавшегося А.П. Чехова из Баденвейлера в Россию, в 1908 г. установил в Баденвейлере первый памятник Чехову, также установил новое надгробие на могиле выдающегося дипломата Д.П. Татищева в Татищевом Погосте.
Эммануил Адольфович Эйхлер - в 1886 году закончил Императорское училище правоведения, служил в Переселенческом управлении чиновником по особым поручениям, перед революцией имел чин действительного статского советника, участник Белого движения.
Николай Адольфович Эйхлер (р. 18.02.1867, Санкт-Петербург) - поручик (1892), штаб-ротмистр (1898) Томашевской бригады Пограничной Стражи.
Екатерина Адольфовна Бобрикова (ум. 24.03.1911, Бордигера, Италия) - жена генерала от инфантерии Георгия Ивановича Бобрикова (1840-1924), участника русско-турецкой войны 1877-1878 гг., Георгиевского кавалера, военного публициста. Г.И. Бобриков в своих воспоминаниях назвал свою жену «идеалом совершенства». Известно, что Екатерина Бобрикова помогала Обществу призрения калек несовершеннолетнего возраста и идиотов. Брат мужа генерал-адъютант Н.И. Бобриков (1839-1904) был членом Государственного совета и генерал-губернатором Финляндии, убит финским националистом, которого финны сделали чуть ли не национальным героем. Сын - Михаил Георгиевич Бобриков (р. 14.09.1892).
Дворяне Эйхлеры
Как уже было упомянуто Адольф Эйхлер не был дворянином и происходил из купеческой семьи. В 1866 году он получил орден Св. Владимира 4-й степени. Это давало ему право хлопотать о получении потомственного дворянства. Но, видимо, история 1873 года отсрочила реализацию этого права на неопределённый срок. И лишь только после смерти Адольфа Эйхлера потомственное дворянство было утверждено.
Произошло это в феврале 1994 г. ещё в правление Александра III. Был утверждён герб рода дворян Эйхлер со следующим текстом:
«Описание герба.
В лазуревом с серебряной главою щите три золотых жёлудя. Щит увенчан дворянским коронованным шлемом. Нашлемник: зелёная дубовая ветвь с золотыми желудями. Намет лазуревый с золотом.
Определениями Правительствующего Сената 14 Мая 1868 г., 5 августа 1875 г. и 6 Июня 1878 года Коллежский Советник Адольф Андреев Эйхлер и сыновья его Дмитрий, Эмануил и Николай признаны в потомственном дворянстве, с правом на внесение в третью часть дворянской родословной книги, по всемилостивейше пожалованному Адольфу Андрееву Эйхлеру 23 Мая 1866 года ордену Св. Владимира 4-й степени».
Заключение
Во данной статье подробно рассказано о Марии Эйхлер и её близких родственниках: о её родителях, муже, тётях и детях…
Теперь перечислим всех «вичугских» прототипов героев пьесы Чехова «Вишневый сад», которые фигурируют в нынешнем и предыдущем исследовании:
1. Эйхлер (урожд. Татищева) Мария Сергеевна (1830-1872) - помещица Раневская. Кстати, фамилию главной героини пьесы Чехов мог произвести от фамилии Аршеневская, девичьей фамилии бабушки Марии Татищевой.
2. Миндовский Иван Александрович (1836-1912) - купец Лопахин.
3. Братья Разореновы (владельцы фабрик в с. Вичуге) - богач Дериганов (основные конкуренты на торгах).
4. Эйхлер Адольф Андреевич (1824-1890) - муж Раневской.
5. Княгиня Урусова Екатерина Павловна (1775-1855) - графиня, богатая тётушка Раневской.
Вместо анонса
Надеюсь, в обозримом будущем я расскажу о сенсационном прототипе Паратова, героя пьесы А. Островского «Бесприданница» (и, соответственно, фильма Э. Рязанова «Жестокий романс»).