"Я считаю Алексея Навального самым опасным человеком в России"
Оригинал взят у tareeva
Национал-демократия. Её изобретатель и апологет 4.
Дорогие френды! Вот уж не повезло, так не повезло! Как гласит казахская пословица: «Если джигиту не везёт, то его и на верблюде собака укусит». Только я начала писать о Навальном, хотела вас предостеречь, как он стал героем и даже мучеником. Теперь я уж точно выступаю одна против великого множества. Но что делать? Как сказал Дон Кихот: «не моё дело считать, моё дело сражаться». И ещё он сказал: «В мире столько зла, что только и отдыхаешь, когда сражаешься». А что касается мученичества, молодые люди очень гордятся тем, что были задержаны и провели в милиции сутки-двое. Говорят, о своих «сроках». Совсем не понимают, что такое действительно срок и трюма. От их сроков им нет никакого вреда, окромя пользы. Илью Яшина задерживают уже не первый раз, а для Навального это как бы первая награда, первое признание. Ему делают биографию.
Я считаю Алексея Навального самым опасным человеком в России. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что самое страшное, что может случиться с нашей страной - это приход к власти националистов. Память о нацисткой Германии еще жива. Даже столь нелюбимый мною Прохоров понимает, что национализм это дорога в ад. Поражение в Холодной войне и падении империи - лучшая питательная среда для национализма. Но пока националисты - это ДПНИ, РНЕ, бритоголовые зиговцы - приход националистов к власти нам не грозит. Совсем другое дело Навальный.Он боролся как лев за то, чтобы остаться в нашей партии, похоже, что исключение воспринималось где-то как провал, иначе зачем бы ему эта партия. Оказавшись вне ее Навальный в 2007 году стал соучредителем национал-демократического движения «Народ». С Навальным ушли еще три человека из аппарата Яблока, получавшие в партии зарплату, один Илюша в 101 комнате остался. Ушедшие сняли офис вблизи офиса Яблока. В самом центре города аренда дорогая, не знаю, кто их финансировал. Всех ушедших я любила, скучала по ним, не могла войти в опустевшую комнату, звонила им, все собиралась их навестить, радовалась, когда встречала на улице, «и тех, кого я полюбил, я разлюбить уже не в силах». Но в июне 2008 года на конференции «Новый политический национализм» движение «Народ» подписало соглашение о сотрудничестве с ДПНИ. И здесь слабость, которую я питала к Навальному испарилась в одно мгновение. Что такое ДПНИ я видела своими глазами и слышала своими ушами. Наш дискуссионный клуб «Вольнодумец», соучредителем которого я была, решил организовать дискуссию с ДПНИ. Я была против такой встречи, считала, что мы не должны вводить членов ДПНИ в Сахаровский центр, где мы собирались, осквернять эти священные стены. Я сказала, что если такая встреча состоится, я на нее не приду. Так думала не только я, но наши по дурости своей такую встречу-дискуссию все-таки организовали. Меня и моих единомышленников на ней не было. Нам рассказали, что все прошло хорошо и что назначили еще одну встречу. На вторую встречу я, Елена Николаевна Иваницкая, Валентин Павлович Есаулов и др., кто не был на первой встрече пришли. С нашей стороны выступали Андрей Бабушкин (известный правозащитник, председатель общественной правозащитной благотворительной организации Комитет «За гражданские права», член Общественного Совета при Министре юстиции РФ, зам. Председателя московского «Яблока»), Михаил Кригер, предприниматель, лидер комитета антивоенных действий, не яблочник, Давид Горелишвили (руководитель общественной приемной Московской Хельсинкской группы, член «Яблока»). Со стороны ДПНИ идеологические позиции движения защищали три члена Национального совета. Первыми выступили наши противники. И сразу стало ясно, что название ДПНИ (Движение против нелегальной иммиграции) не отражает сущности движения. Это просто способ легитимизировать движение, представить его как борца за законность. На самом деле незаконная миграция их интересовала меньше всего, она даже была им полезна, что ясно из вышесказанного. На встрече с нами они о незаконной миграции и не упоминали. На первый взгляд могло бы показаться, что ничего страшного они не говорили. Но Елена Николаевна не выдержала и десяти минут и с криком выбежала из зала. Я потом читала запись об этой встрече в ЖЖ одного из националистов: «Какая-то тетка, вероятно, вспомнив кишиневский погром, с криком выбежала из зала». Елена Николаевна - чистокровная казачка по матери и по отцу. Так что кишиневский погром не имел к ней никого отношения, но ДПНИвцы не могли себе этого представить. Мне тоже было сильно не по себе. У меня было ощущение, что меня поместили в темное холодное безвоздушное пространство, и я замерзаю и задыхаюсь. Наши явно терпели поражение в так называемой дискуссии, и это неудивительно. Я тоже не знала бы, что возразить, но я и не стала бы возражать. Дискуссия здесь невозможна. Это как разговор ягнёнка с волком в басне Крылова: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Тон был агрессивный. Тон бескомпромиссного презрения и неприязни ко всем нерусским. Мы и они. И ничего общего быть не может. ДПНИвцы говорили, что русские самая обиженная нация в России, у них нет даже своей государственности. У ненцев, у чукчей, у якутов есть свои автономии, а у русских нет. То, что Россия и есть русское государство, и что автономии выделены для малых народов, чтобы они чувствовали себя равными, для ДПНИвцев ничего не значило. Непонятно было, в каких границах они представляют себе и требуют русское государство. Еще они говорили, что ненцам или бурятам легко пойти в гости к своим единоплеменникам, а русским трудно. Русскому, чтобы повидать другого русского иногда надо пересечь всю страну. Ну, например, от Москвы до Владивостока. А это очень дорого. И русский не может себе позволить навестить другого русского. Словом, они так всем заморочили голову своей русской обездоленностью, национальными меньшинствами, что А. Бабушкин почти согласился, что русским нужно предоставить бесплатные билеты для проезда и пролета по стране. Я собиралась уйти, уже встала и дошла до двери, как услышала, что слово попросил В.П. Есаулов, которого я люблю. Я остановилась, чтобы послушать Валентина Павловича. Он рассказал о своем военном детстве. Во время войны он жил в эвакуации в Карагандинской области. Там на небольшой территории жили местные русские, эвакуированные русские и русские ссыльные - жертвы репрессий 1937 года, беженцы евреии, а также казахи и высланные немцы Поволжья. Они вместе выращивали хлеб для фронта, для победы, и там царила атмосфера солидарности, взаимопонимания, дружбы и, похоже было, даже любви. Сам Валентин Павлович, тогда мальчишка, работал помощником комбайнера, а его шефом - комбайнером - был немец. Никто не поминал ему, что он немец, он был хороший работник и порядочный человек, и все относились к нему с уважением и сочувствием. От картины, которую нарисовал Валентин Павлович, всем стало как-то хорошо. Но ДПНИвцы сказали ему очень холодно, почти грубо и с невыразимым презрением: «Вы сначала определитесь какой вы национальности, а потом принимайте участие в дискуссии». ДПНИвцем и рай был не нужен, если это рай для всех, а не только для русских. Они и христианство считаю «слюнявой космополитской религией», и тяготеют к языческим племенным богам, а те их них, кто исповедует православие, исповедуют его не потому, что это христианская конфессия, а потому что считают его фрагментом национальной культуры. Валентину Павловичу Есаулову не нужно определять национальность. Его фамилия говорит о том, что его предки были казаки. Но ДПНИвцам этого недостаточно. Демократов, либералов и просто не националистов они русскими не считают.
Но повторяю: к ДПНИвцам, к РНЕ, к бритоголовым с железными прутьями в руках порядочные люди не примкнут. Другое дело Навальный. Ему в голову пришла идея столь же бредовая, сколь гениальная. А может, это не он придумал, а ему откуда-то спустили. Я имею в виду национал-демократию. Это сочетание слов - оксюморон. Они не сочетаемы. Демократ не может быть националистом, а националист демократом. Возможны национал-социализм и национал-большевизм. А национал-демократом быть нельзя. При демократии людей не делят ни по национальному, ни по классовому признаку. Однако, это словосочетание и причастность к нему Навального, который не щадя сил и средств борется с коррупцией и другими отрицательными явлениями нашей жизни, легитимизируют дикую ксенофобию и этнический национализм, уровень которых сейчас в России беспрецедентный. Националисты любого пошиба, благодаря Навальному, смогли почувствовать себя респектабельными людьми. Ведь движение Навального заключило с ними договор о сотрудничестве. Демократы с националистической червоточинкой, которые боролись с этим в себе, скрывали это от других и от самих себя, теперь могут этого не стыдиться. Это допустимо и чуть ли не престижно.
***
по наводке eyra_0501eyra_0501
***
Тареева Энгелина Борисовна - член Регионального совета Московского «ЯБЛОКА»
Национал-демократия. Её изобретатель и апологет 4.
Дорогие френды! Вот уж не повезло, так не повезло! Как гласит казахская пословица: «Если джигиту не везёт, то его и на верблюде собака укусит». Только я начала писать о Навальном, хотела вас предостеречь, как он стал героем и даже мучеником. Теперь я уж точно выступаю одна против великого множества. Но что делать? Как сказал Дон Кихот: «не моё дело считать, моё дело сражаться». И ещё он сказал: «В мире столько зла, что только и отдыхаешь, когда сражаешься». А что касается мученичества, молодые люди очень гордятся тем, что были задержаны и провели в милиции сутки-двое. Говорят, о своих «сроках». Совсем не понимают, что такое действительно срок и трюма. От их сроков им нет никакого вреда, окромя пользы. Илью Яшина задерживают уже не первый раз, а для Навального это как бы первая награда, первое признание. Ему делают биографию.
Я считаю Алексея Навального самым опасным человеком в России. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что самое страшное, что может случиться с нашей страной - это приход к власти националистов. Память о нацисткой Германии еще жива. Даже столь нелюбимый мною Прохоров понимает, что национализм это дорога в ад. Поражение в Холодной войне и падении империи - лучшая питательная среда для национализма. Но пока националисты - это ДПНИ, РНЕ, бритоголовые зиговцы - приход националистов к власти нам не грозит. Совсем другое дело Навальный.Он боролся как лев за то, чтобы остаться в нашей партии, похоже, что исключение воспринималось где-то как провал, иначе зачем бы ему эта партия. Оказавшись вне ее Навальный в 2007 году стал соучредителем национал-демократического движения «Народ». С Навальным ушли еще три человека из аппарата Яблока, получавшие в партии зарплату, один Илюша в 101 комнате остался. Ушедшие сняли офис вблизи офиса Яблока. В самом центре города аренда дорогая, не знаю, кто их финансировал. Всех ушедших я любила, скучала по ним, не могла войти в опустевшую комнату, звонила им, все собиралась их навестить, радовалась, когда встречала на улице, «и тех, кого я полюбил, я разлюбить уже не в силах». Но в июне 2008 года на конференции «Новый политический национализм» движение «Народ» подписало соглашение о сотрудничестве с ДПНИ. И здесь слабость, которую я питала к Навальному испарилась в одно мгновение. Что такое ДПНИ я видела своими глазами и слышала своими ушами. Наш дискуссионный клуб «Вольнодумец», соучредителем которого я была, решил организовать дискуссию с ДПНИ. Я была против такой встречи, считала, что мы не должны вводить членов ДПНИ в Сахаровский центр, где мы собирались, осквернять эти священные стены. Я сказала, что если такая встреча состоится, я на нее не приду. Так думала не только я, но наши по дурости своей такую встречу-дискуссию все-таки организовали. Меня и моих единомышленников на ней не было. Нам рассказали, что все прошло хорошо и что назначили еще одну встречу. На вторую встречу я, Елена Николаевна Иваницкая, Валентин Павлович Есаулов и др., кто не был на первой встрече пришли. С нашей стороны выступали Андрей Бабушкин (известный правозащитник, председатель общественной правозащитной благотворительной организации Комитет «За гражданские права», член Общественного Совета при Министре юстиции РФ, зам. Председателя московского «Яблока»), Михаил Кригер, предприниматель, лидер комитета антивоенных действий, не яблочник, Давид Горелишвили (руководитель общественной приемной Московской Хельсинкской группы, член «Яблока»). Со стороны ДПНИ идеологические позиции движения защищали три члена Национального совета. Первыми выступили наши противники. И сразу стало ясно, что название ДПНИ (Движение против нелегальной иммиграции) не отражает сущности движения. Это просто способ легитимизировать движение, представить его как борца за законность. На самом деле незаконная миграция их интересовала меньше всего, она даже была им полезна, что ясно из вышесказанного. На встрече с нами они о незаконной миграции и не упоминали. На первый взгляд могло бы показаться, что ничего страшного они не говорили. Но Елена Николаевна не выдержала и десяти минут и с криком выбежала из зала. Я потом читала запись об этой встрече в ЖЖ одного из националистов: «Какая-то тетка, вероятно, вспомнив кишиневский погром, с криком выбежала из зала». Елена Николаевна - чистокровная казачка по матери и по отцу. Так что кишиневский погром не имел к ней никого отношения, но ДПНИвцы не могли себе этого представить. Мне тоже было сильно не по себе. У меня было ощущение, что меня поместили в темное холодное безвоздушное пространство, и я замерзаю и задыхаюсь. Наши явно терпели поражение в так называемой дискуссии, и это неудивительно. Я тоже не знала бы, что возразить, но я и не стала бы возражать. Дискуссия здесь невозможна. Это как разговор ягнёнка с волком в басне Крылова: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Тон был агрессивный. Тон бескомпромиссного презрения и неприязни ко всем нерусским. Мы и они. И ничего общего быть не может. ДПНИвцы говорили, что русские самая обиженная нация в России, у них нет даже своей государственности. У ненцев, у чукчей, у якутов есть свои автономии, а у русских нет. То, что Россия и есть русское государство, и что автономии выделены для малых народов, чтобы они чувствовали себя равными, для ДПНИвцев ничего не значило. Непонятно было, в каких границах они представляют себе и требуют русское государство. Еще они говорили, что ненцам или бурятам легко пойти в гости к своим единоплеменникам, а русским трудно. Русскому, чтобы повидать другого русского иногда надо пересечь всю страну. Ну, например, от Москвы до Владивостока. А это очень дорого. И русский не может себе позволить навестить другого русского. Словом, они так всем заморочили голову своей русской обездоленностью, национальными меньшинствами, что А. Бабушкин почти согласился, что русским нужно предоставить бесплатные билеты для проезда и пролета по стране. Я собиралась уйти, уже встала и дошла до двери, как услышала, что слово попросил В.П. Есаулов, которого я люблю. Я остановилась, чтобы послушать Валентина Павловича. Он рассказал о своем военном детстве. Во время войны он жил в эвакуации в Карагандинской области. Там на небольшой территории жили местные русские, эвакуированные русские и русские ссыльные - жертвы репрессий 1937 года, беженцы евреии, а также казахи и высланные немцы Поволжья. Они вместе выращивали хлеб для фронта, для победы, и там царила атмосфера солидарности, взаимопонимания, дружбы и, похоже было, даже любви. Сам Валентин Павлович, тогда мальчишка, работал помощником комбайнера, а его шефом - комбайнером - был немец. Никто не поминал ему, что он немец, он был хороший работник и порядочный человек, и все относились к нему с уважением и сочувствием. От картины, которую нарисовал Валентин Павлович, всем стало как-то хорошо. Но ДПНИвцы сказали ему очень холодно, почти грубо и с невыразимым презрением: «Вы сначала определитесь какой вы национальности, а потом принимайте участие в дискуссии». ДПНИвцем и рай был не нужен, если это рай для всех, а не только для русских. Они и христианство считаю «слюнявой космополитской религией», и тяготеют к языческим племенным богам, а те их них, кто исповедует православие, исповедуют его не потому, что это христианская конфессия, а потому что считают его фрагментом национальной культуры. Валентину Павловичу Есаулову не нужно определять национальность. Его фамилия говорит о том, что его предки были казаки. Но ДПНИвцам этого недостаточно. Демократов, либералов и просто не националистов они русскими не считают.
Но повторяю: к ДПНИвцам, к РНЕ, к бритоголовым с железными прутьями в руках порядочные люди не примкнут. Другое дело Навальный. Ему в голову пришла идея столь же бредовая, сколь гениальная. А может, это не он придумал, а ему откуда-то спустили. Я имею в виду национал-демократию. Это сочетание слов - оксюморон. Они не сочетаемы. Демократ не может быть националистом, а националист демократом. Возможны национал-социализм и национал-большевизм. А национал-демократом быть нельзя. При демократии людей не делят ни по национальному, ни по классовому признаку. Однако, это словосочетание и причастность к нему Навального, который не щадя сил и средств борется с коррупцией и другими отрицательными явлениями нашей жизни, легитимизируют дикую ксенофобию и этнический национализм, уровень которых сейчас в России беспрецедентный. Националисты любого пошиба, благодаря Навальному, смогли почувствовать себя респектабельными людьми. Ведь движение Навального заключило с ними договор о сотрудничестве. Демократы с националистической червоточинкой, которые боролись с этим в себе, скрывали это от других и от самих себя, теперь могут этого не стыдиться. Это допустимо и чуть ли не престижно.
***
по наводке eyra_0501eyra_0501
***
Тареева Энгелина Борисовна - член Регионального совета Московского «ЯБЛОКА»