О ликеро-водочном
Интернета у меня тут нет, поэтому я не знаю, что в мире происходит. Сижу на берегу Рейна, пишу свои заметки, захожу в кафе и отправляю. Почту не видела, ФБ только издалека, твиттер совсем забыла. Ем-сплю, ем-сплю и больше ничего не делаю.
У меня есть одна история, которая всегда проходит на ура во время любых посиделок - будь то в Юсуповском дворце или в "Мастерской". Это, конечно, не случай с наручниками, но тоже интересно.
В конце октября-начале ноября прошлого года мы вдруг сообразили, что у нас выходит двухсотый номер, и стали думать, на какую тему его выпустить. Решили на тему опьянения, поэтому моему коллеге Д. подумалось, что неплохо было бы рассказать французам, как производят водку. Завод "Кристалл" нас любезно согласился принять, так что ранним пасмурным утром мы с Д. двинули на Курскую. "Кристалл" удивительным образом уцелел на своих 7 га в самом центре, хотя, казалось бы, соседний "Винзавод" уже не винзавод, а что на Артплее было раньше, я даже не знаю. На территории завода тихо, хорошо и зелено, на входе охрана похлеще военного объекта, причем, на беджике проверявшего нас бойца я прочла "Смирнов".
Водила нас по цехам очень милая девушка - дегустатор водки, иногда передавая нас в руки заведующим цехами. Я накануне штудировала словарь в связи с разными водочно-производственными терминами, чтобы правильно переводить слово "ректификация", поэтому готова была во всеоружии.
Сначала нас завели в цех приемки спирта. Начальница, сотрудницы - одни женщины. Вход в здание через код и железную дверь - проползти страждущему грузчику невозможно. Возле входа в цех стояла машина-цистерна, я подошла понюхать, но там, кажется, ничего не было.
Дальше нас повели в цех очистки воды - опять одни женщины. Дали попробовать "мертвую воду" - это еще хуже дистиллированной. Начальница цеха шепнула мне, пока Д. записывал процесс очистки, что если мыть голову такой водой, то волосы потом потрясающие. Я взяла на заметку.
Затем на очереди у нас был цех, где, собственно водку делают, но в связи с приближавшимся обедом на производстве нас повели в разливочный и упаковочный цеха. Меня все время тянуло пошутить на тему "начальника транспортного цеха", но я все время сдерживалась - сотрудницам, наверное, про это шутит каждый посетитель.
В упаковочном цехе я первый раз увидела мужчин - они грузили ящики. Спрашиваю у нашей проводницы, мол, как у вас тут с пьянством. "Ой, что вы! Если вдруг кого-то засекут, увольнение сразу!" Судя про превалировавшему количеству женщин, получалось, что они более устойчивы к соблазнам. Да и вообще, женская рука видна повсюду, взять хотя бы огромное количество цветов в кадках, причем, таких мясистых драцен я в жизни не видела. "Водочные пары, видимо, очень хорошо влияют на домашние цветы, у нас тут они растут как сумасшедшие!"
В разливочном цехе можно находиться бесконечно, конвейер на нас с Д. подействовал завораживающе. Мы обошли весь цикл наливания водки, и вот один этап нас смутил. Водка, уже разлитая по бутылкам, проходит с небольшой скоростью перед светящимся экраном и сотрудницей цеха, которая сосредоточенно смотрит на бутылки. Мы спрашиваем, мол, зачем. Оказывается, в этот момент проверяется содержимое бутылки, не попало ли туда чего лишнего, не отбился ли кусочек горлышка и.д. "А что будет если в бутылке увидят что-то лишнее?" - с волнением спросил Д. И тут, как будто иллюстрируя ответ начальницы разливочного цеха, одна из властительниц конвейера его остановила, вытащила подозрительную бутылку, внимательно повертела ее в руках и вылила содержимое в ведро рядом с собой. Нам с Д. было больно на такое смотреть, поэтому мы попросились в цех очистки, т.е. там, где водка, собственно проходит трехступенчатую очистку: сначала через кварцевый песок, потом через батарею угольных фильтров (внутри уголь исключительно двадцатипятилетней березы), потом опять через песок и в цистерну. Мы с Д. погуляли среди чугунных батарей, кое-какие, между прочим, остались еще с основания завода в начале XX века, а потом поднялись уже к цистернам с готовой продукцией. Сотрудницы в белых халатах что-то заполняли в формулярах, вокруг стояли бочки с надписями "списано" и цистерны с краниками. "Люся, а налей-ка ребятам "Старой Москвы", - начальница производства махнула в сторону одной из цистерн. Тетушки нам налили водки в бокалы для вина, причем, грамм по 150. Я говорю, ой, вы что, нам же еще дальше по заводу гулять, я же переводить не смогу! А они мне, мол, так вы до дна и не пейте, мы выльем, что не допьете. И поставили еще рядом такие же бокалы с водой, чтобы запить. И вот что я могу сказать: такой водки я в жизни не пила, даже из бутылки с таким же названием. Настолько мягкая, что даже градус в ней не чувствуется, ну а уж в организм входит вообще замечательно. Я вот только перепутала потом стаканы, и вместо воды отпила опять водки - весь цех катался со смеху, особенно Д., предвкушая перлы перевода, которые я ему выдам.
При заводе есть замечательный музей водки, где собраны различные артефакты российской питейной культуры (Измайловский музей, кстати, рядом не стоял по количеству и качеству экспонатов). И вот заканчиваем мы осмотр музея, а наша проводница нам говорит: "Ну что, от теории к практике?" - и открывает дверцу в комнатку дегустации. Там огромная барная стойка с 13 (может, 14, сегодня уже точно сказать не могу) видами водки и столик с закусками: сыр, нарезочка, огурчики, помидорчики - все как положено. Я с ужасом смотрю на количество бутылок и спрашиваю у нашего экскурсовода, все ли выдерживали дегустацию и не приходилось ли кого эвакуировать сторонними методами. Нет, говорит, все гости всегда уходят своими ногами, немного шатаясь иногда, но своим ходом все-таки. Мы с Д. ринулись на амбразуру. Из названий помню, что начали со "Столичной", что были "Золотое кольцо", "Старая Москва", "Путинка", конечно. После 5 рюмки я поняла, что совсем не ощущаю "ноты клевера на нёбе", а после 6 - медовое послевкусие. Проблема для меня была в том, что мне-то надо было усиленно переводить, пока Д. активно розовел и веселел. Мало того, мне уж точно нельзя было уронить свое российское питейное достоинство, тем более перед швейцарцем Д. После 8 рюмки мне хотелось одновременно заснуть в салате (которого на столе не было) и запеть "Ой, мороз-мороз!" в обнимку с Д., но никак не переводить про год создания рецептуры ликера "Запеканка". Удивительным образом мы все-таки добрались до 13 (или 14) бутылки. Д. уже ничего не записывал, я что-то еще переводила, закусывая соленым огурчиком. В книге отзывов мы оставили что-то очень душевное, поблагодарили за теплый прием и побрели в поисках такси, чтобы доехать до ближайшего кафе, потому что обоим надо было дальше бежать на встречи, и надо было как-то успеть протрезветь. За кофе мы просидели часа полтора, и нам стало немного лучше. Оклемавшись, я поехала брать интервью, причем, так случилось, что моим спикером был в тот вечер бармен при исполнении. Естественно, его первым вопросом было "Что будете пить?". Я схватилась за голову и говорю, мол, только не это, я только что с ликеро-водочного завода. "Ну, может, чайку тогда?"
Posted via LiveJournal app for iPad.