Как мы погружаемся в младенческую травму
В своей личной практике я несколько раз замечала такие необычные явления...
А именно - эмоциональные состояния у взрослых людей - такой силы и глубины, которые иначе как "неадекватными" трудно назвать.
Сила этих состояний характеризуется тотальностью, всеохватностью.
Человек не просто испытывает чувство.
Он как будто и есть это самое чувство, которое захватывает его целиком, ввергая в состояние паралича, неспособности действовать, помогать себе, выходить из затруднительной ситуации.
Он может испытывать изматывающую тревогу, или угрозу нападения, или страх покидания, или стыд, или ступор, но всякий раз -тотально, целиком, без намека на спасение.
Это состояние можно еще описать так: "Я - маленький и слабый, а мир - большой и сильный, и он опасен, а у меня нет никаких шансов спастись".
... Одна молодая красивая женщина жаловалась на то, что "не чувствует себя ниже шеи".
Вернее, чувствует - сильнейший стыд от своего тела.
Понятно, что при таком отношении к себе трудно рассчитывать на отношения (тавтология уместна) с мужчинами.
Она могла вступать в эти отношения только в изрядном подпитии, что еще сильнее укрепляло ее стыд и ненависть к своему телу...
Было очевидно, что стыд уже сам стал "фигурой", т.е. такой ее частью, которая фактически управляла ее (как минимум - сексуальной) жизнью.
Но признаков насилия не было, поэтому мы не сразу обнаружили младенческую травму...
Ее мама очень рассчитывала на то, что дочка своим рождением укрепит ее пошатнувшиеся с мужем отношения.
Однако родившийся младенец не смог "выполнить" данное предназначение - семью спасти не удалось.
Вероятно, мать испытывала сильный стыд - за распад семьи, и этот стыд сполна "перенял" младенец.
(Вспомним о том, что младенец не способен отделить свои чувства от материнских).
А, поскольку ребенок - это не личность, это - чувствующее "тело", то стыд был перенесен на тельце, свидетельство "позора"....
Так, по иронии судьбы, женщина долгое время не могла построить и свою семью, символически неся на своем теле бремя стыда за неудачу своей матери...
Другой известный мне случай - это страх угрозы насилия...
Не скоро удалось докопаться, что причина этого страха кроется в опыте первого года жизни....
Младенец в коляске вызывал сильные чувства старшего ребенка - ревность и агрессию.
Первенцу - которому было всего-то 6 лет, периодически шлепал младшего, когда не видели родители.
Надо понимать, что для младенца старший ребенок - это не ребенок, а взрослый, обладающий над ним полной властью, от которого нельзя уйти и на которого невозможно пожаловаться в силу абсолютно объективных причин.
Так родилось сильное недоверие (угроза всегда рядом, ее невозможно устранить, а родители -не защитники) к миру, которое впоследствии трансформировалось к недоверию ко всему, что не проверено и не испытано на прочность многократно.
Довольно частый случай - страх оставления, покидания...
Страх покидания присутствует в той или иной степени у многих, но по тотальности, по выпадению из реальности, по ужасу от одной мысли об исчезновении из виду значимого объекта (мужчины, ребенка) можно предположить младенческую травму раннего покидания...
Слова Витакера:
"Оставленные надолго (речь идет не только о часах, но и о минутах) без привычного человеческого окружения, младенцы переживают опыт, который можно выразить вот такими словами:
...распад на куски
...бесконечное падение
...умирание... умирание... умирание
...утрата всякой надежды на возобновление контакта."
- напоминают нам о том, как грудной ребенок проживает это покидание.
Что и говорить - еще недавно оставление малютки в яслях было не только нормой, но единственным разрешенным властями действием матери в отношении ребенка.
Да и сейчас, когда пришло время нянь и бабушек, очень трудно связать воедино такую "простую" причину как недолгое, но регулярное отсутствие матери и такое тяжелое последствие как эмоциональная зависимость.
Младенческая травма поддается коррекции с огромным трудом именно потому что она случилась тогда, когда ребенок зависим тотально, и совершенно беспомощен.
И потому так важны слова Витакера, что зависимость младенца настолько очевидна, что ее легко упустить из виду.
Упустить из виду то, что младенец нуждается в матери постоянно, а не эпизодически.
И нужно быть рядом, защищая, лаская, успокаивая его...
Очевидно так же и то, что если мать была лишена этой естественной заботы, то и в отношении младенца у нее останутся те же "слепые зоны"...
А именно - эмоциональная амнезия, невозможность признать его зависимость от себя.
И обеспечить ему то, в чем он нуждается для своего нормального развития.
А ведь описанных грандиозных последствий можно избежать, если мать готова "на время полностью посвятить себя уходу за ребенком..."
А именно - эмоциональные состояния у взрослых людей - такой силы и глубины, которые иначе как "неадекватными" трудно назвать.
Сила этих состояний характеризуется тотальностью, всеохватностью.
Человек не просто испытывает чувство.
Он как будто и есть это самое чувство, которое захватывает его целиком, ввергая в состояние паралича, неспособности действовать, помогать себе, выходить из затруднительной ситуации.
Он может испытывать изматывающую тревогу, или угрозу нападения, или страх покидания, или стыд, или ступор, но всякий раз -тотально, целиком, без намека на спасение.
Это состояние можно еще описать так: "Я - маленький и слабый, а мир - большой и сильный, и он опасен, а у меня нет никаких шансов спастись".
... Одна молодая красивая женщина жаловалась на то, что "не чувствует себя ниже шеи".
Вернее, чувствует - сильнейший стыд от своего тела.
Понятно, что при таком отношении к себе трудно рассчитывать на отношения (тавтология уместна) с мужчинами.
Она могла вступать в эти отношения только в изрядном подпитии, что еще сильнее укрепляло ее стыд и ненависть к своему телу...
Было очевидно, что стыд уже сам стал "фигурой", т.е. такой ее частью, которая фактически управляла ее (как минимум - сексуальной) жизнью.
Но признаков насилия не было, поэтому мы не сразу обнаружили младенческую травму...
Ее мама очень рассчитывала на то, что дочка своим рождением укрепит ее пошатнувшиеся с мужем отношения.
Однако родившийся младенец не смог "выполнить" данное предназначение - семью спасти не удалось.
Вероятно, мать испытывала сильный стыд - за распад семьи, и этот стыд сполна "перенял" младенец.
(Вспомним о том, что младенец не способен отделить свои чувства от материнских).
А, поскольку ребенок - это не личность, это - чувствующее "тело", то стыд был перенесен на тельце, свидетельство "позора"....
Так, по иронии судьбы, женщина долгое время не могла построить и свою семью, символически неся на своем теле бремя стыда за неудачу своей матери...
Другой известный мне случай - это страх угрозы насилия...
Не скоро удалось докопаться, что причина этого страха кроется в опыте первого года жизни....
Младенец в коляске вызывал сильные чувства старшего ребенка - ревность и агрессию.
Первенцу - которому было всего-то 6 лет, периодически шлепал младшего, когда не видели родители.
Надо понимать, что для младенца старший ребенок - это не ребенок, а взрослый, обладающий над ним полной властью, от которого нельзя уйти и на которого невозможно пожаловаться в силу абсолютно объективных причин.
Так родилось сильное недоверие (угроза всегда рядом, ее невозможно устранить, а родители -не защитники) к миру, которое впоследствии трансформировалось к недоверию ко всему, что не проверено и не испытано на прочность многократно.
Довольно частый случай - страх оставления, покидания...
Страх покидания присутствует в той или иной степени у многих, но по тотальности, по выпадению из реальности, по ужасу от одной мысли об исчезновении из виду значимого объекта (мужчины, ребенка) можно предположить младенческую травму раннего покидания...
Слова Витакера:
"Оставленные надолго (речь идет не только о часах, но и о минутах) без привычного человеческого окружения, младенцы переживают опыт, который можно выразить вот такими словами:
...распад на куски
...бесконечное падение
...умирание... умирание... умирание
...утрата всякой надежды на возобновление контакта."
- напоминают нам о том, как грудной ребенок проживает это покидание.
Что и говорить - еще недавно оставление малютки в яслях было не только нормой, но единственным разрешенным властями действием матери в отношении ребенка.
Да и сейчас, когда пришло время нянь и бабушек, очень трудно связать воедино такую "простую" причину как недолгое, но регулярное отсутствие матери и такое тяжелое последствие как эмоциональная зависимость.
Младенческая травма поддается коррекции с огромным трудом именно потому что она случилась тогда, когда ребенок зависим тотально, и совершенно беспомощен.
И потому так важны слова Витакера, что зависимость младенца настолько очевидна, что ее легко упустить из виду.
Упустить из виду то, что младенец нуждается в матери постоянно, а не эпизодически.
И нужно быть рядом, защищая, лаская, успокаивая его...
Очевидно так же и то, что если мать была лишена этой естественной заботы, то и в отношении младенца у нее останутся те же "слепые зоны"...
А именно - эмоциональная амнезия, невозможность признать его зависимость от себя.
И обеспечить ему то, в чем он нуждается для своего нормального развития.
А ведь описанных грандиозных последствий можно избежать, если мать готова "на время полностью посвятить себя уходу за ребенком..."