Попытки писать, №1
Удар.
Настенные часы отозвались гулким боем.
Ещё удар
В соседней квартире Рженевич разошёлся бранью.
Пинок.
Груша недовольно отлетела в сторону.
Кулаком вдогонку.
Кот уставился на меня непонимающими глазами.
- Что так смотришь? - недовольно проворчал голос. Не сразу вспомнила, что он мой - голос обычно более мягкий.
- Мяу! - ответил кот и больше не сказал ничего.
- И ты иди туда же... - пробубнило эхо. - На кухню, то есть. За водой.
Совета никто не послушал. Я фыркнула, ещё раз ударила по груше, сбивая злость, и сняла перчатки.
Это не моё.
Груша, кажется, согласилась, ударив меня по руке. Я смерила её индифферентным взглядом и отошла к зеркалу - оставить перчатки там.
Из зеркала на меня уставилась растрёпанная девчонка восемнадцати лет. В кровь разбитые губы, глаза цвета виски, подзагоревшая кожа, начинающее набирать мышцы тело.
Машина.
Нет, не за окном. Я - машина.
Машина по устранению собственной злобы, невесть откуда свалившейся.
- Сама дура! - молча насупилось отражение.
- Без тебя знаю, - ответила мысленно я.
- Я-то тут при чём... - жаждала спросить груша, но в силу определённых факторов не могла.
- И я не при чём, - соврал голос, обвиняя во всём меня.
Ну и ладно.
Дверной звонок оборвал споры.
Я лениво пошла открывать, заранее зная, что увижу на пороге отца.
- Как дела? - первым делом спросил он.
- Да так... - пожала плечами нескладная девчонка. - С ума схожу.
Настенные часы отозвались гулким боем.
Ещё удар
В соседней квартире Рженевич разошёлся бранью.
Пинок.
Груша недовольно отлетела в сторону.
Кулаком вдогонку.
Кот уставился на меня непонимающими глазами.
- Что так смотришь? - недовольно проворчал голос. Не сразу вспомнила, что он мой - голос обычно более мягкий.
- Мяу! - ответил кот и больше не сказал ничего.
- И ты иди туда же... - пробубнило эхо. - На кухню, то есть. За водой.
Совета никто не послушал. Я фыркнула, ещё раз ударила по груше, сбивая злость, и сняла перчатки.
Это не моё.
Груша, кажется, согласилась, ударив меня по руке. Я смерила её индифферентным взглядом и отошла к зеркалу - оставить перчатки там.
Из зеркала на меня уставилась растрёпанная девчонка восемнадцати лет. В кровь разбитые губы, глаза цвета виски, подзагоревшая кожа, начинающее набирать мышцы тело.
Машина.
Нет, не за окном. Я - машина.
Машина по устранению собственной злобы, невесть откуда свалившейся.
- Сама дура! - молча насупилось отражение.
- Без тебя знаю, - ответила мысленно я.
- Я-то тут при чём... - жаждала спросить груша, но в силу определённых факторов не могла.
- И я не при чём, - соврал голос, обвиняя во всём меня.
Ну и ладно.
Дверной звонок оборвал споры.
Я лениво пошла открывать, заранее зная, что увижу на пороге отца.
- Как дела? - первым делом спросил он.
- Да так... - пожала плечами нескладная девчонка. - С ума схожу.