Православное Рождество в этом году получилось так себе...
...потому что ровно в ночь на него сиганул в окно домашний кастрированный глупый котик. С первого этажа, конечно, но всё равно пока с концами -- несмотря на пару сотен объявлений, обысканные подвалы, подъезды, просмотренные днища машин и неделю беготни толпой, доходящей до 20 человек. Даже вспомнили о таких доисторических способах как бегущая строка на местном телеканале.
Поэтому вот вам Йейтса.
Turning and turning in the widening gyre
The falcon cannot hear the falconer;
Things fall apart; the centre cannot hold;
Mere anarchy is loosed upon the world,
***
Всё шире - круг за кругом - ходит сокол,
Не слыша, как его сокольник кличет;
Всё рушится, основа расшаталась,
Мир захлестнули волны беззаконья;
Кровавый ширится прилив и топит
Стыдливости священные обряды;
У добрых сила правоты иссякла,
А злые будто бы остервенились.
Должно быть, вновь готово Откровенье
И близится Пришествие Второе.
Пришествие Второе! С этим словом
Из Мировой Души, Spiritus Mundi,
Всплывает образ: средь песков пустыни
Зверь с телом львиным, с ликом человечьим
И взором гневным и пустым, как солнце,
Влачится медленно, скребя когтями,
Под возмущённый крик песчаных соек.
Вновь тьма нисходит; но теперь я знаю,
Каким кошмарным скрипом колыбели
Разбужен мёртвый сон тысячелетий,
И что за чудище, дождавшись часа,
Ползёт, чтоб вновь родиться в Вифлееме.
Поэтому вот вам Йейтса.
Turning and turning in the widening gyre
The falcon cannot hear the falconer;
Things fall apart; the centre cannot hold;
Mere anarchy is loosed upon the world,
***
Всё шире - круг за кругом - ходит сокол,
Не слыша, как его сокольник кличет;
Всё рушится, основа расшаталась,
Мир захлестнули волны беззаконья;
Кровавый ширится прилив и топит
Стыдливости священные обряды;
У добрых сила правоты иссякла,
А злые будто бы остервенились.
Должно быть, вновь готово Откровенье
И близится Пришествие Второе.
Пришествие Второе! С этим словом
Из Мировой Души, Spiritus Mundi,
Всплывает образ: средь песков пустыни
Зверь с телом львиным, с ликом человечьим
И взором гневным и пустым, как солнце,
Влачится медленно, скребя когтями,
Под возмущённый крик песчаных соек.
Вновь тьма нисходит; но теперь я знаю,
Каким кошмарным скрипом колыбели
Разбужен мёртвый сон тысячелетий,
И что за чудище, дождавшись часа,
Ползёт, чтоб вновь родиться в Вифлееме.