Две большие разницы
You can watch this video on www.livejournal.com
Оригинал взят у putnik1 в СПРОСИТЕ ДЕДА
...как эксперт, констатирую: украинцы есть. По той просто причине, что массы людей считают себя именно украинцами. И абсолютно неважно уже, почему так вышло. К простенькой парадигме "заблудшие бывшие эльфы" не свернешь...
Немного жестко. Это раз.
"...природа очень изобретательна, и нередко она использует совершенную внешность для маскировки смертоносной... В мире существуют безопасные на вид и очень красивые растения, которые могут не только испортить ваш отдых в экзотической стране, например, но нанести даже непоправимый вред здоровью. Вот список самых привлекательных, но не менее опасных цветов в мире..." Это два.
"А какой богомольный человек Иван Иванович! Каждый воскресный день надевает он бекешу и идет в церковь. Взошедши в нее, Иван Иванович, раскланявшись на все стороны, обыкновенно помещается на крылосе и очень хорошо подтягивает басом. Когда же окончится служба, Иван Иванович никак не утерпит, чтоб не обойти всех нищих. Он бы, может быть, и не хотел заняться таким скучным делом, если бы не побуждала его к тому природная доброта.
-- Здорово, небого! [Бедная -- Прим. Н.В.Гоголя] -- обыкновенно говорил он, отыскавши самую искалеченную бабу, в изодранном, сшитом из заплат платье. -- Откуда ты, бедная?
-- Я, паночку, из хутора пришла: третий день, как не пила, не ела, выгнали меня собственные дети.
-- Бедная головушка, чего ж ты пришла сюда?
-- А так, паночку, милостыни просить, не даст ли кто-нибудь хоть на хлеб.
-- Гм! что ж, тебе разве хочется хлеба? -- обыкновенно спрашивал Иван Иванович.
-- Как не хотеть! голодна, как собака.
-- Гм! -- отвечал обыкновенно Иван Иванович. -- Так тебе, может, и мяса хочется?
-- Да все, что милость ваша даст, всем буду довольна.
-- Гм! разве мясо лучше хлеба?
-- Где уж голодному разбирать. Все, что пожалуете, все хорошо.
При этом старуха обыкновенно протягивала руку.
-- Ну, ступай же с богом, -- говорил Иван Иванович. -- Чего ж ты стоишь? ведь я тебя не бью! -- и, обратившись с такими расспросами к другому, к третьему, наконец возвращается домой или заходит выпить рюмку водки к соседу Ивану Никифоровичу, или к судье, или к городничему". Это про Ивана Ивановича Перерепенко. Это три.
Первый раз задумался о национальности в 16 лет при получении паспорта. В паспорте гражданина СССР была такая графа. Записался "украинец". Во-первых, живу на Украине. Во-вторых, один из родителей украинец. После развала союза был украинцем (самоидентификация) еще несколько лет, пока не почувствовал запах явной тухлятины. Может обоняние у меня такое острое, но итог в виде смердящей помойки уловил еще на стадии 2-й свежести. Сейчас моя национальность - христианин. Не скажу, что я образцовый "гражданин", но мне этого "гражданства" вполне достаточно. Это четыре.
Приложением к п.3: Оригинал взят у putnik1 в СПРОСИТЕ ДЕДА
...Человеку, если он не фанатик и не имеет с идеи выгоды, можно объяснить многое.
Если растолковывать мягко, постепенно и только правдой, - даже все.
Но быстро-быстро доказывать человеку, что он не тот, кем себя считает, значит, получить врага....
Вполне согласен. Даже более. Не всем даже нужно что-то растолковывать. Кто-то до чего-то и сам дойдет. Ну, это, "если он не фанатик и не имеет с идеи выгоды".
Раз зашла речь о помойке. Мои прапрадеды были киевлянами. Могу сказать, что о Киеве мне что-то известно. Известно и о той стране, в которой жили предки и в которой родился я. Это хоть и разные страны, но не помойки. Теперь же констатирую - живу в Майданеке, посреди помойки. Не вижу в этом никакого унижения для себя. Скорее повод для сокрушения и сожаления. Для чего Бог человека мордой макает в грязь уже сказал. Да и пример человека, седящего посреди помойки, мне гораздо важнее, чем спор о том, как называть помойку. Это пять.
Сидора Артемовича, кроме украинцем, могу легко представить малороссом, русином и т.д. При этом у меня в воображении он не менее героически уничтожает фашистов. А вот к примеру Донцова, кроме как украинцем, никем представить не могу. Такое вот у меня искаженное воображение. Это шесть.