Страшно…
Страшно… Еду в метро, по вагону идет женщина, просто и бедно одетая, просит деньги. Сидит мужчина, видит ее, улыбаясь достает из кармана сто рублей, протягивает ей. Она каменеет, рука машинально, как будто не слушаясь ее воли, протягивается, берет купюру. Он смотрит ей в лицо… Она садится напротив, руки падают вдоль тела, как будто кончились силы, только грязные пальцы продолжают сжимать две сторублевки. Она начинает бормотать, вначале тихо, потом все громче и громче: «Я больная… Оставьте, зачем вы… Я больная. Больная! БОЛЬНАЯ! ОСТАВЬТЕ, ОСТАВЬТЕ!»
Он говорит: «Я же тебя знаю… Ты Наташа. Зачем ты попрошайничаешь, зачем?» Она начинает кричать, вскакивает, отталкивает пассажиров, подбегает к дверям, начинает биться всем телом, но поезд в тоннеле и выхода нет… Она обмякает и начинает трястись, но поезд въезжает на станцию, останавливается, открываются двери, она бежит из вагона, как из горящего дома.
Поезд трогается, уезжает с платформы, за окном грохочущая тьма, прорезаемая редкими фонарями. Мужик достает телефон, набирает номер, говорит с кем-то, я могу расслышать только имя «Наташа». Достаю свой телефон, у меня связи нет. И ни у кого ее нет и быть не может на этом перегоне. Он заканчивает разговор, встает и подходит к дверям. У него мертвое лицо, неподвижное как маска, только светло-голубые глаза, глубоко-глубоко в складках кожи, неправдоподобно яркие и блестящие, не бывает у полночных пассажиров метро таких глаз. Не смотрит по сторонам, вагон и пассажиры его не интересуют. Поезд останавливается, он выходит. Двигается стремительно, но вместе с тем, как-то неуклюже, как будто ему непривычно находиться в такой обстановке. Позже меня посещает мысль, что надо было бы пойти за ним, но я уверен, что у меня не хватило бы смелости. Остаюсь в вагоне. Мертвенный яркий белый свет, как в приемном покое больницы или, что вернее, в вестибюле дежурной части. Создает такое же ощущение, что сейчас тебя куда-то потащат, а потом с тобой ОБЯЗАТЕЛЬНО случится что-то плохое. Знакомое чувство… Долгожданная моя станция, выхожу из метро, на ступеньках лежит смятая обертка от шоколадки, отбрасывает тень, в точности как логотип Бэтмена. Глубоко вздыхаю, свежий морозный воздух, поднимаю голову в надежде увидеть звезды, но нет, небо темное, мрачное, похоже, да, на матрас, провисший под тяжестью спящего бога. Бог не умер, нет, не надо слушать дураков, он уснул, ему стало скучно и противно наблюдать за всем этим. И твари земные чувствуют это, поэтому и стремятся, с наступлением темноты скрыться, спрятаться от неба, особенно зимой, в холодные и темные вечера. Иду. Обгоняю молодую женщину с сосредоточенным нервным лицом. Она говорит кому-то в телефон: «Психоз, понимаешь, это психоз! Он все время видит какие-то чудеса…» Голос затихает за спиной. Пытаюсь представить того, кто это слушает. Не могу. Страшно…