Дурашка - 2-я серия
С тех пор как я видела этого куцехвостого карлушу в последний раз, прошло шесть дней. За это время хвост у него отрос, а вот ума, увы, не прибавилось. Оно конечно, мозги не перья - не всякому отрастить дано. Но как эта бестолочь пернатая цела до сих пор - прямо удивительно! Похоже, не я одна у него в ангелах-хранителях состою.
Шла вечером через двор к дому, хотела на лавочку под сливой присесть, мысль записать, смотрю, на ветке корячится этот… колченогий - давешний воронёнок. Слетки все неуклюжие - лапы, крылья как не свои, но этот! Как на костылях по веткам скачет.
Пока я за ним наблюдала, из под колес припаркованной у подъезда машины вышла… смерть. На мягких лапках. И уставилась на дурашку: ага, вот и мя-асцо! В перьях. Того и гляди, само в рот упадет!
Прикидывая, сам свалится или помочь, смерть приблизилась к стволу сливы.
«Стой, светик, я сейчас…»
- Брысь! - шепотом сказала я. Кошка, в отличие от птенца, попалась понятливая. Мигом порскнула назад под машину. И тут глупый карлуша, нет чтоб залезть повыше, слетел на землю и заковылял за ней следом. Сел прямо у колеса на бордюр, который горе-ремонтники в ежегодном припадке безумия еще не успели выдрать из асфальта. Между колесных дисков за ним следили пылающие азартом охоты зеленые глаза. Я уж собралась пойти, взять вороненка за шиворот и подсадить повыше на соседнее деревце, но тут прилетела родительница, села на сливу и принялась чехвостить свое чадо.
Как она орала! «Дур-р-рак! дур-рак! Там твар-р-рь! Твар-рь!» С дерева сыпались листья и разный сор. Повинуясь ее воплям, вороненок кое-как вскарабкался на нижние ветки и, подгоняемый бранью, полез вверх.
Быстр-р-рей! Кому говор-р-рю!
Тут и сиди, дур-р-ашка!
Убедившись, что дитя как следует напугано и наругано, мамаша звонко тюкнула его по безмозглой башке, взмыла в небо и оттуда клокотнула уже ласково - благословила наверно.
PS. Если кто о кошках беспокоится, что им, де, тоже кушать надо - не волнуйтесь, у них под кустом сирени целый ресторан, устроенный силами местных тетушек.
Шла вечером через двор к дому, хотела на лавочку под сливой присесть, мысль записать, смотрю, на ветке корячится этот… колченогий - давешний воронёнок. Слетки все неуклюжие - лапы, крылья как не свои, но этот! Как на костылях по веткам скачет.
Пока я за ним наблюдала, из под колес припаркованной у подъезда машины вышла… смерть. На мягких лапках. И уставилась на дурашку: ага, вот и мя-асцо! В перьях. Того и гляди, само в рот упадет!
Прикидывая, сам свалится или помочь, смерть приблизилась к стволу сливы.
«Стой, светик, я сейчас…»
- Брысь! - шепотом сказала я. Кошка, в отличие от птенца, попалась понятливая. Мигом порскнула назад под машину. И тут глупый карлуша, нет чтоб залезть повыше, слетел на землю и заковылял за ней следом. Сел прямо у колеса на бордюр, который горе-ремонтники в ежегодном припадке безумия еще не успели выдрать из асфальта. Между колесных дисков за ним следили пылающие азартом охоты зеленые глаза. Я уж собралась пойти, взять вороненка за шиворот и подсадить повыше на соседнее деревце, но тут прилетела родительница, села на сливу и принялась чехвостить свое чадо.
Как она орала! «Дур-р-рак! дур-рак! Там твар-р-рь! Твар-рь!» С дерева сыпались листья и разный сор. Повинуясь ее воплям, вороненок кое-как вскарабкался на нижние ветки и, подгоняемый бранью, полез вверх.
Быстр-р-рей! Кому говор-р-рю!
Тут и сиди, дур-р-ашка!
Убедившись, что дитя как следует напугано и наругано, мамаша звонко тюкнула его по безмозглой башке, взмыла в небо и оттуда клокотнула уже ласково - благословила наверно.
PS. Если кто о кошках беспокоится, что им, де, тоже кушать надо - не волнуйтесь, у них под кустом сирени целый ресторан, устроенный силами местных тетушек.