Триест
Можете закидать меня тухлыми помидорами и загнившим базиликом, но я все-таки признаюсь. Я равнодушна к Италии. Не трогает она меня. Мне очень нравятся Доломиты. Но это не Италия. Мне очень зашла долина Мерано, но это не Италия. И жители Мерано это всячески подчеркивают. Мне по ночам сниться северная оконечность озера Гарда. Да, это уже вроде совсем Италия. Там по-немецки мало кто разговаривает. Но это и природа, которая неподвластна границам. В конце концов, в США тоже потрясающая природа. И это только то, ради чего туда стоит ехать, если ты просто турист. Каменные джунгли итальянских городов, пейзажи Тосканы, супер дупер вино из Сан Жовезе оставляют меня равнодушной.
Когда-то раз и навсегда безоглядно совершенно случайно я влюбилась в Испанию. Как бы мне хотелось, чтобы то же самое произошло и с Италией. И я над этим работаю. Но пока не получается.
Оказалось, однако, что есть одно место в Италии, в котором мне было вот прямо очень хорошо. Триест. Ага. И опять это оказалась не совсем Италия. Уши Габсбургов, с их наследственной челюстью и многовековой властью, торчат там из всех щелей. Но!
Триест покорил меня тем, что он сумел абсолютно органично вобрать в себя австрийскую габсбургскую имперскость и орднунг и итальянский флер. Вот ровно столько каждого компонента, сколько нужно для получения полного удовольствия. Ходящие по расписанию поезда и городские автобусы, чистенькие, с водителями в белоснежных рубашкам и в галстуках. Автоматы по продаже билетов на все тот же городской транспорт, общающиеся с клиентом на восьми (!) языках (нашему медвежьему углу это все еще сниться в сладких снах). Чистейший отель с персоналом, отлично говорящим на английском языке. Может даже и на немецком, но мы не проверяли. При этом итальянское мороженое...
тут я должна извиниться за рилическое отступление.
Когда мы нашим маленьким, но дружным рабочим коллективом, собирались на эту конференцию и обсуждали проблемы перелета, ребром встал вопрос про орущих в самолете детей. Оказалось, что наш маленький коллектив не просто так дружный. Он дружный потому, что мы чувствуем одинаково. Коллега-француз сказал, что, если в самолете окажется орущий ребенок, он тоже будет... ну пусть не орать, но громко ныть и канючить. А я буду должна обещать ему мороженку сразу по приземлении. На том и договорились. И, хотя в самолете к счастью никто не орал, я честно всю командировку пыталась накормить его мороженкой. Но не получилось. Он диабетик и каждый раз, когда мы проходили мимо очередной лавки с мороженым, его специальный приборчик говорил: никаких мороженок, низзя. Так у меня этот гештальт и остался незакрытым.
Да, итальянское мороженое. Итальянский кофе, местный, предмет особой гордости. Нет, его там не выращивают, но его там правильно обжаривают. Не ранее, чем за три дня до продажи. Итальянское белое местное вино. Дары моря, приготовленные так, как их умеют готовить только испанцы и итальянцы. Итальянские каменные древности. В последний день, перед отлетом мы втроем сидели на лавочке, обсаженной только только зацветающей лавандой, смотрели на развалины римского амфитеатра и сплетничали. Тихо, мирно, с любовью обсуждали прошедшую конференцию, знакомых, нынешнего шефа, ситуацию в институте. Тихо, мирно и с любовью потому, что под другому в этом месте думать и чувствовать было невозможно.
А теперь совсем чуть-чуть картинок. Обещаю.
Подлетаем к Триесту.
Да, это Венеция.
Почти Питер?
Лодки немножко смущают, а так Питер Питером.
Яхта Мельниченко, арестованная в порту Триеста. Арестовали и теперь сами не знают что с ней делать. Коллега-француз предположил, что надо возить туда экскурсии за деньги.
Море! И вечера на море.
Православная сербская церковь святого Спиридона.
Православная, но посидеть во время службы можно. Эдакий плавный переход между ортодоксальными рабами божьими в католические дети божьи.
Очень торжественная
но свечи можно зажигать только в маленьком закутке ибо орднунг мусс зайн.
Синагога. А как же без нее?
Старые камни и два моих любимых коллеги.
Средневековье поглощает античность.
Чувствую, что после написания этого поста я опять готова попробовать влюбиться и в другую Италию.
Когда-то раз и навсегда безоглядно совершенно случайно я влюбилась в Испанию. Как бы мне хотелось, чтобы то же самое произошло и с Италией. И я над этим работаю. Но пока не получается.
Оказалось, однако, что есть одно место в Италии, в котором мне было вот прямо очень хорошо. Триест. Ага. И опять это оказалась не совсем Италия. Уши Габсбургов, с их наследственной челюстью и многовековой властью, торчат там из всех щелей. Но!
Триест покорил меня тем, что он сумел абсолютно органично вобрать в себя австрийскую габсбургскую имперскость и орднунг и итальянский флер. Вот ровно столько каждого компонента, сколько нужно для получения полного удовольствия. Ходящие по расписанию поезда и городские автобусы, чистенькие, с водителями в белоснежных рубашкам и в галстуках. Автоматы по продаже билетов на все тот же городской транспорт, общающиеся с клиентом на восьми (!) языках (нашему медвежьему углу это все еще сниться в сладких снах). Чистейший отель с персоналом, отлично говорящим на английском языке. Может даже и на немецком, но мы не проверяли. При этом итальянское мороженое...
тут я должна извиниться за рилическое отступление.
Когда мы нашим маленьким, но дружным рабочим коллективом, собирались на эту конференцию и обсуждали проблемы перелета, ребром встал вопрос про орущих в самолете детей. Оказалось, что наш маленький коллектив не просто так дружный. Он дружный потому, что мы чувствуем одинаково. Коллега-француз сказал, что, если в самолете окажется орущий ребенок, он тоже будет... ну пусть не орать, но громко ныть и канючить. А я буду должна обещать ему мороженку сразу по приземлении. На том и договорились. И, хотя в самолете к счастью никто не орал, я честно всю командировку пыталась накормить его мороженкой. Но не получилось. Он диабетик и каждый раз, когда мы проходили мимо очередной лавки с мороженым, его специальный приборчик говорил: никаких мороженок, низзя. Так у меня этот гештальт и остался незакрытым.
Да, итальянское мороженое. Итальянский кофе, местный, предмет особой гордости. Нет, его там не выращивают, но его там правильно обжаривают. Не ранее, чем за три дня до продажи. Итальянское белое местное вино. Дары моря, приготовленные так, как их умеют готовить только испанцы и итальянцы. Итальянские каменные древности. В последний день, перед отлетом мы втроем сидели на лавочке, обсаженной только только зацветающей лавандой, смотрели на развалины римского амфитеатра и сплетничали. Тихо, мирно, с любовью обсуждали прошедшую конференцию, знакомых, нынешнего шефа, ситуацию в институте. Тихо, мирно и с любовью потому, что под другому в этом месте думать и чувствовать было невозможно.
А теперь совсем чуть-чуть картинок. Обещаю.
Подлетаем к Триесту.
Да, это Венеция.
Почти Питер?
Лодки немножко смущают, а так Питер Питером.
Яхта Мельниченко, арестованная в порту Триеста. Арестовали и теперь сами не знают что с ней делать. Коллега-француз предположил, что надо возить туда экскурсии за деньги.
Море! И вечера на море.
Православная сербская церковь святого Спиридона.
Православная, но посидеть во время службы можно. Эдакий плавный переход между ортодоксальными рабами божьими в католические дети божьи.
Очень торжественная
но свечи можно зажигать только в маленьком закутке ибо орднунг мусс зайн.
Синагога. А как же без нее?
Старые камни и два моих любимых коллеги.
Средневековье поглощает античность.
Чувствую, что после написания этого поста я опять готова попробовать влюбиться и в другую Италию.