Случай на стадионе.
Сегодня это случилось опять. Я опять ощущал знаки. Видел, как работает судьба, я даже почувствовал ее заранее, очень чётко, такого раньше не бывало. Я начал внимательней следить за тем, что подсказывает пространство где-то чуть больше года назад, после обрыва той петли. Я нашел ее в этом году под скалами. Разорвана. Края оплавлены. Забрал с собой, на удачу. Я начал немного внимательней присматриваться к тому, что мне подсказывает судьба. Я начал в нее верить. Не в то, что есть цепь событий, которая обязательно произойдет, а в то, что существует путь максимально соответствующий тебе и твоей природе, по которому пройти и который узреть - самое главное в жизни. Половина работы - это его отыскать, постоянно отыскивать следующий поворот. Сомневаться, слушать, смотреть, чувствовать и шагать… А Судьба это и есть соответствие тебя и твоего пути. Следовать ей - идти по своей дороге. Всё чаще я начал ее слышать именно на гранях, в пограничных ситуациях, когда всё очень остро, тяжело, или очень быстро, когда она вопит тебе во все уши пытаясь сделать так, чтобы ты выгреб по этой грани на безопасное место. Самое главное - услышать. Теперь я постепенно начинаю слышать ее и в менее пограничных ситуациях.
Как-то неделю назад я ехал на репетицию и нашел телефон на асфальте. Приехав в студию, я позвонил на первый попавшийся номер. Человек ответил, что это его телефон, что он у него выпал из кармана в машине, когда он сына высаживал. Я сказал, что после репетиции буду ехать мимо места, где нашел, и можем пересечься. Оказалось, что он там живет рядом. Это всё та же улица Казинца. У меня самого телефоны долго не живут, я их постоянно разбиваю в порыве гнева. Я - вспыльчивый. У меня были телефоны разной степени навороченности, потом я понял, что они нужны только для связи, и чем они проще - тем вернее. Сейчас у меня вообще полутелефон - раскладушка у которой экранчик не работает. Но зато приятный женский голос называет цифры, когда набираешь чей-нибудь номер. У найденного же телефона отлично работал экранчик, и он был на две сим-карты. Но я сразу решил его вернуть. Всегда гораздо дороже контакты и внутренняя информация, чем сам телефон. Да и зачем мне чужой телефон.
Уже через три часа после потери я вернул телефон владельцу:
-Спасибо огромное, вы же понимаете, там все эти контакты.. Вот сына высаживал и не заметил.. Может я давайте сколько-нибудь денег дам?
-Да не, спасибо, я ничего такого особо не сделал, за что стоит давать денег…
Я действительно не чувствовал, что здесь уместно какое-то вознаграждение, потому как найти телефон и просто так его отдать человеку, это нормально. Вот когда несколько дней назад я въехал в машину, почему-то где-то чувствовалось, что деньги здесь как бы по делу.. Но в случае с телефоном - нет.
Пару дней назад я решил ради интереса на своем плеере проверить, как работает радио. Он у меня уже год, но я ни разу не пользовался этой возможностью, и даже не знал, работает ли оно и ловит ли. Я не слушаю радио. Когда бывало, что кроме радио ничего не было, слушал «авторадио» и «мелодии века». Сейчас «авторадио» нет, потому для меня осталось только одно приемлемое радио - «мелодии века». Была ночь, я не мог заснуть, включил. Работает. Ловит. Да так чисто. Можно записывать прямо сразу песни с него. Черт, какая же раньше была потрясающая музыка, не то, что сейчас.
Я заснул.
Вчера я решил включить его днем, на небольшой кусок времени, пока собирался куда-то. В блоке новостей, или каких-то сообщений, женский голос передал известие, суть которого была в том, что тот человек, которому я вернул телефон, очень благодарен и удивлен данному событию, особенно оттого, что «молодой человек даже денег не взял»… И что-то она сказала, что владелец телефона вроде как рад, что еще такое бывает, и что в людей можно всё-таки верить… или что-то в этом духе… Мне очень сильно это подняло настроение… был как раз тот самый момент, когда должно было что-то случиться, чтобы поднять мне настроение.. мне нужно было настроение… в последнее время я его силой достаю из-под земли… и вот, круг замкнулся… суть не в том, какой я хороший или нет.. суть в том, что круг замкнулся… как будто Судьба, или та Энергия Природы, которая взялась меня охранять, стояла сбоку, и я боковым зрением увидел, как она улыбается.. уголком губ… заговорщицки… как будто положила под елку подарок, но делает вид, что это - Дед Мороз… Я даже сам улыбнулся, когда подумал, что человек специально на радио это как-то передал…
Сегодня. Сегодня был первый раз, когда я заранее ощутил знаки, и знал.. нет, скорее почувствовал кожей, что меня «ведут»… куда-то ведут.. для чего-то…и сейчас ТОЧНО ЧТО-ТО БУДЕТ…не знаю что…но будет…
Я ехал с репетиции моей группы. Езжу сейчас пока на горном велосипеде, потому что шоссейный пока немного не в кондиции. Езжу, как и всегда - по дорогам.
Около десяти часов вечера. Еду по улице Казинца от Аэропорта к Площади Казинца. Опять проезжаю этот поворот, на котором в пятницу влетел в машину. Это уже не первый раз после полета. Уже нормально проезжаю. Первый раз после полета было какое-то странное ощущение, как будто я вообще первый раз здесь еду. Сегодня поворот показался вполне обычным и знакомым. В эту сторону я все время проезжаю уже по темноте.
Спускаюсь с горы к Ручью. Мне еще надо потренироваться на спорт-площадке, не заходя домой, и я всю дорогу пытаюсь решить, на какой. Есть два варианта - одна по правую сторону дороги, на стадионе 71-ой школы, в которой я учился до 6-го класса. Эта площадка мне нравится. Я там тренируюсь по вечерам. Точнее, почти по ночам. Обычно, ко времени моего там присутствия, на стадионе темно, и, хоть рядом стоят фонари, площадка окутана в ночь, потому что от света ее заслоняют кроны деревьев. И мне нравится заниматься в тени, в темноте. Второй же вариант - площадка по левую сторону дороги (дороги в гору, которая поднимается к Сельхозинституту). Есть небольшая полуразломанная площадка сразу рядом с дорогой, возле этого нового светофора, на выезде от ресторана под лыжной горой. На этой площадке я тренируюсь, когда бегаю, я сюда сворачиваю в конце пробежки, тоже в темноте.
Вот, я уже начинаю подниматься на гору от Ручья, уже надо решать, куда ехать - через дорогу налево, или чуть дальше по ней и направо к школе. К школе почему-то сегодня не хочется. Сегодня мне не хочется в тень, не хочется на ту площадку. Эта тень мне сегодня не нравится. Пожалуй, меня больше тянет на эту площадку слева. Надо переезжать сейчас дорогу, вроде пусто. Или всё же к школе? Там ведь больше снарядов и возможностей? Нет, не поеду к школе, хочу здесь. Да, сюда, сейчас перееду на ту сторону дороги…
Похоже, там, где я собирался пересечь дорогу, стоит пара машин ГАИ, и несколько гаишников. Черт, так просто не перемахнешь, нужно проехать за них и перейти по пешеходному переходу. Так, надо сделать мирное лицо и проехать мимо.. Рядом тротуар, то есть - я опять лажаю с точки зрения правил ПДД.
Меня тормозит гаишник. Останавливаюсь, выстегиваюсь, снимаю наушники.
-Нууу.. Что вы должны делать, при наличии тротуара?
-Ехать по нему. Но там ведь вроде какая-то стройка, военкомат, вроде бы строят, всё перекопано, по-моему, движение очень затруднено, я слышал, есть какая-то поправка про это, так ведь? - очень натурально получилось скорчить детскую невинность.
-Где перекопано?
-Ну, здесь.. Вон, вроде, там. Разве нет? Наверное, уже все починили, - хоть к ранке прикладывай сейчас витю.
-Да не было здесь никогда перекопано.
-О, блин, ну окей, сейчас тогда по тротуару поеду.
-«Окей», вот вы сейчас уже на сто тысяч наработали…, - ага, уже второй раз в течение недели...
Про сто тысяч это он поворчал, я спокойно перешел на газон и поехал по тротуару. Не знаю, что здесь было, но тут стояло несколько гаишников. И вот, то колебание в выборе между площадками в течение всей дороги от студии мигом решилось в сторону школы взмахом жезла. Хоть я уже и решил ехать на иную площадку, но вмиг понял, что еду на школьный стадион. Как будто я опять боковым зрением увидел, как стоит сбоку Судьба и улыбается. Сразу сложилось ощущение, что гаишники здесь, в моем мире, только для того, чтобы я ехал к школе. Как-то настолько явно прочувствовал, что уже мне стало интересно, что же там сегодня меня ждет. Что-то должно быть. Очень уж явно.
Через пару минут я не спеша подобрался к стадиону. Еще один знак - я не помню, чтобы вечером горели все фонари на стадионе, и он был таким светлым. Может кто-то играет в футбол? Нет. Стадион абсолютно пуст. Десять вечера. Горят все фонари. На улице безлюдно. Здорово здесь, когда горят фонари, сегодня это лучшая площадка. Хорошо, что сюда приехал.
Я поставил велосипед, снял наушники. Сегодня (и вчера) всю дорогу на повторе играет одна песня:
Я бессонная белая птица
Я над городом серым летаю
Подо мною угрюмые лица
Подо мною бескрылая стая
Они серые носят одежды
Словно ярче цветов не бывает
Мы с моей неразлучной Надеждой
Серым будням войну объявляем
И полетела Бомба
И заблестела молния
И полетела Бомба
Оттянись на полную…
Да, это ВиаГра….. «Бомба»
Я снял майку, было жарко после езды. Сделал первый круг своих упражнений. Безлюдно. Тихо, только «Бомба»… Сейчас пара минут отдыха…
И вот, идет человек, пока я отдыхаю. В темном по освещенной дорожке Стадиона. Такое ощущение, что идет куда-то, но не очень убедительно. Как бы сомневаясь. Проходит спорт-площадку, и уже почти выйдя с территории стадиона, он развернулся и направился обратно к площадке. Первое ощущение, что кто-то пьяный, или вроде того. Сейчас будет просить на очередные «сто грамм» или еще на что-нибудь. Я - в желтых велотрусах, без майки, излучаю бодрость и спортивность после первого круга упражнений..
Вот оно… Вот что должно было произойти… Похоже, по этому я сегодня именно здесь… Мой внутренний голос повилял хвостом и улыбнулся в ответ стоявшей сбоку Судьбе…
-Добрый вечер! Я извиняюсь, могу я поговорить, - мужчина, чуть за сорок, вроде чуток поддатый, но глаза жесткие и мужские, нет, он не за деньгами, - могу я спросить?
-Да, конечно!
-Как мне выйти из запоя?- я бы улыбнулся, хотя бы внутренне, я бы посмеялся, если бы мне рассказывали этот случай, но что-то в его глазах и голосе было такого, что улыбаться даже не подумалось.
-Ну-у-у… Для начала, мне кажется, нужно захотеть из него выйти. Найти то, ради чего стоит выйти, найти какой-то стимул,- я выпалил без думания об ответе, так, как будто речь уже давным-давно была заготовлена и лежала, ждала своего часа. Похоже, я сказал даже раньше, чем подумал что-либо сказать, просто чтобы что-то сказать, так как нужно было хоть что-то сказать. Похоже, здесь сейчас было важнее для человека, чтобы не висело пауз…
-Да понимаешь, мне нужно с кем-то поговорить. Я сейчас стараюсь с кем-нибудь все время разговаривать, мне тогда становится легче…
-А что случилось?
-Месяц назад у меня умерла беременная жена. Понимаешь, у меня на руках умерла. И с тех пор я пью каждый день. Вот сейчас опять иду купить на утро чего-нибудь.
-Подумай о том… - я не договорил, он уловил мою мысль на полуслове.
-Да, я знаю, что она бы не одобрила, что ей бы это не понравилось…
-Да, подумай, хотела бы она видеть тебя таким, пускай себе и потому, что она ушла… Представь, как бы она себя чувствовала, думая, что это она причина твоего такого состояния…
-Я знаю… Да, не хотела бы, - разговор шел без пауз, вообще без пауз на размышления, странно как-то было.. я смотрел незнакомому человеку прямо в глаза, он смотрел прямо мне в глаза, и я говорил, мгновенно отвечая больше на его взгляд, чем на реплики…
-Видишь ли, в каком-то смысле, тебе теперь нужно жить за двоих, за тебя и за нее.. Или даже, скорее, за троих… ведь ты говоришь, она была беременна. И ты понимаешь ведь, что тебе рано или поздно всё равно придется выходить из твоего этого состояния?
Я не знаю кто он. На лице отражение на самой легкой и простой жизни. Вполне возможно, что он и в мирное время может периодически выпивать, но это имеет какой либо сейчас смысл? В глазах - боль и этот камень, о котором он говорит. Как измерить боль? Или счастье? У кого болит больнее? Зависит ли это от образа жизни, уровня твоей интеллигентности, уровня заработка, положения в обществе, достижений в жизни? А счастье? От чего ОНО зависит?
В этом году, проезжая по Баксанскому ущелью на пути к Эльбрусу, мы въехали в Тырныауз. Когда-то этот город процветал из-за вольфрамо-моолибденого комбината. Сейчас он больше напоминает Чернобыль, или город, который еле выстоял после тысяч войн. Много полуразрушенных зданий. Судя по виду, они просто оставлены здесь умирать. Их и не сносят, но и не ремонтируют. Другие здания - многоэтажки, в которых живут люди, выглядят тоже очень плохо. Безумно плохо, по нашим чистым Минским меркам. Притащи сюда кого-нибудь из якобы «европейской семьи» (славянской, но блин «европейской», не европейца) - это будет шок. Но вон - малыш крутит на велосипедике… Вон - идет пара.. Вон кто-то чем-то торгует.. Вон - девушка, которая постаралась одеться попривлекательнее, по ее меркам… Жизнь идет.. Здесь живут люди, хотя на первый чистоплюйский взгляд это может показаться весьма странным… Кому-то этот город и вовсе может показаться несовместимым с жизнью. Здесь тоже живут люди. И мне подумалось: разве от этого зависит как-то степень твоего счастья или несчастья? Этим людям было назначено здесь родиться, жить, воспринимать это, как родину, как точку отсчета. Ине может, просто не может быть так, чтобы Природа делила счастье, или возможность обретения его (или боль) как-то не поровну, между людьми, независимо от места проживания и вида стен их домов… Этот человек, живущий здесь, или вон тот мальчик, едущий на велосипеде, может быть вполне более счастливым, чем человек, живущий под Минском в красивом большом коттедже, со своим участком и дорогой машиной… Когда мне начинают рассказывать сказки про другие страны и уровень, про «уехать» мне становится смешно и грустно… Если ты не можешь найти себя, то ни страны, ни стены, ни уклад, ни достаток не помогут тебе этого сделать…
Мои друзья из Нальчика сказали мне на автовокзале, когда отправляли меня обратно:
-Знаешь, гостеприимство у нас в крови, оно не зависит ни от уровня зарплат, ни от количества комнат в квартире. Гостю мы рады всегда, и всегда с ним разделим всё, что есть. Понимаешь, ну съешь ты на несколько булочек меньше, и что, это ведь ничего не значит. В конце пути у нас у всех всего то и будет - два метра земли.. У всех, одной и той же.
Вот эти «два метра» , я хорошо запомнил.
И сейчас, вечером, мне было не важно, что там у этого человека за плечами и кто он. Ему нужно было со мной поговорить, значит я буду говорить столько, сколько нужно, пока он не пойдет дальше…
-Мне сорок четыре, ей был тридцать один.. А всему виной аппендицит, разрыв… И понимаешь, что меня больше всего добивает - я не смог ее спасти, я не сделал всего, что было в моих силах.. Ей стало плохо, я вызвал скорую.. Врачи были в нашей квартире…и уехали.. без нее… Она наотрез отказалась ехать в больницу.. а на следующий день ее не стало… Я показывал врачам документы, что я законный муж. Но они сказали, что решать пациентке. А она была против. Она написала две бумажки, одну - врачам, вторую - для милиции. И отправила врачей… На следующий день ей стало еще хуже, и она умерла у меня на руках… Остался у нас еще сын одиннадцать лет… Вот почему, ответь, почему мы, мужики, можем настоять и «проломать» в других ситуациях а здесь нет?.. Вот идешь ты по улице, против тебя кто-то встанет, ты ведь всегда будешь биться до последнего, ведь верно? Вот всегда, если решил, то будешь закручивать гайку, пока не треснет.. Почему в такой момент, самый важный момент, я не смог настоять…
-Ну ты ведь знаешь еще и то, что если женщина что-то действительно решила, то ее не развернешь никаким краном…
-Да, ты прав, эти женские штуки… Хоть кожу сдирай, они не передумают…
-Вот видишь, может быть, ты своим настаиванием ничего бы не добился…
-Понимаешь, у меня отец всю жизнь тренирует бойцов по рукопашному бою. Я сам семнадцать лет отдал этому спорту, я могу даже сейчас на этих брусьях многое сделать.. Но тут я не смог спасти родного человека..
-Тебе не дает покоя то, что ты не чувствуешь, что сделал всё, что мог?
-Да! Если бы ее все таки забрала скорая, и ей всё равно суждено было уйти, то у меня бы не было такого тяжелого камня на душе, только тяжелая пустота… Сейчас дома фотография… Я не могу толком даже спать.. Встаю в пять утра и мне нужно выпить.. И это не прекращается… У меня уже горечь во рту.. Это, наверное, печень о себе дает знать… Если так будет продолжаться я закончусь… Мне надо как-то вылезать..
-Тебе нужно найти что-то, как бы тяжело ни было. Вот у тебя ведь есть сын, одиннадцать лет. Теперь ты единственный, кому действительно есть до него дело, и ты ему очень нужен. Да и жить - надо, НАДО, понимаешь? Тяжело, но ты должен справляться, нужно бороться…
-Да, знаю. Мне и отец все время говорит так же. Он приехал и строго меня повоспитывал, за мое состояние. Он ведь такой - боец по жизни, всех тренирует, всех воспитывает… Вот, посмотри какая она, - и он показал заставку на мобильном телефоне, - это за день до смерти, сидит около подъезда на скамейке, Моя Лапа…
Здесь так складывалось, что смысл диалога вообще не был особо важен, просто чувствовалось, как ему немного легчало, как он чуток как бы отдохнул за эти полчаса от своей трудной ноши, и вроде бы, она немножко стала меньше. Это, правда, ненадолго. Завтра утром опять придавит бетонной плитой к кровати. Когда проснешься. Если удастся заснуть, на время тоже отдохнешь. Но утром все начнется сначала.
-Месяц, это не очень много, главное, чтобы это не стало системой. У тебя вроде бы более чем уважительная причина, но пора вылазить. Ты лучше вместо очередной дозы говори с кем-нибудь, неважно с кем, разговаривай, станет светлее и камень станет меньше. Всё наладится.
-Ну, я пойду, извини, что отнял столько времени. Спасибо, что поговорили, мне нужно было поговорить. До встречи. Кстати, если еще увидимся, могу с отцом познакомить, ты ему понравишься, он тоже спортсмен..
-Удачи, если что, я тут по вечерам периодически бываю.
И он ушел в темноту за фонарями. А я остался на площадке. По-прежнему горел стадион и было светло. По-прежнему, в сотый раз играла «Бомба». Непривычно было тут заниматься при свете, как будто для моей лишь тренировки горит целый стадион школы. Школы, в которой я когда-то учился. Стадион, на который нас было не загнать. Маленький старый стадиончик с выложенной из гранита стеной вдоль всей «стометровки». Стадиончик. Круг всего в двести метров. Когда-то мне казалось, что я буду наконец-то счастлив, когда буду стоять на огромном стадионе перед двухсоттысячной толпой и играть свою музыку. Петь свою музыку. Я думал, что это что-то значит. Когда-то мне хотелось этого, для того, чтобы доказать и себе и всем, что я чего-то стою. Потом мне хотелось этого для того, чтобы прочувствовать момент, как твоей энергии хватает на целых двести тысяч людей и все сейчас здесь живут в тобою созданном мире твоей музыки. Потом я понял, что самый счастливый момент в музыке, это когда ты понял, что написал действительно хорошую и честную песню, не важно, есть ли в ней слова, или её просто поёт гитара. Для тебя лишь поет, или ещё для кого-то. Да, хочется чтобы еще кто-то слышал твою музыку, находил что-то для себя, в том, что сумел найти ты, ценой огромных усилий, поисков и скитаний туда-сюда в поисках того самого поворота на своей дороге. Да, мне бы хотелось показать огромный светлый мир двухсоттысячной толпе.. Но сегодня я знаю, что в этом ночном старом стадиончике, на котором сейчас кроме меня и света фонарей, никого нет, хорошего может быть не меньше. И момент счастья и спокойствия здесь может быть таким же полноценным, как и в домах Тырныауза… И что двухсоттысячная толпа - это не главное, и может быть именно тебе не нужное, если повороты твоей дороги ДОЛЖНЫ ПРОЙТИ МИМО ЭТОГО…
Вполне возможно…
Вполне так может быть…
Что ты ЗДЕСЬ нужен ДЛЯ БОЛЬШЕГО….
(Кстати, сейчас ищем басиста...)