От «А» до «Я» - четвероногие друзья Веры Чаплиной
Выпуск 3:
...Бера - Большой...
26. Бера, шимпанзе.
Из коллекции Московского зоопарка второй половины 1930-х; поступила осенью 1937 г. из Лондона вместе с другой шимпанзе Беллой. Упомянута Чаплиной в рассказе «Белла» (1955) и в раннем наброске к нему 1938 года:
«Когда входишь в зоопарк, то увидишь с левой стороны пруда маленький домик. В этом домике, за огромными зеркальными окнами живут человекообразные обезьяны шимпанзе. Клетки этих обезьян больше напоминают своим убранством комнаты. Накрытая одеялом кровать, стол, скамейки. Для них отдельно от всех животных готовят пудинги, какао, кисели. У них всегда есть лимоны, апельсины, виноград и специально привезенные бананы, а едят эти обезьяны совсем как люди - ложками. Их две. […]
Она внимательно следит за тем, что делают люди, старается повторить их движения, а однажды, когда слишком близко оставили ключ, Белла достала его, отперла клетку и вышла. Да мало того, она выпустила еще свою товарку Беру. Беру поймали сразу, а Белла [залез]ла на дерево и никак не хо[тела]…»
(текст продолжался на утраченном листе)
27. Берта, кавказская бурая медведица.
Из коллекции Московского зоопарка первой половины 1930-х, содержалась на Острове зверей совместно со своей сестрой Зоей. 15 января 1934 г. «Вечерняя Москва» писала о них:
«Секрет» поведения Берты был известен работникам зоопарка. В финале книги «Малыши с зеленой площадки» (1935) Вера Чаплина как раз описывает эти январские события 1934 года:
«Сейчас, когда я пишу эту книгу, многие звериные мамаши нянчат своих малышей. Заботливо греет медвежат медведица Зоя. Иногда ее сменяет Берта. От нее тоже ждем потомства, а пока она помогает товарке…».
Зоя родила 7 января, а Берта - 16 января, на следующий день после заметки в «Вечерней Москве», лежа в одном гнезде с сестрой Зоей и ее медвежатами.
10 февраля 1934 г. Чаплина пишет в дневнике по зоопарку:
(РГАЛИ, фонд 3460)
«…Почти не двигаясь лежала со своими медвежатами медведица. Под ее лапами малыша видно не было и только слышалось урчанье. Берта с места не встает и все время лежит. Когда ей дают мясо, берет только тогда, когда оно лежит у самой морды. Вообще, несмотря на то, что она в теплом помещении, держится как в берлоге…»
28. Бертин, бурый медвежонок.
Воспитанник площадки молодняка 1934 г.; мать - кавказская медведица Берта.
Отличался весьма нахрапистым характером. 4 июня Чаплина пишет в дневнике по площадке: «…У медвежат по-прежнему главенствует Бертин. Отнимает у всех корм и потому всех толще…»
16 июня:
(Дарвиновский музей)
«…Бертин возненавидел Крошку [поступившего на площадку нового медвежонка, 11-го по счету], и все время его кусает. Пришлось отсадить к барсучатам т.к. нет больше свободного места. Бертин поймал через решетку за лапу лисенка и сломал ему бедро, взяли на вет. пункт…»
29-30. Бимбо и Бомба, росомахи.
Из молодняка Московского зоопарка 1937 г. Родились в феврале у озера Пак Каньского р-на Мурманской области и 22 апреля привезены в Московский зоопарк. О них Чаплина вела подробные рабочие записи с 24 апреля по 25 сентября:
(РГАЛИ, фонд 3460)
«С первых же дней прибытия Бимбо и Бомба отличались друг от друга характером. Самец более спокойный, а самка нервная, пугливая, вспыльчивая. Зрение у них, по-видимому, плохое, т.к. не узнавали своих, прежде чем не понюхают или не услышат голоса, и поэтому, прежде чем подойти, приходилось предупреждать, т.к. иначе они могли укусить. Очень игривые и веселые, они уже с 24/IV, совсем слабые на ногах, пытались играть друг с другом, смешно наскакивали или боролись, обхватывая друг друга лапами, вроде медвежат. Вначале они пили одно молоко, но с 5/V, когда заметили, что вначале самец, а потом самка начали жевать сосок, дали им мяса, а через 4 дня яйцо и рыбу. Есть стали сразу и очень жадно, особенно самка, которая даже пыталась укусить, когда брали уже пустую миску. А 13/V дали в мисках молоко, причем самка стала сразу его лакать, а самец некоторое время искал сосок, нервничал, ворчал, но все же начал пить тоже из миски.
14/V Перевели уже сильно подросших росомах в клетку на площ.[адку] к лисенку Таксику. Сначала испугавшись, они, однако, скоро освоились и стали играть.
20/V Пустили сначала на пустую площ. молодняка, а когда росомахи освоились совсем, начали подпускать животных поодиночке, давая им возможность постепенно ознакомиться со всеми. Скоро ознакомившись, они уже через два дня играли с другими зверьми, не давая себя в обиду…»
Вера Чаплина с Бимбо и Бомбой. Весна-лето 1937 г.
(РГАЛИ, фонд 3460)
«…9/VII К этому времени уже полувзрослые росомахи начали взбираться довольно высоко по отлогим деревьям. С животными они были по-прежнему дружны, но больше предпочитали возиться с медведями и динго. Были очень упорны и в играх иногда так надоедали, что приходилось отгонять. Держались они обычно вместе, хотя часто ссорились, но больше хрипели и шумели, чем дрались. Ели, как и в начале, из отдельных мисок…»
Бимбо и Бомба - персонажи статьи В.Чаплиной «Заботка» («Юный натуралист» № 8, 1937).
31. Бинго, вероятно, волк.
Из коллекции Московского зоопарка 1920-х. Осенью 1923 г. размещался в одной клетке с Мамзелькой и Скукумом.
Юннатка Чаплина писала в «Тетради для наблюдения за Скукумом в зоопарке» [весна 1924 г.]:
(РГАЛИ, фонд 3460)
«1923 г. 8-го ноября я взяла приручать «Скукума», помесь волка с собакой. Сидел он в клетке с «Мамзелькой» и «Бинго», который был больше и сильнее «Скукума» и всегда его забивал. Почти все натуралисты любили больше М-ку и Бинго, а также часто с ними гуляли. Скукума же брали очень редко. Очень часто, когда я еще с ним не занималась, наблюдала такую картину: Приходят в клетку чтобы взять М. и Б., Скукум бросается к ним, чтобы и его взяли, причем конечно, невольно мешает привязать М. и Б., его отгоняют (дело не обходится хотя бы без одного удара), оставляют в клетке, уводя М.Б. Скукум бросался на решетку, хватал ее зубами, выл, но всё напрасно, его не кто не брал. Конечно, он на это злился, и когда сажали М с Бинго в клетку, он на последнего бросался, причем, т.к. Бинго был сильней, то драка кончалась не в пользу Скукума…»
(это самая ранняя из сохранившихся записей Веры Чаплиной, и нужно учитывать, что 15-летней девушке практически не пришлось учиться в школе)
32. Бобик (Бобка), дворняжка.
Собака, жившая у Лидии Владимировны Чаплиной в 1930-х гг., когда она несколько лет жила с сыном Славиком в Гаграх, а дочь Вера не раз приезжала к ней в отпуск летом. В октябре 1935 г. Бобка упоминается в письме матери, написанном от имени 6-летнего Славика Верой Чаплиной. Многие годы спустя Лидия Владимировна писала дочери: «Не знаю, почему ты не хочешь написать о наших собаках - Тузике, Тобике, Реди и Бобке. Ей богу, они стоят того, чтобы остаться в памяти человечества…».
И вот как раз о Бобке Вера Васильевна рассказ написала: «Испорченный отпуск».
Первое упоминание о нем - в рабочем списке писательницы 1969-70 г.:
Рассказ впервые опубликован в сборнике «Случайные встречи» (1976).
Фотографий Бобки не сохранилось, но образ его очень симпатично запечатлел немецкий художник Эрдмут Элшлагер:
Der verpatzte Urlaub («Испорченный отпуск»)
Die Igel in der Hundehutte («Ёж в собачей конуре», рассказы из сборника «Случайные встречи»)
Der Kinderbuchverlag, Berlin, 1980
33-34. Бобрик и Вовка, макаки-резусы.
Из коллекции Московского зоопарка 1930-х - начала 1940-х; упоминаются в рассказе Чаплиной «Малышка» (1947):
«…Стою перед клеткой с обезьянами-резусами; их там целая стая - штук сорок - бегает. Смотрю и думаю: «Как же я их различать буду? Уж очень они друг на друга похожи. Одинаковые глаза, мордочки, руки, и даже роста как будто одного». Но это мне только вначале так казалось, а как пригляделась к ним - вижу, что хоть и одной они породы, а друг на друга не похожи. У того, которого звали Вовкой, голова гладкая, словно причесанная, не то что у Бобрика. У Бобрика вихры во все стороны торчат, ну совсем как у Стёпки-растрёпки…»
Обезьянник на Старой территории зоопарка располагался рядом с большим зданием львятника секции хищных, которой с конца 1937 года руководила Чаплина. А площадка молодняка, ее главное детище предыдущих лет, осталась на Новой территории. И вот весной 1938 года, по-видимому, по инициативе Веры Васильевны, рядом с львятником и обезьянником устроили «филиал» площадки молодняка. Но не простой, а с изюминкой:
Из заметки директора зоопарка Льва Островского «Молодняк зоопарка»
«Вечерняя Москва», 1 июня 1938 г.
О Гришке мы расскажем позднее, а что касается Бобрика и Вовки, то, возможно, и они были в этой группе обезьян (Вера Чаплина писала 3 декабря 1938 г. в «Вечерней Москве», что в вольере молодняка было 4 макаки-резуса).
35. Большой, уссурийский енот.
Воспитанник площадки молодняка Московского зоопарка 1933 г.; самый крупный из всех енотов. Персонаж книги Чаплиной «Малыши с зеленой площадки» (1935):
(рис. Дмитрия Горлова)
Продолжение следует…
.
...Бера - Большой...
26. Бера, шимпанзе.
Из коллекции Московского зоопарка второй половины 1930-х; поступила осенью 1937 г. из Лондона вместе с другой шимпанзе Беллой. Упомянута Чаплиной в рассказе «Белла» (1955) и в раннем наброске к нему 1938 года:
«Когда входишь в зоопарк, то увидишь с левой стороны пруда маленький домик. В этом домике, за огромными зеркальными окнами живут человекообразные обезьяны шимпанзе. Клетки этих обезьян больше напоминают своим убранством комнаты. Накрытая одеялом кровать, стол, скамейки. Для них отдельно от всех животных готовят пудинги, какао, кисели. У них всегда есть лимоны, апельсины, виноград и специально привезенные бананы, а едят эти обезьяны совсем как люди - ложками. Их две. […]
Она внимательно следит за тем, что делают люди, старается повторить их движения, а однажды, когда слишком близко оставили ключ, Белла достала его, отперла клетку и вышла. Да мало того, она выпустила еще свою товарку Беру. Беру поймали сразу, а Белла [залез]ла на дерево и никак не хо[тела]…»
(текст продолжался на утраченном листе)
27. Берта, кавказская бурая медведица.
Из коллекции Московского зоопарка первой половины 1930-х, содержалась на Острове зверей совместно со своей сестрой Зоей. 15 января 1934 г. «Вечерняя Москва» писала о них:
«Секрет» поведения Берты был известен работникам зоопарка. В финале книги «Малыши с зеленой площадки» (1935) Вера Чаплина как раз описывает эти январские события 1934 года:
«Сейчас, когда я пишу эту книгу, многие звериные мамаши нянчат своих малышей. Заботливо греет медвежат медведица Зоя. Иногда ее сменяет Берта. От нее тоже ждем потомства, а пока она помогает товарке…».
Зоя родила 7 января, а Берта - 16 января, на следующий день после заметки в «Вечерней Москве», лежа в одном гнезде с сестрой Зоей и ее медвежатами.
10 февраля 1934 г. Чаплина пишет в дневнике по зоопарку:
(РГАЛИ, фонд 3460)
«…Почти не двигаясь лежала со своими медвежатами медведица. Под ее лапами малыша видно не было и только слышалось урчанье. Берта с места не встает и все время лежит. Когда ей дают мясо, берет только тогда, когда оно лежит у самой морды. Вообще, несмотря на то, что она в теплом помещении, держится как в берлоге…»
28. Бертин, бурый медвежонок.
Воспитанник площадки молодняка 1934 г.; мать - кавказская медведица Берта.
Отличался весьма нахрапистым характером. 4 июня Чаплина пишет в дневнике по площадке: «…У медвежат по-прежнему главенствует Бертин. Отнимает у всех корм и потому всех толще…»
16 июня:
(Дарвиновский музей)
«…Бертин возненавидел Крошку [поступившего на площадку нового медвежонка, 11-го по счету], и все время его кусает. Пришлось отсадить к барсучатам т.к. нет больше свободного места. Бертин поймал через решетку за лапу лисенка и сломал ему бедро, взяли на вет. пункт…»
29-30. Бимбо и Бомба, росомахи.
Из молодняка Московского зоопарка 1937 г. Родились в феврале у озера Пак Каньского р-на Мурманской области и 22 апреля привезены в Московский зоопарк. О них Чаплина вела подробные рабочие записи с 24 апреля по 25 сентября:
(РГАЛИ, фонд 3460)
«С первых же дней прибытия Бимбо и Бомба отличались друг от друга характером. Самец более спокойный, а самка нервная, пугливая, вспыльчивая. Зрение у них, по-видимому, плохое, т.к. не узнавали своих, прежде чем не понюхают или не услышат голоса, и поэтому, прежде чем подойти, приходилось предупреждать, т.к. иначе они могли укусить. Очень игривые и веселые, они уже с 24/IV, совсем слабые на ногах, пытались играть друг с другом, смешно наскакивали или боролись, обхватывая друг друга лапами, вроде медвежат. Вначале они пили одно молоко, но с 5/V, когда заметили, что вначале самец, а потом самка начали жевать сосок, дали им мяса, а через 4 дня яйцо и рыбу. Есть стали сразу и очень жадно, особенно самка, которая даже пыталась укусить, когда брали уже пустую миску. А 13/V дали в мисках молоко, причем самка стала сразу его лакать, а самец некоторое время искал сосок, нервничал, ворчал, но все же начал пить тоже из миски.
14/V Перевели уже сильно подросших росомах в клетку на площ.[адку] к лисенку Таксику. Сначала испугавшись, они, однако, скоро освоились и стали играть.
20/V Пустили сначала на пустую площ. молодняка, а когда росомахи освоились совсем, начали подпускать животных поодиночке, давая им возможность постепенно ознакомиться со всеми. Скоро ознакомившись, они уже через два дня играли с другими зверьми, не давая себя в обиду…»
Вера Чаплина с Бимбо и Бомбой. Весна-лето 1937 г.
(РГАЛИ, фонд 3460)
«…9/VII К этому времени уже полувзрослые росомахи начали взбираться довольно высоко по отлогим деревьям. С животными они были по-прежнему дружны, но больше предпочитали возиться с медведями и динго. Были очень упорны и в играх иногда так надоедали, что приходилось отгонять. Держались они обычно вместе, хотя часто ссорились, но больше хрипели и шумели, чем дрались. Ели, как и в начале, из отдельных мисок…»
Бимбо и Бомба - персонажи статьи В.Чаплиной «Заботка» («Юный натуралист» № 8, 1937).
31. Бинго, вероятно, волк.
Из коллекции Московского зоопарка 1920-х. Осенью 1923 г. размещался в одной клетке с Мамзелькой и Скукумом.
Юннатка Чаплина писала в «Тетради для наблюдения за Скукумом в зоопарке» [весна 1924 г.]:
(РГАЛИ, фонд 3460)
«1923 г. 8-го ноября я взяла приручать «Скукума», помесь волка с собакой. Сидел он в клетке с «Мамзелькой» и «Бинго», который был больше и сильнее «Скукума» и всегда его забивал. Почти все натуралисты любили больше М-ку и Бинго, а также часто с ними гуляли. Скукума же брали очень редко. Очень часто, когда я еще с ним не занималась, наблюдала такую картину: Приходят в клетку чтобы взять М. и Б., Скукум бросается к ним, чтобы и его взяли, причем конечно, невольно мешает привязать М. и Б., его отгоняют (дело не обходится хотя бы без одного удара), оставляют в клетке, уводя М.Б. Скукум бросался на решетку, хватал ее зубами, выл, но всё напрасно, его не кто не брал. Конечно, он на это злился, и когда сажали М с Бинго в клетку, он на последнего бросался, причем, т.к. Бинго был сильней, то драка кончалась не в пользу Скукума…»
(это самая ранняя из сохранившихся записей Веры Чаплиной, и нужно учитывать, что 15-летней девушке практически не пришлось учиться в школе)
32. Бобик (Бобка), дворняжка.
Собака, жившая у Лидии Владимировны Чаплиной в 1930-х гг., когда она несколько лет жила с сыном Славиком в Гаграх, а дочь Вера не раз приезжала к ней в отпуск летом. В октябре 1935 г. Бобка упоминается в письме матери, написанном от имени 6-летнего Славика Верой Чаплиной. Многие годы спустя Лидия Владимировна писала дочери: «Не знаю, почему ты не хочешь написать о наших собаках - Тузике, Тобике, Реди и Бобке. Ей богу, они стоят того, чтобы остаться в памяти человечества…».
И вот как раз о Бобке Вера Васильевна рассказ написала: «Испорченный отпуск».
Первое упоминание о нем - в рабочем списке писательницы 1969-70 г.:
Рассказ впервые опубликован в сборнике «Случайные встречи» (1976).
Фотографий Бобки не сохранилось, но образ его очень симпатично запечатлел немецкий художник Эрдмут Элшлагер:
Der verpatzte Urlaub («Испорченный отпуск»)
Die Igel in der Hundehutte («Ёж в собачей конуре», рассказы из сборника «Случайные встречи»)
Der Kinderbuchverlag, Berlin, 1980
33-34. Бобрик и Вовка, макаки-резусы.
Из коллекции Московского зоопарка 1930-х - начала 1940-х; упоминаются в рассказе Чаплиной «Малышка» (1947):
«…Стою перед клеткой с обезьянами-резусами; их там целая стая - штук сорок - бегает. Смотрю и думаю: «Как же я их различать буду? Уж очень они друг на друга похожи. Одинаковые глаза, мордочки, руки, и даже роста как будто одного». Но это мне только вначале так казалось, а как пригляделась к ним - вижу, что хоть и одной они породы, а друг на друга не похожи. У того, которого звали Вовкой, голова гладкая, словно причесанная, не то что у Бобрика. У Бобрика вихры во все стороны торчат, ну совсем как у Стёпки-растрёпки…»
Обезьянник на Старой территории зоопарка располагался рядом с большим зданием львятника секции хищных, которой с конца 1937 года руководила Чаплина. А площадка молодняка, ее главное детище предыдущих лет, осталась на Новой территории. И вот весной 1938 года, по-видимому, по инициативе Веры Васильевны, рядом с львятником и обезьянником устроили «филиал» площадки молодняка. Но не простой, а с изюминкой:
Из заметки директора зоопарка Льва Островского «Молодняк зоопарка»
«Вечерняя Москва», 1 июня 1938 г.
О Гришке мы расскажем позднее, а что касается Бобрика и Вовки, то, возможно, и они были в этой группе обезьян (Вера Чаплина писала 3 декабря 1938 г. в «Вечерней Москве», что в вольере молодняка было 4 макаки-резуса).
35. Большой, уссурийский енот.
Воспитанник площадки молодняка Московского зоопарка 1933 г.; самый крупный из всех енотов. Персонаж книги Чаплиной «Малыши с зеленой площадки» (1935):
(рис. Дмитрия Горлова)
Продолжение следует…
.