На грани забвения (2)
В концовке рассказа о тигре Раджи (1965), вспоминая о том, как не удалось спасти его заболевшую подругу Баядерку, Вера Чаплина писала:
«…В то время не было такого хорошего ветеринарного пункта, как сейчас. Тогда он весь помещался в маленькой каменной пристроечке, которая скорее напоминала сарай. Да и врач на весь Зоопарк был один, Петр Маркелович, очень хороший врач, но что мог он сказать или чем помочь больной тигрице, если нет никаких приспособлений!..»
О Петре Маркеловиче, ветеринарном враче Московского зоопарка, сохранился небольшой послевоенный набросок Чаплиной «Как лечат зверей»:
«Когда я потупила в зоопарк, то всех зверей, птиц, змей и т.д. лечил один врач. Он был один на весь зоопарк. Петр Маркелович, как звали врача был уже пожилой человек, но очень любил свое дело. Конечно, не легко ему приходилось тогда. Звери содержались плохо, часто болели, а приспособлений для лечения никаких не было. Да и ветеринарного пункта, как такового не существовало. Была маленькая пристроечка к помещению для зверей. Такая маленькая, что в ней помещался письменный стол, диван и небольшой шкафчик. На письменном столе Петр Маркелович писал, на нем же осматривал своих пациентов или застилал стол клеенкой, и тогда он превращался в операционный. В шкафчике Петр Маркелович держал лекарства, которые составлял сам, и свой незатейливый инструмент, а на диване - спал. Ночевал Петр Маркелович часто. Он не успевал сделать за день всю работу, и маленькое окошечко ветпункта нередко светилось почти до утра. Мы ребята [кюбзовцы], очень любили Петра Маркеловича. Несмотря на свой пожилой возраст, он относился к нам как к взрослым. Мог подолгу объяснять о болезнях животных, о их лечении, но больше всего он уделял внимания предупреждению болезней.
- Лечить диких животных трудно - не раз говорил он. - Надо не допускать до болезни. Надо следить за чистотой зверя, и чтобы корм был свежий, разнообразный».
(из собрания Дарвиновского музея)
К сожалению, в объемной книге «Московский зоологический парк: к 140-летию со дня основания. Страницы истории» (2004) о Петре Маркеловиче ничего не говорится - даже в специальной главе «История ветеринарного отдела».
Понятно, довоенный архив зоопарка сгорел в 1941 году, и сведений о тех далеких временах осталось слишком мало. И то надо сказать большое спасибо сотрудникам архива зоопарка Ирине Костиной и Тамаре Балуян, нашедшим в центральных библиотеках и архивах немало утерянной информации. Но они концентрировались на именах главных действующих лиц, готовили книгу в сжатые сроки, да к тому же в ней нужно было уместить громадное количество информации о послевоенной и совсем недавней истории зоопарка.
И все же одно случайное упоминание Петра Маркеловича в этой книге мы нашли:
Иллюстрация на стр. 86 воспроизводит фрагмент справочника «Вся Москва» на 1931 год, с краткой информацией о зоопарке. Итак, Петр Маркелович Иловайский.
Интернет-поисковики тоже не дали почти ничего, нашлось лишь упоминание о книге П.М.Иловайского «Болезни собак и их лечение». М., 1913.
Тогда мы решили полистать другие справочники «Вся Москва», и это оказалось правильным решением.
Выпуски на 1929 и на 1930 г. давали о П.М.Иловайском ровно такую же информацию, а выпуски 1926-1928 годов сообщали о нем как о заведующем вет. частью зоопарка:
«Вся Москва» на 1926 г., с. 397
Выпуски на 1923,1924 и 1925 годы о П.М.Иловайском ничего не сообщали, зато во всех дореволюционных изданиях «Всей Москвы», начиная с 1896 г. сведения о нем имелись.
И теперь мы можем сообщить следующее:
Петр Маркелович Иловайский (до 1875 - после 1935), сын врача Маркела Григорьевича Иловайского, ветеринарный врач. С 1896 по 1917 г. проживал на Смоленском бульваре в д. 24 (бывший дом М.А.Мишке).
В 1896 г. - член-корреспондент Московского Общества ветеринарных врачей.
(«Вся Москва» на 1907 г., с. 142)
В 1901 и 1907 годах - полицейский ветеринарный врач (понятно, что занимался лечением собак и лошадей), член Московского отделения Российского Общества покровителей животных.
Автор книги «Болезни собак и их лечение», М., 1913.
В 1907 г. - надворный советник (нс), в 1913 г. - коллежский советник (кс), в 1917 - статский советник (сс).
С 1915 г. - ветеринарный врач Московского зоосада. В 1917 г. - ветеринарный врач при Скотопрогонном дворе, член Общества акклиматизации животных и растений, ветеринарный врач Московского зоосада.
(«Вся Москва» на 1917 г., с. 209, 994-995)
Руководил вет. частью Зоосада/Зоопарка с 1925 по 1928 г. (и проживал по адресу Большая Грузинская, 1 (на территории зоопарка). Продолжал работать ветврачом зоопарка до середины 1930-х (его статья опубликована в Бюллетене зоопарков и зоосадов № 5-6 за 1935). С 1928 г. жил рядом с зоопарком по адресу Волков переулок, 6, кв.1. По тому же адресу проживала Кутукова-Иловайская Евгения Петровна, врач-хирург, - по всей видимости, дочь Петра Маркеловича.
Наконец, пересматривая книгу П.А.Мантейфеля «Записки натуралиста» (1961), мы обнаружили еще одно краткое, но очень красочное воспоминание о П.М.Иловайском - в очерке «Подстригание когтей у тигра Раджи», о событиях второй половины 1920-х:
«Несложная, казалось бы, операция подрезки когтей у животных. У всех зверей семейства кошачьих когти втяжные, т.е. они лежат при ходьбе в особых желобках и остриями направлены вверх, почему при ходьбе не тупятся о землю и не стучат о деревянный пол, как у собак. У старых ленивых кошачьих когти иногда сильно отрастают, в то время как молодые стачивают их, царапая деревья, камни, а домашние кошки - кирпичи, печи и пр.
У привезенного из Индии бенгальского тигра по кличке Раджа когти оказались чрезмерно отросшими, а некоторые даже загнулись и вросли в подушки лап. Необходимо было постричь когти и извлечь их концы из гнойников. Колоссальный бенгальский тигр - людоед Раджа, заставлявший людей своими набегами бросать обжитые деревни и переселяться в другие места Индии, предстал, наконец, перед нами в специально изготовленной для этой цели операционной клетке. Прижатый подвижной, на винтах, боковой стенкой, он пытался освободиться, в ярости схватил толстую дубовую стойку клетки зубами и перекусил ее, как спичку. По команде ветеринарного врача П.М.Иловайского несколько человек вытащили ремнем лапу тигра из клетки. Большими хирургическими клещами, спокойно попыхивая своей неизменной трубочкой, Петр Маркелович умело подрезал когти, несмотря на грозный рев зверя, от которого дрожали потолки.
Никто никогда не видел, чтобы этот замечательный убеленный сединами человек чему-либо удивился или кого-либо испугался. подстригание когтей у Раджи было для него обычны, повседневным делом».
Подготавливая этот пост и еще раз прочитав этот очерк Петра Александровича Мантейфеля, мы неожиданно для себя обратили внимание на деталь, ранее ускользавшую из нашего внимания: «попыхивая своей неизменной трубочкой». И перед глазами сразу встал один из безымянных снимков 1920-х годов из фотоальбома Веры Чаплиной - из нашего предыдущего поста:
Неизвестный с собакой
Лицо крупнее:
А ведь, наверное, это и есть Петр Маркелович Иловайский!
P.S. Уже после написания поста обнаружилось еще одно важное свидетельство о П.М.Иловайском - материал Е.Розенберга о первых доберманах в России (http://www.dobermann-iz-zoosfery.ru/articles/articles-full/articles-ru/dobermany-v-rossii-samoe-nachalo/). Оказывается, Петр Маркелович не только лечил собак, но и был известным кинологом, экспертом и судьей:
«...Советскими специалистами были разработаны очень толковые методики, инструкции и наставления по дрессировке, содержанию и разведению собак. Огромный вклад в кинологию внесли такие специалисты, как Иловайский, Языков, Вайсман, Ильин, Израилевич, Мазовер...
...Вот как восторженно описывает очевидец работу П.М.Иловайского в ринге доберманов на 2-й Всероссийской выставке в Москве (1928 г.): "Как всегда скуп на слова П.М. Иловайский, ..но мало-мальски знакомому с породой любителю ясно, что требует судья от представителей этой породы. На первом плане - типичность, потом костяк (правильность сложения), затем мускулатура, далее окрас и рубашка, и уже, как венец всего - гармония линий. ...Какое знание породы, какую опытность надо иметь, чтобы присудить каждому "по делам его". Невольно вспоминается первая встреча двух конкурентов на первое место Амора фон дер Нева и Фрея фон Штрезов во время экспертизы Петра Маркеловича. Публика густой толпой облепила ринг, все горячо обсуждали достоинства того и другого кобеля, были высказаны десятки мнений, но общего мнения не создалось; слишком уж одинаковы казались оба конкурента. И немедленно почти все сразу согласились с мнением судьи, когда стало известно, что Фрей побил Амора. Было такое впечатление, точно у всех сразу открылись глаза: "ведь, действительно, у него сырой перед, как это мы раньше не заметили" говорили все".
Замечательный кинолог Иловайский, которому очень нравилось молодое советское поголовье доберманов, был далек от благодушия, он приметил "ослабление конституции и уклон к лептозомному типу". Еще в 1925 году он не только констатировал очевидный успех, но и предостерегал: "В таком количестве и таких классных доберманов Москва еще не видала. Особи, как Аякс, Хорст, Бона, Баярд, Альрауне и много других, будут высоко расценены на любой выставке, а такие щенки как Баярд рождаются нечасто. Итак, у нас есть новое и новое высококлассное. Но нет ли в этом новом чего-нибудь нежелательного, слабых сторон? Есть и в общем замечалось следующее: наклонность к укорачиванию ребра, стремление к вздернутости на ногах, некоторое утончение костяка и узкость в груди и, наконец, слабость лапы. Я не говорю, что все это сильно выражено, - нет, все это в виде намеков, в виде границы, через которую все же не следует переступать. Как ни ничтожны эти недостатки, все же они наводят на мысли: а не будут ли эти маленькие, но нежелательные минусы передаваться в потомство, не явятся ли они в потомстве подчеркнутыми? Перед нами только родословные предков московских победителей 1925 года, в "лицо" этих предков мы знаем очень мало или вовсе не знаем, а это очень важно при вязках"...»
Последняя информация особенно говорит в пользу версии о том, что на фотографии запечатлен именно П.М.Иловайский. Ведь Вера Чаплина в эти же самые годы воспитывала одну из своих лучших собак, добермана Реди. И с Петром Маркеловичем она общалась не только по поводу питомцев зоопарка, но и как со спецом-кинологом. По-видимому, Чаплина именно по его рекомендации вступила с Реди в Центральную секцию служебных собак при Всекохотсоюзе.
РГАЛИ фонд № 3460
«…В то время не было такого хорошего ветеринарного пункта, как сейчас. Тогда он весь помещался в маленькой каменной пристроечке, которая скорее напоминала сарай. Да и врач на весь Зоопарк был один, Петр Маркелович, очень хороший врач, но что мог он сказать или чем помочь больной тигрице, если нет никаких приспособлений!..»
О Петре Маркеловиче, ветеринарном враче Московского зоопарка, сохранился небольшой послевоенный набросок Чаплиной «Как лечат зверей»:
«Когда я потупила в зоопарк, то всех зверей, птиц, змей и т.д. лечил один врач. Он был один на весь зоопарк. Петр Маркелович, как звали врача был уже пожилой человек, но очень любил свое дело. Конечно, не легко ему приходилось тогда. Звери содержались плохо, часто болели, а приспособлений для лечения никаких не было. Да и ветеринарного пункта, как такового не существовало. Была маленькая пристроечка к помещению для зверей. Такая маленькая, что в ней помещался письменный стол, диван и небольшой шкафчик. На письменном столе Петр Маркелович писал, на нем же осматривал своих пациентов или застилал стол клеенкой, и тогда он превращался в операционный. В шкафчике Петр Маркелович держал лекарства, которые составлял сам, и свой незатейливый инструмент, а на диване - спал. Ночевал Петр Маркелович часто. Он не успевал сделать за день всю работу, и маленькое окошечко ветпункта нередко светилось почти до утра. Мы ребята [кюбзовцы], очень любили Петра Маркеловича. Несмотря на свой пожилой возраст, он относился к нам как к взрослым. Мог подолгу объяснять о болезнях животных, о их лечении, но больше всего он уделял внимания предупреждению болезней.
- Лечить диких животных трудно - не раз говорил он. - Надо не допускать до болезни. Надо следить за чистотой зверя, и чтобы корм был свежий, разнообразный».
(из собрания Дарвиновского музея)
К сожалению, в объемной книге «Московский зоологический парк: к 140-летию со дня основания. Страницы истории» (2004) о Петре Маркеловиче ничего не говорится - даже в специальной главе «История ветеринарного отдела».
Понятно, довоенный архив зоопарка сгорел в 1941 году, и сведений о тех далеких временах осталось слишком мало. И то надо сказать большое спасибо сотрудникам архива зоопарка Ирине Костиной и Тамаре Балуян, нашедшим в центральных библиотеках и архивах немало утерянной информации. Но они концентрировались на именах главных действующих лиц, готовили книгу в сжатые сроки, да к тому же в ней нужно было уместить громадное количество информации о послевоенной и совсем недавней истории зоопарка.
И все же одно случайное упоминание Петра Маркеловича в этой книге мы нашли:
Иллюстрация на стр. 86 воспроизводит фрагмент справочника «Вся Москва» на 1931 год, с краткой информацией о зоопарке. Итак, Петр Маркелович Иловайский.
Интернет-поисковики тоже не дали почти ничего, нашлось лишь упоминание о книге П.М.Иловайского «Болезни собак и их лечение». М., 1913.
Тогда мы решили полистать другие справочники «Вся Москва», и это оказалось правильным решением.
Выпуски на 1929 и на 1930 г. давали о П.М.Иловайском ровно такую же информацию, а выпуски 1926-1928 годов сообщали о нем как о заведующем вет. частью зоопарка:
«Вся Москва» на 1926 г., с. 397
Выпуски на 1923,1924 и 1925 годы о П.М.Иловайском ничего не сообщали, зато во всех дореволюционных изданиях «Всей Москвы», начиная с 1896 г. сведения о нем имелись.
И теперь мы можем сообщить следующее:
Петр Маркелович Иловайский (до 1875 - после 1935), сын врача Маркела Григорьевича Иловайского, ветеринарный врач. С 1896 по 1917 г. проживал на Смоленском бульваре в д. 24 (бывший дом М.А.Мишке).
В 1896 г. - член-корреспондент Московского Общества ветеринарных врачей.
(«Вся Москва» на 1907 г., с. 142)
В 1901 и 1907 годах - полицейский ветеринарный врач (понятно, что занимался лечением собак и лошадей), член Московского отделения Российского Общества покровителей животных.
Автор книги «Болезни собак и их лечение», М., 1913.
В 1907 г. - надворный советник (нс), в 1913 г. - коллежский советник (кс), в 1917 - статский советник (сс).
С 1915 г. - ветеринарный врач Московского зоосада. В 1917 г. - ветеринарный врач при Скотопрогонном дворе, член Общества акклиматизации животных и растений, ветеринарный врач Московского зоосада.
(«Вся Москва» на 1917 г., с. 209, 994-995)
Руководил вет. частью Зоосада/Зоопарка с 1925 по 1928 г. (и проживал по адресу Большая Грузинская, 1 (на территории зоопарка). Продолжал работать ветврачом зоопарка до середины 1930-х (его статья опубликована в Бюллетене зоопарков и зоосадов № 5-6 за 1935). С 1928 г. жил рядом с зоопарком по адресу Волков переулок, 6, кв.1. По тому же адресу проживала Кутукова-Иловайская Евгения Петровна, врач-хирург, - по всей видимости, дочь Петра Маркеловича.
Наконец, пересматривая книгу П.А.Мантейфеля «Записки натуралиста» (1961), мы обнаружили еще одно краткое, но очень красочное воспоминание о П.М.Иловайском - в очерке «Подстригание когтей у тигра Раджи», о событиях второй половины 1920-х:
«Несложная, казалось бы, операция подрезки когтей у животных. У всех зверей семейства кошачьих когти втяжные, т.е. они лежат при ходьбе в особых желобках и остриями направлены вверх, почему при ходьбе не тупятся о землю и не стучат о деревянный пол, как у собак. У старых ленивых кошачьих когти иногда сильно отрастают, в то время как молодые стачивают их, царапая деревья, камни, а домашние кошки - кирпичи, печи и пр.
У привезенного из Индии бенгальского тигра по кличке Раджа когти оказались чрезмерно отросшими, а некоторые даже загнулись и вросли в подушки лап. Необходимо было постричь когти и извлечь их концы из гнойников. Колоссальный бенгальский тигр - людоед Раджа, заставлявший людей своими набегами бросать обжитые деревни и переселяться в другие места Индии, предстал, наконец, перед нами в специально изготовленной для этой цели операционной клетке. Прижатый подвижной, на винтах, боковой стенкой, он пытался освободиться, в ярости схватил толстую дубовую стойку клетки зубами и перекусил ее, как спичку. По команде ветеринарного врача П.М.Иловайского несколько человек вытащили ремнем лапу тигра из клетки. Большими хирургическими клещами, спокойно попыхивая своей неизменной трубочкой, Петр Маркелович умело подрезал когти, несмотря на грозный рев зверя, от которого дрожали потолки.
Никто никогда не видел, чтобы этот замечательный убеленный сединами человек чему-либо удивился или кого-либо испугался. подстригание когтей у Раджи было для него обычны, повседневным делом».
Подготавливая этот пост и еще раз прочитав этот очерк Петра Александровича Мантейфеля, мы неожиданно для себя обратили внимание на деталь, ранее ускользавшую из нашего внимания: «попыхивая своей неизменной трубочкой». И перед глазами сразу встал один из безымянных снимков 1920-х годов из фотоальбома Веры Чаплиной - из нашего предыдущего поста:
Неизвестный с собакой
Лицо крупнее:
А ведь, наверное, это и есть Петр Маркелович Иловайский!
P.S. Уже после написания поста обнаружилось еще одно важное свидетельство о П.М.Иловайском - материал Е.Розенберга о первых доберманах в России (http://www.dobermann-iz-zoosfery.ru/articles/articles-full/articles-ru/dobermany-v-rossii-samoe-nachalo/). Оказывается, Петр Маркелович не только лечил собак, но и был известным кинологом, экспертом и судьей:
«...Советскими специалистами были разработаны очень толковые методики, инструкции и наставления по дрессировке, содержанию и разведению собак. Огромный вклад в кинологию внесли такие специалисты, как Иловайский, Языков, Вайсман, Ильин, Израилевич, Мазовер...
...Вот как восторженно описывает очевидец работу П.М.Иловайского в ринге доберманов на 2-й Всероссийской выставке в Москве (1928 г.): "Как всегда скуп на слова П.М. Иловайский, ..но мало-мальски знакомому с породой любителю ясно, что требует судья от представителей этой породы. На первом плане - типичность, потом костяк (правильность сложения), затем мускулатура, далее окрас и рубашка, и уже, как венец всего - гармония линий. ...Какое знание породы, какую опытность надо иметь, чтобы присудить каждому "по делам его". Невольно вспоминается первая встреча двух конкурентов на первое место Амора фон дер Нева и Фрея фон Штрезов во время экспертизы Петра Маркеловича. Публика густой толпой облепила ринг, все горячо обсуждали достоинства того и другого кобеля, были высказаны десятки мнений, но общего мнения не создалось; слишком уж одинаковы казались оба конкурента. И немедленно почти все сразу согласились с мнением судьи, когда стало известно, что Фрей побил Амора. Было такое впечатление, точно у всех сразу открылись глаза: "ведь, действительно, у него сырой перед, как это мы раньше не заметили" говорили все".
Замечательный кинолог Иловайский, которому очень нравилось молодое советское поголовье доберманов, был далек от благодушия, он приметил "ослабление конституции и уклон к лептозомному типу". Еще в 1925 году он не только констатировал очевидный успех, но и предостерегал: "В таком количестве и таких классных доберманов Москва еще не видала. Особи, как Аякс, Хорст, Бона, Баярд, Альрауне и много других, будут высоко расценены на любой выставке, а такие щенки как Баярд рождаются нечасто. Итак, у нас есть новое и новое высококлассное. Но нет ли в этом новом чего-нибудь нежелательного, слабых сторон? Есть и в общем замечалось следующее: наклонность к укорачиванию ребра, стремление к вздернутости на ногах, некоторое утончение костяка и узкость в груди и, наконец, слабость лапы. Я не говорю, что все это сильно выражено, - нет, все это в виде намеков, в виде границы, через которую все же не следует переступать. Как ни ничтожны эти недостатки, все же они наводят на мысли: а не будут ли эти маленькие, но нежелательные минусы передаваться в потомство, не явятся ли они в потомстве подчеркнутыми? Перед нами только родословные предков московских победителей 1925 года, в "лицо" этих предков мы знаем очень мало или вовсе не знаем, а это очень важно при вязках"...»
Последняя информация особенно говорит в пользу версии о том, что на фотографии запечатлен именно П.М.Иловайский. Ведь Вера Чаплина в эти же самые годы воспитывала одну из своих лучших собак, добермана Реди. И с Петром Маркеловичем она общалась не только по поводу питомцев зоопарка, но и как со спецом-кинологом. По-видимому, Чаплина именно по его рекомендации вступила с Реди в Центральную секцию служебных собак при Всекохотсоюзе.
РГАЛИ фонд № 3460