15 января. Арсений Несмелов
ЧАСОВЩИК
Зимний день светил в окошке скупо.
Я издрог - пришел издалека.
…Лобзик, сверла, верстачок и лупа, -
Оловянный глаз часовщика.
Мучила какая-то забота,
Тягостью большое обременя.
Жаловался я, а он работал,
Слушая внимательно меня.
А потом, расстроенный рассказом,
В огорченные мои глаза
Заглянул своим стеклянным глазом
И, качая головой, сказал:
«Вы в скитаньях - маленькие дети,
Нам бы вечный сетовать черед,
Ибо скоро два тысячелетья,
Как рассеян избранный народ.
Обмелело, расплескалось море,
Но всё так же солоно оно:
Наше горе - это ваше горе,
Лишь тысячелетнее оно
И в трущобах всякого изгнанья
С нищетой лохмотьев и прорех -
Слышен голос древнего рыданья
С тростниковых вавилонских рек».
И умолк. И на металл направил
Острие скрипящего резца…
Был лобастый, как апостол Павел,
Часовщик с глазами мудреца.
Впервые было опубликовано в русском журнале города Харбин в Китае "Рубеж" № 3 за 1944-й год от 15 января.
Зимний день светил в окошке скупо.
Я издрог - пришел издалека.
…Лобзик, сверла, верстачок и лупа, -
Оловянный глаз часовщика.
Мучила какая-то забота,
Тягостью большое обременя.
Жаловался я, а он работал,
Слушая внимательно меня.
А потом, расстроенный рассказом,
В огорченные мои глаза
Заглянул своим стеклянным глазом
И, качая головой, сказал:
«Вы в скитаньях - маленькие дети,
Нам бы вечный сетовать черед,
Ибо скоро два тысячелетья,
Как рассеян избранный народ.
Обмелело, расплескалось море,
Но всё так же солоно оно:
Наше горе - это ваше горе,
Лишь тысячелетнее оно
И в трущобах всякого изгнанья
С нищетой лохмотьев и прорех -
Слышен голос древнего рыданья
С тростниковых вавилонских рек».
И умолк. И на металл направил
Острие скрипящего резца…
Был лобастый, как апостол Павел,
Часовщик с глазами мудреца.
Впервые было опубликовано в русском журнале города Харбин в Китае "Рубеж" № 3 за 1944-й год от 15 января.