14 сентября 1918-го года
из дневников
Зинаида Гиппиус, поэт, 48 лет, Петроград:
14 сентября. Суббота.
Весь август выпал у меня отсюда. Недобросовестно писать о происходящем, не зная происходящего до такой ужасной степени, до какой не знаем мы. А что знаем - о том скажу сухо, отчетно, в двух словах.
Мы только теперь вступили в полосу настоящего ТЕРРОРА.
После убийства Володарского, затем, в другом плане, убийств Мирбаха и Эйхгорна (из одного страха, как бы не пришлось поссориться с большевиками, немцы увезли свое посольство) - произошло, наконец, убийство Урицкого (студ<ент> Канегиссер) и одновременно ранение - в шею и в грудь - Ленина. Урицкий умер на месте, Ленин выжил и сейчас поправляется.
Большевики на это ответили тем, что арестовали 10 000 человек. Наполнили 38 тюрем и Шлиссельбург (в Петропавловке и в Кронштадте - верхом). Арестовывали под рядовку, не разбирая. С первого разу расстреляли 512, с официальным объявлением и списком имен. Затем расстреляли еще 500 без объявления. Не претендуют брать и расстреливать виноватых, нет, они так и говорят, что берут «заложников», с тем, чтобы, убивая их косяками, устрашать количеством убиваемых. Объявили уже имена очередных пятисот, кого убьют вскоре.
Дошло до того, что консулы нейтральных держав, плюс германский консул, явились к большевикам с протестом «культурных стран» против этих гиперболических убийств. Большевики, конечно, не повели и ухом. Только, благодаря уже совсем нечеловеческому приказу Петровского, террор перекинулся в провинцию, где сейчас и бушует.
Нет ни одной, буквально, семьи, где бы не было схваченных, увезенных, совсем пропавших. (Кр<асный> Крест наш давно разогнан, к арестованным никто не допускается, но и пищи им не дается.) Арестована О. Л. Керенская, ее мать и два сына, дети 8 и 13 лет.
Гржебины и Горькие блаженно процветают. Эта самая особа, жена последнего, назначена даже «комиссаром всех театров». Имеет власть и два автомобиля.
Все, что знаем, - знаем лишь от приезжающих. Большевицкие газеты читать бесполезно. К тому же они ввели слепую, искажающую дух языка, орфографию. (Она, между прочим, дает произношению - еврейский акцент!)
Теперь далее. Почти неизвестно общее положение дел. Но вот обрывки.
На Западе, очевидно, какие-то успехи союзников. Какие - большевики от нас скрывают. А мы, на нашем востоке, находимся в фактической, и даже какой-то полуобъявленной войне с союзниками. Какими силами там Германия поддерживает Красную Армию - уловить нельзя, но должно быть порядочными, так как большевики, испуская дикие клики, объявляют о победах «доблестной Кр<асной> Армии» над «чехо-словаками», о взятии обратно целого ряда городов: Казани, Сызрани, Симбирска и других.
Никаких выводов из вышеприведенных скудных фактов я не делаю. Констатирую лишь одно: большевики физически сидят на физическом насилии, и сидят крепко. Этим держалось самодержавие. Но не имея за себя традиций и привычки, большевики, чтобы достигнуть крепости самодержавия, должны увеличивать насилие до гомерических размеров. Так они и действуют. Это в соответствии с национальными «особенностями» русского народа, непонятными для европейца. Чем власть диче, чем она больше себе позволяет, - тем ей больше позволяют.
Да, и все это - вне истории, это даже не революция в Персии, это Большой Кулак в Китае, если не поничтожнее (при всей своей безмерности).
У Ратьковых убили (б<ольшеви>ки) третьего и последнего сына - старшего. Это что-то уж....... я не вмещаю.
Позавчера совершенно неожиданно приехала Татьяна.......
Август, да, впрочем, и весь июль, прошел весь в бурях и проливных дождях. Не запомню такого лета. И теперь те же дожди, притом еще холод. Ночные морозы.
В Москве расстреляли всех царских министров, которых отвоевывал и не успел отвоевать Ив. Ив.: Щегловитова, Белецкого, Протопопова и других.
Кишкин опять сидит. И Пальчинский.
Алексей Орешников, 62 года, сотрудник Исторического музея, Москва:
Третьего дня, к вечеру, освободили П.В. Зубова; сегодня он заходил в Музей благодарить за хлопоты по освобождению. Купил у князя Козловского русского и иностранного фарфора (посуды) на 4900 р. Недостаток провианта дает себя знать: суп из селедки за обедом был так плох, что при голоде есть не мог; второе блюдо - яичница на бараньем сале и черный хлеб, который запил кофеем. Вечером в 10 ч. приехала Лёля, Павел Степанович и артисты Петипа, Шатова и Тимофеев (остановились у нас); привезли провианта.
Никита Окунев, 49 лет, служащий пароходства, Москва:
Советские войска взяли Вольск и движутся к Хвалынску.
На Уссурийский фронт отправлено 12 японских дивизий. Это по сведениям из Токио, и из тех же источников японцы якобы в Красноярске.
Идут разговоры о повышении заработной платы вдвое, а также о натурализации заработной платы, т. е. получении части ее не деньгами, а продуктами. Конечно, последняя мера рациональнее.
Из военных приказов видно, что «в Казани белогвардейцами и чехословаками захвачена была часть золота, составляющего народную собственность РС Республики».
Сентябрь и по погоде выглянул «сентябрем» - сыро и прохладно. Впрочем, такая погода уже давно, кажется, с июля месяца.
Татьяна Сухотина-Толстая, дочь Льва Толстого, 53 года, Ясная Поляна:
Вчера ездила с Алей в Тулу. Ехали парой в моем шарабанчике, Андриан Павлович на козлах. Грязь непролазная. Только выехали на шоссе - двое ребят выскочили с двух сторон. «Стой!» Мы остановились. «Что везете?» - «Ничего». - «А это что?» - «Жестянка под керосин». - «А это что?» - «Сено для лошадей». - «Больше ничего нет?» - «Ничего». Пошарили в сене. Отвернули кожаный фартук. - Пошел! - Я посмотрела в безусое лицо глуповатого белокурого парня и усмехнулась. Он отвернулся. Видно было, что ему стыдно было, и он искусственно напускал на себя нахальство.
Реквизируют теперь все без разбора, несмотря ни на какие декреты. Приказано отбирать только разного рода зерна и крупы. Полтора пуда разрешено провозить. И эти мальчишки берут даже куски хлеба у нищих (у нас два раза были нищие, которые это рассказывали), мед, овощи, фрукты и пр.
Три дня тому назад уезжал от нас Н.Е. Фельтен. Его остановили и спросили пропуск. Он дал им счет от Мюр и Мерилиза. Они повертели его, вернули и пропустили.
У нас комитет бедноты состоит из трех членов: Никиты, повара Семена, Тита Ив. Первый - хороший мастер и плотник и хорошо зарабатывает. Сыновья и помогают и присылают. У него действительно мало земли, но денег достаточно. Человек он скромный, доброжелательный, милый, работящий и в работе добросовестный, но очень не чистый на руку. Дочери и сыновья зарабатывают. Две телки, две свиньи, одна лошадь.
Второй - Семен Николаевич Румянцев. Получает у нас 60 руб. жалованья, два пуда муки в месяц. Получает большой покос, разрешение пасти своих коров вместе с хозяйскими и кормится у нас. Два сына зарабатывают до 800 р. каждый в месяц. Получил от крестьян надел земли.
Третий - Тит. Был управляющий у Сумарокова, а потом у Кати Толстой. Обобрал Катю, как мог. Увез два плуга, двое или трое саней, телеги, бороны, шестьдесят пять пудов пшеницы, которую погноил, пряча ее от чужих глаз. Всегда говорит на всех сходках. Набрал вокабюлер {словарь (франц.).} новых слов, которые употребляет более или менее кстати. Свято верит в прочность Советской власти. Глуп и самоуверен до наивности. Приехал от Кати растолстевший, с изрядным брюшком. Теперь, проработав лето на земле, сильно сдал. Мужики ему смеются: «Что! Родил, небось, как с нами лето пожил. Брюхо-то протрес! Это не господ обирать!»
Зинаида Гиппиус, поэт, 48 лет, Петроград:
14 сентября. Суббота.
Весь август выпал у меня отсюда. Недобросовестно писать о происходящем, не зная происходящего до такой ужасной степени, до какой не знаем мы. А что знаем - о том скажу сухо, отчетно, в двух словах.
Мы только теперь вступили в полосу настоящего ТЕРРОРА.
После убийства Володарского, затем, в другом плане, убийств Мирбаха и Эйхгорна (из одного страха, как бы не пришлось поссориться с большевиками, немцы увезли свое посольство) - произошло, наконец, убийство Урицкого (студ<ент> Канегиссер) и одновременно ранение - в шею и в грудь - Ленина. Урицкий умер на месте, Ленин выжил и сейчас поправляется.
Большевики на это ответили тем, что арестовали 10 000 человек. Наполнили 38 тюрем и Шлиссельбург (в Петропавловке и в Кронштадте - верхом). Арестовывали под рядовку, не разбирая. С первого разу расстреляли 512, с официальным объявлением и списком имен. Затем расстреляли еще 500 без объявления. Не претендуют брать и расстреливать виноватых, нет, они так и говорят, что берут «заложников», с тем, чтобы, убивая их косяками, устрашать количеством убиваемых. Объявили уже имена очередных пятисот, кого убьют вскоре.
Дошло до того, что консулы нейтральных держав, плюс германский консул, явились к большевикам с протестом «культурных стран» против этих гиперболических убийств. Большевики, конечно, не повели и ухом. Только, благодаря уже совсем нечеловеческому приказу Петровского, террор перекинулся в провинцию, где сейчас и бушует.
Нет ни одной, буквально, семьи, где бы не было схваченных, увезенных, совсем пропавших. (Кр<асный> Крест наш давно разогнан, к арестованным никто не допускается, но и пищи им не дается.) Арестована О. Л. Керенская, ее мать и два сына, дети 8 и 13 лет.
Гржебины и Горькие блаженно процветают. Эта самая особа, жена последнего, назначена даже «комиссаром всех театров». Имеет власть и два автомобиля.
Все, что знаем, - знаем лишь от приезжающих. Большевицкие газеты читать бесполезно. К тому же они ввели слепую, искажающую дух языка, орфографию. (Она, между прочим, дает произношению - еврейский акцент!)
Теперь далее. Почти неизвестно общее положение дел. Но вот обрывки.
На Западе, очевидно, какие-то успехи союзников. Какие - большевики от нас скрывают. А мы, на нашем востоке, находимся в фактической, и даже какой-то полуобъявленной войне с союзниками. Какими силами там Германия поддерживает Красную Армию - уловить нельзя, но должно быть порядочными, так как большевики, испуская дикие клики, объявляют о победах «доблестной Кр<асной> Армии» над «чехо-словаками», о взятии обратно целого ряда городов: Казани, Сызрани, Симбирска и других.
Никаких выводов из вышеприведенных скудных фактов я не делаю. Констатирую лишь одно: большевики физически сидят на физическом насилии, и сидят крепко. Этим держалось самодержавие. Но не имея за себя традиций и привычки, большевики, чтобы достигнуть крепости самодержавия, должны увеличивать насилие до гомерических размеров. Так они и действуют. Это в соответствии с национальными «особенностями» русского народа, непонятными для европейца. Чем власть диче, чем она больше себе позволяет, - тем ей больше позволяют.
Да, и все это - вне истории, это даже не революция в Персии, это Большой Кулак в Китае, если не поничтожнее (при всей своей безмерности).
У Ратьковых убили (б<ольшеви>ки) третьего и последнего сына - старшего. Это что-то уж....... я не вмещаю.
Позавчера совершенно неожиданно приехала Татьяна.......
Август, да, впрочем, и весь июль, прошел весь в бурях и проливных дождях. Не запомню такого лета. И теперь те же дожди, притом еще холод. Ночные морозы.
В Москве расстреляли всех царских министров, которых отвоевывал и не успел отвоевать Ив. Ив.: Щегловитова, Белецкого, Протопопова и других.
Кишкин опять сидит. И Пальчинский.
Алексей Орешников, 62 года, сотрудник Исторического музея, Москва:
Третьего дня, к вечеру, освободили П.В. Зубова; сегодня он заходил в Музей благодарить за хлопоты по освобождению. Купил у князя Козловского русского и иностранного фарфора (посуды) на 4900 р. Недостаток провианта дает себя знать: суп из селедки за обедом был так плох, что при голоде есть не мог; второе блюдо - яичница на бараньем сале и черный хлеб, который запил кофеем. Вечером в 10 ч. приехала Лёля, Павел Степанович и артисты Петипа, Шатова и Тимофеев (остановились у нас); привезли провианта.
Никита Окунев, 49 лет, служащий пароходства, Москва:
Советские войска взяли Вольск и движутся к Хвалынску.
На Уссурийский фронт отправлено 12 японских дивизий. Это по сведениям из Токио, и из тех же источников японцы якобы в Красноярске.
Идут разговоры о повышении заработной платы вдвое, а также о натурализации заработной платы, т. е. получении части ее не деньгами, а продуктами. Конечно, последняя мера рациональнее.
Из военных приказов видно, что «в Казани белогвардейцами и чехословаками захвачена была часть золота, составляющего народную собственность РС Республики».
Сентябрь и по погоде выглянул «сентябрем» - сыро и прохладно. Впрочем, такая погода уже давно, кажется, с июля месяца.
Татьяна Сухотина-Толстая, дочь Льва Толстого, 53 года, Ясная Поляна:
Вчера ездила с Алей в Тулу. Ехали парой в моем шарабанчике, Андриан Павлович на козлах. Грязь непролазная. Только выехали на шоссе - двое ребят выскочили с двух сторон. «Стой!» Мы остановились. «Что везете?» - «Ничего». - «А это что?» - «Жестянка под керосин». - «А это что?» - «Сено для лошадей». - «Больше ничего нет?» - «Ничего». Пошарили в сене. Отвернули кожаный фартук. - Пошел! - Я посмотрела в безусое лицо глуповатого белокурого парня и усмехнулась. Он отвернулся. Видно было, что ему стыдно было, и он искусственно напускал на себя нахальство.
Реквизируют теперь все без разбора, несмотря ни на какие декреты. Приказано отбирать только разного рода зерна и крупы. Полтора пуда разрешено провозить. И эти мальчишки берут даже куски хлеба у нищих (у нас два раза были нищие, которые это рассказывали), мед, овощи, фрукты и пр.
Три дня тому назад уезжал от нас Н.Е. Фельтен. Его остановили и спросили пропуск. Он дал им счет от Мюр и Мерилиза. Они повертели его, вернули и пропустили.
У нас комитет бедноты состоит из трех членов: Никиты, повара Семена, Тита Ив. Первый - хороший мастер и плотник и хорошо зарабатывает. Сыновья и помогают и присылают. У него действительно мало земли, но денег достаточно. Человек он скромный, доброжелательный, милый, работящий и в работе добросовестный, но очень не чистый на руку. Дочери и сыновья зарабатывают. Две телки, две свиньи, одна лошадь.
Второй - Семен Николаевич Румянцев. Получает у нас 60 руб. жалованья, два пуда муки в месяц. Получает большой покос, разрешение пасти своих коров вместе с хозяйскими и кормится у нас. Два сына зарабатывают до 800 р. каждый в месяц. Получил от крестьян надел земли.
Третий - Тит. Был управляющий у Сумарокова, а потом у Кати Толстой. Обобрал Катю, как мог. Увез два плуга, двое или трое саней, телеги, бороны, шестьдесят пять пудов пшеницы, которую погноил, пряча ее от чужих глаз. Всегда говорит на всех сходках. Набрал вокабюлер {словарь (франц.).} новых слов, которые употребляет более или менее кстати. Свято верит в прочность Советской власти. Глуп и самоуверен до наивности. Приехал от Кати растолстевший, с изрядным брюшком. Теперь, проработав лето на земле, сильно сдал. Мужики ему смеются: «Что! Родил, небось, как с нами лето пожил. Брюхо-то протрес! Это не господ обирать!»